Сергей Самаров - Доверься врагу Страница 37

Предположить, что вооруженные люди направились в деревню ради какого-то банального грабежа стариков и старух, которым не хватает пенсии, чтобы прожить месяц, тоже можно. Для такого дела нужны соответствующие обстоятельства. Например, старики получают наследство, о котором не знали. И другой наследник, не желая делиться, нанимает киллеров. Что-то такое Сергей Палыч читал в какой-то газетенке, попавшейся в руки в поезде. Да мало ли какие могут возникнуть в жизни ситуации! Но это все слишком маловероятно, когда уже известно, что кто-то интересуется именно Семиверстовым. И командующий спецназом ГРУ, не имея на то оснований, не выставит к отставному полковнику охрану. Значит, готовым следует быть по полной программе. И Семиверстов был готов. Потому, проверив пистолет и положив его под подушку, он выключил свет и лег спать одетым.

И заснул сразу…

Показалось, что звонок спутниковой трубки прозвучал сразу после того, как закрылись глаза. Так бывает, когда спишь без снов. А без снов человек спит, когда устает. Сергей Палыч усталым себя не чувствовал, но, видимо, организм взял свое. Тем не менее проснулся он сразу с ясной головой, не схватил, как бывает спросонья, а аккуратно взял трубку и посмотрел на часы. Спал, оказывается, час с четвертью. Определитель показывал знакомый номер.

– Да, капитан, слушаю…

– Они двинулись в вашу сторону, товарищ полковник, – шепотом сообщил Хронический Убийца.

– Идете вплотную? Не спугните…

– Мы аккуратные… Ваша школа.

– Мы с Ньюфистофелем готовы, – сообщил полковник. – Он уже слушает… Что-то ему в нынешней ночи не нравится. Мой пес, кстати, выстрелы не любит. Без необходимости лучше не стрелять. Зачем травмировать бедное животное… И еще, Борис Петрович… Я ненароком не спутал отчество?

– Нет-нет, все правильно.

– Еще, Борис Петрович… Здесь московских генералов и иностранных корреспондентов нет. Ты меня правильно понял?

– Брать живыми, но не совсем здоровыми.

– Болевой шок перед допросом никому еще не повредил… Трубки переводим на «виброзвонок». Как зайдут во двор, дай мне с парнями побеседовать. Обстановку обрисуешь.

– Может, товарищ полковник, мы сами?

– С усами… Но усы еще не выросли… Я же сказал, хочу через дверь побеседовать.

– Работаем…

Но первым работать начал все же Ньюфистофель. Такого грозного и басовитого лая с львиным рыком сам Семиверстов от своего пса ни разу не слышал. Не зря говорят, что породистые собаки хорошо чувствуют ситуацию, и Ньюфистофель опасность, наверное, ощутил своими собачьими, непонятными человеку чувствами.

«Виброзвонок» отозвался дрожью в ладони.

– Слушаю…

– Вошли во двор, товарищ полковник. Стоят на крыльце. Потрогали входную дверь, убедились, что закрыта. Совещаются, шепчутся.

Раздался стук в дверь. Достаточно громкий, даже слишком громкий, чтобы быть вежливым. Отставной полковник вздохнул, улыбнулся сам себе и сунул в подмышечную кобуру пистолет.

– Я поговорю с ними.

– Могут через дверь выстрелить.

– Обижаешь, Борис Петрович… Я еще не конченый дурак, чтобы так подставиться.

Ньюфистофель все лаял, стоя у двери в сени.

– Вот, – сообщил Хронический Убийца. – Один на ступень спустился. Пистолет за спиной. Второй за дверь встал, с обрезом. Откроете – его не увидите.

«Дурак не я, дурак он…» – усмехнулся Семиверстов и шагнул вперед.

Собака, повинуясь руке хозяина, которая одернула его за шиворот, осталась в комнате, когда сам Сергей Палыч вышел в сени.

– Кого еще несет ночью? – спросил лениво, чуть не позевывая.

– Сергей Палыч нужен…

– Иду… Иду я…

Он в самом деле пошел – резко и стремительно. Поворот ключа, и дверь не просто распахнулась, а с силой ударила всей тяжелой деревянной плоскостью по лицу человека, за ней спрятавшегося, и припечатала его к резной обрешетке крыльца. И тут же последовал мощный прямой удар в лоб второму, стоящему на нижней ступеньке в секундной задумчивости от такого приема. Встать упавшему не дал Хронический Убийца, с прыжка ударивший коленом в грудь, сразу перебив дыхание. Сержант с солдатом, успев нанести каждый по дополнительному удару, тут же вытащили из-за двери первого и с любопытством рассматривали его окровавленную физиономию.

– В столярку их, чтобы собаку не травмировать. Собака не должна знать, что люди бывают такими жестокими, – распорядился Сергей Палыч. – Вон туда… Дверь я не закрывал. Где ваш четвертый?

– Снайпер караулит третьего, что в машине остался, – объяснил капитан. – Его тоже лучше не упускать.

– Я как раз и думал кого-то туда послать, – сказал Семиверстов. – Допросите…

Ньюфистофель лаял все настойчивее и все более грозно.

– Бесится… – Хронический Убийца кивнул на дверь.

– Ага… Пес сейчас дом разнесет… Допросите по всей форме. – Сергей Палыч посмотрел в испуганные глаза первого пленника и правильно просчитал ситуацию. – Это… Борис Петрович… Если на «циркулярку» их спать уложите, накройте чем-нибудь, чтобы потолок кровью не забрызгать. И куски помельче режьте. Мой со́бак крупные куски не любит…

Сказал, как о чем-то обыденном, естественном. Повернулся и ушел в дом, провожаемый взглядом пленника, у которого глаза, кажется, уже отдельно от сплющенного лица жить начали. А лай Ньюфистофеля из дома несся так грозно, что пленникам о мелких кусках даже думать не хотелось – обладатель такого лая может человека наверняка и целиком заглатывать…

Бедный добрейший Ньюфистофель, не подозревающий даже, какого мнения могут быть о нем некоторые люди, успокоился, как только вернулся хозяин и потрепал его по крутой сильной шее. Отошел к своему привычному месту рядом с диваном, лег, но на дверь подозрительные взгляды все же бросал, хотя голос сначала и не подавал. Сергей Палыч заварил чай и теперь ждал результатов допроса. Сам принимать в нем участие не желал по простой причине – он лицо гражданское, любые его физические действия будут противозаконны. Даже то, как он встретил ночных гостей, по большому счету, сомнительно с точки зрения закона, хотя может и вписаться в рамки необходимых мер самозащиты, поскольку гости были вооружены, а он оружия не показывал, обойдясь кулаком, да и то – одним ударом на двоих. Распахнутая дверь вообще может за удар не считаться. А вот участие в допросе с применением средств физического воздействия – это уже совсем другое дело. Конечно, никто и никого на циркулярной пиле распиливать не собирался, а Ньюфистофель вообще никогда не ел сырое мясо, считая хороший сухой корм лучшей пищей. Но заявление полковника было мерой не физического, а эмоционального и психологического воздействия, что вообще-то с точки зрения закона описать трудно. Если у некоторых бандитов плохо с чувством юмора – это уже их персональная беда. Такое объяснение устроит любого судью.

Ньюфистофель еще несколько раз все же голос подал. Видимо, собачьи уши, несмотря на то что они висячие и ушные раковины закрывают, все же слышат несравненно лучше человеческих. Но Семиверстов даже не прислушивался. Он свое дело сделал, при этом достаточно качественно, и даже пистолет из кобуры вытаскивать не пришлось. Теперь осталось только результата дождаться.

Результат принес лысый капитан Кудрявцев. И молча положил перед полковником на стол.

– Чай себе сам нальешь или за тобой поухаживать нужно?

– Налью, товарищ полковник. А вы полюбопытствуйте пока.

Хронический Убийца показал себя знатоком чая: сначала взял в руки чайную ложечку и сахарницу пододвинул, потом носом потянул, чашку с чаем поднял, понюхал и сахар отодвинул. Такой чай портить сахаром – грех. Бывший командир действия бывшего подчиненного одобрил молчаливым кивком и взял в руки обрез. Вернее, то, что сначала показалось обрезом охотничьей двустволки. Вблизи легко было разобрать, что это просто особой конструкции двуствольный пистолет, а вовсе не какая-то самоделка, хотя калибр был вполне охотничий, пусть и не самый распространенный – «двадцатый».

– Забавная штука… – сказал Сергей Палыч, рассматривая оружие и пытаясь понять его функциональное назначение.

Любое оружие имеет собственное функциональное назначение. Особенность этого пока не предугадывалась. Более того, в отличие от обреза охотничьего ружья, непонятно было, как в этом пистолете переламываются стволы. Но капитан Кудрявцев по взгляду понял желание отставного полковника и ткнул пальцем.

– Крюк под спусковой скобой. Подается вперед…

– Ты с таким встречался?

– Видел раз… В зоопарке.

– И что это за штука такая?

Хронический Убийца положил на стол два патрона странной формы. Вместо пули из гильзы торчал мягкий шарик с иглой посредине.

– Шприц? – понял Семиверстов.

– Со снотворным, – объяснил капитан. – Таким шприцем, я видел, льва усыпляли…

– Ага… – поморщился Сергей Палыч. – Лев, сдается мне, слегка тяжелее меня. А снотворное ставится по весу тела. Я с такого мог бы вообще не проснуться…