Сергей Зверев - Боевой вирус Страница 37

Потом Виталий — а это был он — нащупал на своем поясе плоский кожаный патронташ и придирчиво осмотрел каждый из имеющихся там патронов. Те из них, на которых были специальные оранжевые точки, он положил обратно, а оставшиеся пять штук аккуратно вставил в короткий металлический магазин, который укрепил в соответствующих пазах винтовки. Беззвучно отведя затвор, Снайп убедился в правильной подаче патрона в патронник. Вот теперь он был окончательно готов к настоящему делу.

Виталий осторожно положил ствол на ровную поверхность поребрика и приник глазом к окуляру прицела. Теперь он медленно и последовательно стал осматривать окружающую местность. Уже через минуту ему стало понятно, что точек, где мог укрыться другой ожидаемый снайпер, было раз-два и обчелся. Деревья лесистого парка отпадали: они были расположены сбоку, под слишком острым углом к автостоянке. К тому же, чтобы приготовить себе более-менее удобное лежбище в ветвях, необходимо какое-то время, а у вероятного противника его не было вовсе. Домов на этой стороне дороги не стояло, а у трех, расположенных через трассу, были одинаково высокие, крутые крыши без чердачных окошек, на которых впору размещаться лишь опытному альпинисту, и то со специальным снаряжением. Можно, конечно, вести стрельбу из окон этих домов, но даже их последний, четвертый этаж не давал требуемого обзора из-за находящихся на траектории выстрела лиственных крон высаженных вдоль проезжей части деревьев.

Оставалось, пожалуй, всего два места. Это остов недостроенного здания метрах в двухстах от боулинга и небольшой конусообразный холм, очевидно, служивший когда-то основанием для деревянного топографического ориентира и чудом сохранивший на своей лысой макушке залежи его полуистлевших бревен. Отличное укрытие! Вот только низковатое, и солнце в глаза. Да и расстояние в 350–370 метров не каждый снайпер сможет осилить.

Значит, сосредоточимся на «долгострое». Снайп метр за метром изучил через оптический прицел каждый бугорок на необработанных бетонных панелях, но ничего подозрительного не увидел. Похоже, что противник решил вообще не прибегать к услугам снайпера.

«Нам же легче!» — подумал Вит и полностью сосредоточился на территории автостоянки, расположенной прямо под ним, где и должны были развернуться основные события.

Почти одновременно с выходом заложников неслышно отворилась металлическая дверь запасного выхода, и наружу стала выходить странная процессия. На высоте полутора метров над землей плыла ковровая дорожка два на четыре с половиной метра. Ее мягкие края свободно свисали вниз, надежно закрывая от посторонних глаз головы и тела людей, на чьих руках она покоилась.

Опешивший Ломидзе попытался издалека, присев на корточки, посчитать медленно движущиеся ноги. Странно, но у него дважды получалось нечетное число. В этот момент, как по волшебству, из середины дорожки высунулась чья-то голова, и знакомый скрипучий голос громко прокричал:

— Не стрелять! Мы выходим! Здесь моя охрана. Не стрелять!!!

Едва Мамука сообразил, что голова просунулась наружу в специальный разрез, как в то же отверстие высунулась чья-то рука, сжимающая пистолет с длинным дулом, которое уткнулось точно под подбородок Панова. Знак был предельно понятен без всяких пояснений: чуть чего не так — разнесем главному заложнику башку! Процессия медленно, но безостановочно продолжала двигаться к высокому черному джипу «Мерседес», принадлежащему Панову.

Тут ожила переносная рация с короткой толстой антенной, которая лежала в нагрудном кармане форменной куртки заместителя директора СОД:

— Первый, Первый, вызывает Оптик! Ответьте Оптику!

— Слушаю тебя!

— Шеф, вижу людей под… ковром! И голову… Панова. Объекты разглядеть не удается. Прошу определить конкретную цель!

Э-э-эх! Мамуке так и подмывало рявкнуть: «Вот и разнеси этот безмозглый кочан!» Нет, нельзя. Сейчас, по крайней мере.

— Цели прежние. Обоих ты знаешь в лицо. Попытайся подстрелить при посадке в автомобиль. Отбой!

«Даже при моем, очень поверхностном знании грузинского языка похоже, что Ломидзе говорит со снайпером и приказывает работать по автомобилю».

Талеев, продвигаясь к автостоянке под прикрытием деревьев и кустов, низко присел в островке густых травянистых зарослей, как только услышал сигнал вызова по рации. Пиджак и брюки он уже привел в нормальный вид, но от парика и бородки пока не избавился. Сейчас он находился метрах в восьми-десяти за спиной заместителя директора СОДа.

«Надо поторопиться! Хотя Виталий, наверное, уже засек этого снайпера».

Талеев неслышно отполз назад по невысокому и пологому склону и здесь, незаметный для посторонних глаз, припустился бегом по большой обходной дуге к территории автомобильной стоянки.

Глаз Снайпа мгновенно уловил короткий, но яркий световой блик. Наблюдая за продвижением «коверной» процессии прямо под ним, Виталий автоматически продолжал боковым зрением контролировать оба подозрительных объекта: «долгострой» и топографический холм. Вот этот последний и «заговорил». Вит мгновенно перевел ствол винтовки в направлении груды истлевших бревен и сфокусировал оптический прицел.

«Где же тебя, коллега, учили тактике и топографии? Уж точно не в силовых структурах. Там таких «ляпов» не допускают. Скорей всего ты — бывший спортсмен. Стрелок или биатлонист. Достаточно я повстречал вашего брата на праведных и неправедных дорожках! Возни с вами при обучении нашему тяжелому ремеслу больше, чем с начинающими юнцами, потому что львиную долю времени приходится тратить на переучивание. Похоже все-таки, что ты — стрелок. Эти спортсмены бывают зациклены исключительно на цели. Стреляют хорошо, но мало что видят вокруг себя. Да и зачем им было этим заниматься полжизни на своих Олимпиадах?! А вот биатлонисты исповедуют укоренившийся принцип «бей — беги». То есть стреляй и перемещайся. Скорострельность у них потрясающая, а точность временами подводит. К тому же их нетрудно засечь. Твои хозяева пожалели несколько тысяч баксов на закрытый антибликовый прицел. Вот и выдал тебя отраженный лучик!»

Эти мысли легко крутились в голове Вита, помогая ему сосредоточиться, пока он микроскопическими, ювелирными движениями чувствительных пальцев изменял настройку прицельного винта.

«Пока сидел тихо, все было шито-крыто. А тут понадобилось, вероятно, на связь выйти: события на автостоянке пошли не по плану, а что делать с ковром на головах, тебя не учили. Вот и решил связаться с номером «Первым». А он тебе определил другое задание. Нетрудно предсказать, какое: объекты остаются те же самые, но изменяется место для их отстрела. Наверняка при посадке в «Мерседес». Вот и пришлось тебе изменять положение тела, ствол перекладывать… А я-то теперь уже все вижу. Ну, просто замечательно! Дурачок, часть ствольной коробки, спусковой крючок с твоей кистью и даже половина лица теперь не закрыты от меня никакими бревнами. Ох, ну, зачем же так рукой-то размахивать! Стоп-стоп, что это там у тебя? Ба, старые знакомые: татуировочка Георгия Победоносца. «Горные соколы»! Ну, эти всегда там, где делишки «с душком».

Всё. Расстояние было скорректировано, скорость и сила ветра учтены. Прицеливание окончено. В том, что он в любую секунду сумеет опередить своего коллегу-противника, Виталий не сомневался. Он бросил быстрый взгляд на территорию автостоянки: до высокого джипа процессии оставалось не более четырех шагов. Снайп прильнул глазом к окуляру прицела: теперь обо всех нужных перемещениях на стоянке он узнает по колебанию указательного пальца «соколиного снайпера» на спусковом крючке. И опередит! Речь идет уже о жизни и смерти…

Талеев приблизился к автостоянке не со стороны боулинг-центра, а от автомагистрали. Он легко преодолел декоративное ограждение и, скрываясь за корпусами выстроившихся в несколько рядов машин, быстро огляделся в поисках притаившихся противников. Однако никого подозрительного не заметил. «Мерседес» Панова стоял во втором ряду в глубине стоянки, и сейчас накрытые ковровой дорожкой люди подходили к нему с левой стороны. До дверей оставалось не больше пяти шагов.

Талеев повернул голову направо, в направлении выезда, и тут же его цепкий взгляд зафиксировал чуть заметное колыхание тюлевой занавески на приоткрытом окне в будке, предназначенной для сторожей-охранников стоянки и расположенной вплотную к опущенному шлагбауму.

«Вот черт! — сквозь зубы выругался он. — Так опростоволоситься! Называется: слона-то я и не приметил. Лучшего места для засады и не придумаешь»!

По узкому проходу между первым рядом автомобилей и ограждением он быстро подошел к будке с тыльной стороны. На ней, единственной, не было остекления. На трех других сторонах высокие, под потолок, окна были на три четверти закрыты изнутри плотными шторами. Секунду подумав, Талеев подпрыгнул, ухватился за водослив, идущий по краю крыши, подтянулся и, стараясь не шуметь, выбрался на кровлю будки. Здесь он распластался на животе и, свесив вниз голову, осторожно заглянул в незакрытую часть одного из окон…