Владимир Угрюмов - Дикий Страница 37

Я стараюсь найти слова для ответа, только это сложно сделать. Проще навинчивать глушитель и бегать по этажам в маске. Хотя и это сложно.

— Тут такая, Леха, игра идет, — начинаю объяснять ему то, в чем и сам не разобрался. — Это же не разборки в поле с проезжими бандюками. Мы их тоже всех замочили.

— Но женщины…

— Подожди! Женщины, ты говоришь? Все, кто там находился, все кормятся от наркотиков. Наркотики уже угробили сотни людей. И еще угробят. Наркобизнес — этот как мировая война. Нет правил! Я дочь его просто пожалел… Зря.

— Иногда мне страшно становится. Как-то дико…

— Ты, когда первый раз стрелять начинал, думал — это в тире? Стрелять по живым людям?

— Я, босс, если честно, вообще не думал.

— Теперь думай. Если жить хочешь. Сам вписался. — И тут я решаю парня несколько успокоить. — Ты, главное, не дергайся. Рано или поздно все это кончится. Пройдемся по верхам — станем жить спокойно.

— Да, — кивает бодигард и начинает наконец улыбаться. — Жить-то хочется…

Вика уговорила, и Леха согласился прокатиться на рисовые чеки. Так здесь называются рисовые поля. Мы словно во Вьетнам попали. Долго колбасились по пыльным дорожкам, стараясь забраться в самую глушь.

— Обратно выберешься? — спрашиваю я бодигарда, когда мы заруливаем в тупик.

— Элементарно, босс! — бодро отвечает он.

Я прихватил из дома полный пакет баночек из-под майонеза, и теперь Вика расстреливает их из «вальтера». У нее получается — она крепкая девушка и, похоже, жестокая. Ее фигурка в узких джинсах и короткой кожаной куртке смотрится замечательно на фоне убранных полей. Вика бьет с десяти шагов — с одной руки, с двух, с поворота. Почти каждый раз «бац» — и баночка разлетается вдребезги, как мозги.

— Хватит, Вика, — наконец кричу ей. — У меня к «вальтеру» патронов мало.

Вика засовывает оружие за пояс джинсов и идет ко мне. Мы стоим друг против друга, и девушка кладет мне руки на плечи.

— Я люблю тебя, босс, — шепчет в самое ухо.

— Нет, правда, — повторяю я как могу нежно. — У меня патронов мало.

— Теперь ты возьмешь меня с собой в следующий раз?

— Куда? — не понимаю вопроса.

— С собой. — Вика смотрит в упор, и лицо ее… Так выглядит лицо женщины при желанном соитии. — Возьмешь, босс, с собой, когда опять пойдешь стрелять? — повторяет Вика вопрос.

У меня нет правильных слов для ответа.

— Я и Леху-то не беру, — отнекиваюсь. — Это тебе не баночки из-под майонеза…

Сегодня у нас банно-прачечный день. Приводим себя в порядок, а вечером отправляемся гулять по станице. Леха вдруг заявляет, что познакомился с местной девчонкой и обещал ей прийти на танцы. Есть, мол, в станице клуб.

— Ты что, колом в лоб давно не получал? — взвиваюсь я. — Мы сюда твисты и шейки давить приехали, да?!

Леха виновато хмурится, а Вика говорит, посмеиваясь:

— Ладно тебе, босс. У человека, может, любовь! Это ты никого не любишь.

— Любишь — не любишь… Надеюсь, оружие не взял? — спрашиваю бодигарда.

— Не взял, — виновато отвечает парень.

— И я не взял. Так и быть, вместе сходим. Пиздюлей на всех получим. Тебе меньше достанется.

Клуб оказался новым зданием, добродушным на вид. На фронтоне художник нарисовал каких-то старцев, евреев с книгами. То ли эта роспись должна намекать на библиотеку в клубе, то ли на евреев в станице. Оставляем Лехицу тачку чуть в стороне от клуба и отправляемся танцевать.

По стенам кубообразного зала бегают лучи прожекторов, а из колонок летят забойные ритмы. Пока мы с Викой разглядываем местную публику, Леха исчезает и скоро возвращается с девушкой. Знакомит нас. У девчушки круглое лицо и прямой взгляд. Вся она состоит из круглых частей. Симпатичная и какая-то домашняя. А длинные волосы лежат на плечах, словно у русалки.

— Ты, Леха, держись рядом, — ворчу. — Таких без махаловки не отдают.

Бодигард отваливает танцевать, а я оборачиваюсь и говорю Вике:

— Все равно ты лучше.

Музыка изменилась. Заиграли скрипочки, и началась лирика. Не успел я Вику пригласить, как из разноцветной танцевальной тьмы возник здоровяк и попытался ее увести. Он даже взял Вику за локоть, но я попросил оставить нас в покое, и здоровяк ретировался.

— Скоро начнутся заморочки. Давай хоть потанцуем чуть-чуть.

— Давай потанцуем. — Вика обняла меня, и мы стали шевелиться, стоя на месте. — Тупые деревенские быки! Только настроение испортят.

Но заморочки начались не сразу. Нам дали дотанцевать до конца. Леха предложил русалке проводить ее до дому, и та согласилась. На улице глухая ночь. Мы с Викой идем несколько сзади, и я стараюсь удержать неожиданное ощущение остановившегося времени, когда вчерашнее уже ушло — значит, его и не было, а то, что придет завтра… Может быть, и не придет оно никогда. Останется только эта пустая ночь и теплое Викино тело рядом…

Ночь кончается быстро. Сзади раздается сперва шелест шин и скрип тормозов. Потом вспыхивают фары. Я оборачиваюсь и вижу сразу четыре машины, остановившиеся за спиной, и ораву парней, выпрыгивающих из них на улицу.

— Забирай Лехину деву и валите в сторону! — приказываю я, и Вика подчиняется, исчезает, говоря укоризненно:

— Разрешил бы «вальтера» взять! Попробовала бы по ногам выстрелить!

Леха выныривает из темноты.

— Ну что, Отелло, дотанцевался? Прикрой спину. Газовый-то баллончик взял?

— Почему — Отелло? — спрашивает Леха, а я не знаю.

Мы достаем по баллончику, но против лома, как говорится, нет приема. Ломов покуда не видно. Толпа сгущается. Сперва раздаются связные вопли о том, что, мол, видели они таких залетных фраеров и с ними разобрались, теперь и с нами разберутся. Будем мы, мол, знать, как танцевать тут с их девицами, которых они трахать должны, а мы не должны. Далее следуют общеупотребительные матюги, а я велю Лехе от меня не отрываться и сечь ветер, чтобы себе в лицо не набрызгать газом. Мы сечем ветер и, когда толпа оказывается совсем рядом, разряжаем в станичников баллончики. Часть из них хватается за лица, орет благим матом. Те, кому не досталось, ошеломлены. Перед моими глазами возникает жесткое лицо учителя в клубе «Олимп». Владимир Илларионов объясняет, как бить врагу по яйцам и кадыкам… Я был хорошим учеником. Бью ошеломленным станичникам по яйцам, кадыкам, по вискам, ключицам и коленям. Бью кулаками, локтями, ногами. Леха тоже метелит направо и налево…

Откуда-то вываливает ментовский «уазик» и останавливается возле побоища. Я командую Лехе остановиться и зову из темноты девушек. Когда к нам подходит капитан в расстегнутом мундире, то мы уже возвращаемся в прежний облик — добропорядочные предприниматели, будущее возрождающейся России. С капитаном двое сержантов, но они остались разбираться с побитыми станичниками.

— Что здесь происходит? — спрашивает капитан грозно, но, увидев русалку, сбавляет тон. — А, Инна! Ты видела все?

Русалка объясняет капитану обстоятельства махача, и капитан понимающе поддакивает. Он даже приносит нам свои извинения за местных шалопаев, пеняя на то, что традиции казачества утеряны, а вот хулиганские — приобретены.

— А я вас видел, — добавляет мент, добрый, похоже, малый. — Ваши машины стоят во дворе у Денисыча.

— Да, — отвечаю я капитану озабоченно. — Мы представляем одну украинскую фирму. Хотим заключить договор на поставку риса. Приехали оглядеться, завести знакомства. А тут такое.

— Ну, ребята, бывает. Вы ж их отделали. Как это у вас получилось?

— Занимался спортом раньше, — отвечаю менту. — Теперь вот пригодилось.

Из короткой беседы выясняется, что русалка Инна — дочь председателя колхоза, уважаемого в районе человека. С ним нам и предстоят переговоры о рисе. Сам же мент тоже может посодействовать в плане защиты от местных хулиганов, которых, к сожалению, развелось в последнее время… Я поддакиваю капитану, а сам потираю бедро — кто-то из «бакланов» все-таки зацепил ногой. На этом и расходимся.

Утром с молоком заявляется Денисыч. Вся станица уже в курсе посттанцевального махача, каждый комментирует по-своему. Большинство радуется — наконец братьям Мелиховым и их гоп-компании дали по рогам.

— Как это вы их уделали! — хохочет рыбак. — Молодцы, ребята.

А меня хлопает по плечу и хвалит персонально:

— Сразу понял — казак приехал! Наша кровь!

Когда Денисыч отваливает, я говорю Лехе:

— Придется тебе, парень, заняться этими самыми договорами. Мне твоя помощь пока не нужна, а вот этот дом, станица как база пока необходимы. Если ты не займешься рисом после драки, то начнутся подозрения. А бизнес хороший!

Я отстегиваю бодигарду пару тысяч «зеленых» на представительские расходы, велю купить костюм и прочее барахло, чтобы выглядеть солидно.

— Будешь коммерсантом. Прическу другую заведи. Хватит этих бандитских ежиков.