Михаил Нестеров - Таймер для обреченных Страница 37

В Севастополь, город центрального подчинения в Крыму, Натан Сейф прибыл в начале четвертого. Взяв такси, подполковник доехал до драмтеатра имени Луначарского, к центральному входу которого вела широкая лестница. Оттуда пару кварталов он прошел пешком.

Заведение «Хороший вкус» архитектурным оформлением, а точнее, его отсутствием, напомнило ему «семейку» Клода. Обычная серая коробка, правда, с пирамидальной — в стиле стипль-чез — крышей.

Натан содрогнулся, открывая внешнюю застекленную дверь. Он устроился за столиком в дальнем углу и взял в руки меню на трех языках — еврейском, украинском и русском. Заказав кофе, он попросил официанта пригласить хозяина заведения. Через минуту он увидел Новицкого и молча кивнул: «Присаживайся». Яков отдал Натану должное, окинув взглядом пластыри на его руках и шее. Подполковник объяснил:

— Бешеная бритва попалась.

— С тремя лезвиями, судя по всему, — усмехнулся Новицкий. — Вот и верь после этого рекламе. Яков, — назвался он. — Мне сообщили о вашем приезде.

— Натан, — представился подполковник. — Деньги подготовили?

— Да. Будете пересчитывать?

— Зачем? — он пожал плечами.

— Принести?

— Да, надо двигать.

Яков вернулся в свою конторку и вынул из сейфа «дипломат». Открыв крышку, он повернул ручку реле времени, сопоставив конус ручки с отметкой 10 минут. В его представлении это был целик и мушка на винтовке. Адская машинка также была оборудована вторым детонатором, срабатывающим от батарейки и размыкателя. Чтобы взлететь на воздух, достаточно было открыть крышку кейса. Или подышать несколько минут перед смертью.

Натан возвращался прежним маршрутом. Напротив драмтеатра разыгралась последняя в его жизни драма. Два килограмма взрывчатки разметали тело человека, чье существование отрицалось на протяжении многих лет, на мелкие фрагменты, заляпав каменную лестницу, белые колонны, портал и фонари.

Через полчаса директор «Амана» получил короткое донесение от резидента в Крыму: «Сейф закрыт». В этом вопросе генерал уподобился Уолту Диснею, который плохих актеров просто стирал.

4

Тунис

Над пустыней повис огненный слепящий шар. Солнечная бахрома касалась самой вершины засверкавшей пирамидальной горы. Солнце высветило ее золотые грани, и они разбежались от ее подножия широкой золотистой дорогой. Она падала к ногам Сани и Мэл обычным, начинающим холодеть песком. Не небо, а сам воздух казался драгоценным. В нем растворились самые дорогие тона пустыни. Но стоило бросить взгляд назад, как все менялось. Позади сгущались с невероятной быстротой сумерки. Ночь опережала уходящее за гору солнце.

— "Однажды, достигнув солнца..." — тихо сказала Мэлоди, избегая взгляда капитана. — Я была на этом спектакле. Танцевальная труппа «Киббуц» — слышал о ней?

Абрамов покачал головой:

— Я слышал о недрах кибуца.

— Говоришь о прообразе коммунизма?.. Может быть, ты прав — от строителей светлого еврейского будущего в труппе остался дух общего энтузиазма. Я бы хотела еще раз, но уже вместе с тобой посмотреть этот спектакль. Знаешь, в театральной программке написано: «Изобретательные костюмы, мускулистые танцы, игра театральных метафор». Я увидела смесь эротики с волшебным сном... А еще среди персонажей есть Прозрачная Девочка с Фламинго и Женщина в черных очках. Эта женщина сбрасывает с себя старинное платье, чтобы исполнить ультрасовременный танец.

Давай, Саня, мысленно просила Мэлоди, сравнивай ее со мной, напрягись, поиграем втемную, а потом в открытую.

Она боялась капитана, когда его не было рядом. Трепет исчезал, едва их взгляды встречались. Она была заражена страхом и часто видела Абрамова на холодной террасе Андрея Карпатова. Он не был там лишним. Возможно, в офицерском общежитии «Ялта» он говорил то, что днями ранее услышал от него Андрей: «Зенитный расчет подсветил мишень, а заодно и пассажирский лайнер. Одна ракета поразила мишень, другая — „тушку“. Я тоже не новичок в этом деле». Не новичок — это точно. А цель подсветил зенитный близнец.

Они приехали в это пустынное место на внедорожнике с открытым верхом, взятом напрокат в местном агентстве. Машина дожидалась их уже в темно-малиновом свете.

— Мэл, ты не хочешь рассказать, что же на самом деле произошло во время учений? Почему ты, Эли и Маркос остались еще на неделю?

— Если ты знал, почему снова не пришел?

— Не хотел мешать вам, как и вы не стали бы мешать мне. Наша команда распалась — вот в этом все дело, а шпионить за вами мне никто не приказывал. Ты попросила меня уйти, и я ушел. Что ты нашла, Мэл, почему военная разведка устроила на вас охоту?

— Сама не знаю. Сто раз задавала себе вопрос: почему «Аман» водит хоровод и ширит круг. И всегда отвечала вопросом: «Чтобы скрыть что-то внутри него?» Все дело в «двухсотке», Саня, все дело в ней, в ее оригинальной конструкции с большим запасом прочности и поразительным резервом. Считается, что дальше двухсот пятидесяти километров поражение цели маловероятно.

Абрамов мысленно включился в работу и припомнил один случай. На морском полигоне производилась стрельба по крылатой ракете, запущенной с многоцелевой подлодки, двумя дивизионами «Вега». Первая ракета прошла рядом с мишенью без подрыва. Причины вскрылись позже. Оказывается, подрыва боевой части не произошло по ошибке расчета технического дивизиона, который второпях не состыковал предохранительно-исполнительный механизм и боевую часть. Мэл заговорила о дальностях. Так вот, ракета проскочила мимо «крылатки» морского базирования, продолжила полет, длившийся около четырех минут. То есть изделие устойчиво управлялось, его энергетики хватало для устойчивой работы контура управления. Ракета не самоликвидировалась и улетела почти на четыреста километров. Что говорить о трехстах, якобы пределе. При том что в режиме монохроматического излучения возможны захваты целей на дальности свыше четырехсот километров и переход на автосопровождение головкой самонаведения на дальности триста.

Абрамов был где-то рядом с отгадкой и недоумевал, почему Мэл, заговорившая об амановском хороводе, сама ширит круг и что-то прячет внутри него. Напугана? Точнее, не отошла от испуга? Что, черт возьми, происходит?!

— Хочешь узнать правду? — спросила Мэлоди. — Она зарыта в Крыму. Это клад, под него копает и «Аман». Операция военной разведки носит кодовое название «Туризм-2». С твоей помощью надеюсь откопать истину. Мне нужны доказательства, только в Крыму я смогу их найти. Твои парни помогут нам?

— Мы привязаны к тебе, и ты даже не представляешь насколько. У меня конкретное задание — снять обвинения с украинской ПВО в трагедии.

— Что докажет надежность российских ракет. — Мэл стало неловко от этого замечания, словно она протянула руку для приветствия, а ее не заметили.

— Может быть. Я могу отказаться от денег и потребовать от спонсоров операции одну лишь вещь: назвать Керченский полуостров твоим именем.

— Мне было бы приятней увидеть на карте небольшой город-курорт имени Мэлоди Унгер. — «Что скажешь?» Она прищурилась на капитана и закинула очередную удочку, играя с огнем: — Твои парни как близнецы.

— Одна команда... — рассеянно ответил Абрамов. — Я обязан им жизнью. В прошлом году я проводил спецоперацию в Катване. Меня арестовали и бросили в секретную тюрьму ЦРУ. Парни вытащили меня. И когда я хотел выразить благодарность Джебу — мол, это была классная работа, — он ответил: «Это лучший довод отказаться от следующей». Моя команда — это бесступенчатая коробка передач: обороты набирает молниеносно.

— Машина...

«На их счету десятки человеческих жизней... никаких чувств...».

— Я хорошо знаю их, но почти ничего не знаю об их семьях. Мои парни из разряда «Дома никого нет». Порой мне кажется, они пришли в эту жизнь уже взрослыми и со своей генеалогией. Может, и уйдут так же неожиданно, как и появились. Это произойдет незаметно для окружающих и безболезненно для друзей. Я надеюсь на это.

— Ты любишь свою команду, — не могла не заметить Мэл.

— Да. Они то, что я вижу, глядя на них.

Абрамов замолчал.

— О чем ты сейчас подумал, Саня?

— Мэл, разве ты видишь на моих плечах голову? Я потерял ее. Ты нигде не находила мой котелок? Может быть, он сейчас закипает на огне: «Мэл, я люблю тебя...»

Оригинальное признание обезоружило Мэлоди. Она спустила с плеч бретельки топика и потянулась к капитану, заблудившемуся во времени, пространстве и в своих чувствах.

Глава 11

Пираты Красного моря

1

Египет, февраль 2004 года

Коренастый Махфуз Али прохаживался по мосткам мокрого ангара и поглядывал на привычную работу русских дайверов. В ангаре горел яркий свет, но его не было видно на ночном причале. Он просачивался лишь через воду и превращал этот док в инопланетный корабль, приводнившийся в районе рыбацкого поселка.