Андрей Поповский - Третий раунд Страница 37

— Да я не отожмусь столько сразу, — пытался оправдаться Эдик, — давай я по частям.

Остальные игроки возмущенно загалдели.

— Ни хрена!

— Ты че, бля, фуфломет что ли?

— Надо было раньше вскрываться, зачем повышал ставку!

— Как это не отожмешься? — наконец подытожил общее мнение Давид. — А зачем тогда ты сел играть? Давай отжимайся сто раз и ты свободен.

Эдик обреченно встал со своего места, вышел на пространство между нарами, принял упор лежа и принялся отжиматься.

— Давай, давай, не сачкуй, делай полные отжимания!

— Ниже, ниже!

— Руки выпрямляй полностью…

Обрадованные очередным развлечением арестанты обступили худенького парнишку, который из последних сил пытался делать четкие отжимания на дрожащих от напряжения руках.

— Шестьдесят девять, семьдесят… — громко считал Арсен.

— Все… Не могу больше, — взмолился Эдик, из последних сил выпрямив руки.

— Не-е-т, брат, шалишь!

— Давай, давай, отжимайся, тебе еще тридцатник остался.

— Никаких скачух!

Эдик, согнув руки, извиваясь как червяк, пытался подняться вверх, но измученное тело отказывалось его слушаться. Наконец он сдался и упал лицом в бетонный пол.

— Все, больше не могу, делайте что хотите, — сдавленно прохрипел он.

— Что хотим? — ехидно прошипел Арсен — А ты знаешь, что за такие косяки и за такие слова ты можешь даже своей жопой ответить?

Эдик угрюмо молчал, сидя на полу.

— Давай, фуфлыжник, отжимайся еще тридцать раз, — нетерпеливо дернул его за плечо Давид, — а то действительно мы тебя кольнем в тухлую вену кожаной иглой, и поедешь ты на курорт в хату три два, к Абдулле в гости. Он, наверное, там тебя уже заждался.

— Это беспредел, — тихо прошептал Эдик.

— Что!? Что ты там сказал? А ну повтори? — мощный татуированный Давид угрожающе навис над скорчившимся на полу пареньком.

В камере стало очень тихо, казалось, что даже воздух вокруг накалился, а время замедлило свой бег и стало тянуться подобно вязкой черной смоле.

— Это беспредел, — уже громче повторил Эдик.

Давид удивленно вскинул брови.

— Слышь ты, пацан, да я тебя щас и в самом деле огуляю.

Эдик сжался, как маленький звереныш, и ненавидяще уставился здоровенному отрицале прямо в глаза:

— А вот хрен тебе.

— Нет, ну ты, баклан, совсем попутал!

Озверевший Давид наклонился и, толкнув Эдика на пол, резким рывком попытался стащить с него спортивные брюки. Эдик громко завизжал и, изо всех сил вцепившись руками в свои штаны, стянутые до середины молочно-белых тощих бедер, стал отчаянно отбиваться от верзилы ногами. Давид, которого сопротивление жертвы только еще больше взбесило, начал наносить Эдику мощные удары правой рукой, продолжая левой стягивать с него штаны.

— Щас я доберусь до твоего очка, мудила, — злобно шипел он, успешно ломая слабеющую оборону своего противника.

Арестанты, находившиеся в камере, как зачарованные вытянули шеи, чтобы получше рассмотреть то, что происходит на полу межу нарами.

— Убери от него руки!

Егор, который не в силах был безучастно наблюдать за разворачивающейся на его глазах мерзкой сценой, вскочил со своего места и резко оттолкнул Давида в сторону.

— Ах ты падла! Значит, ты с ним заодно! Пацаны, мочи его!!!

Давид, яростно выпучив, красные от злости глаза, кинулся на Егора, метя своим огромным кулаком ему в лицо. Одновременно с Давидом, на заступника Эдика слаженно бросились еще несколько крепких парней из «первой семьи». Все это выглядело так, как будто они были уже наготове, и только ждали сигнала к атаке. Егор не задумываясь, на автомате выбросил ногу, встретив налетающего на него Давида ударом пяткой в челюсть. От мощного йоко-гери в челюсть здоровенного парня подбросило и он, раскинув руки, с грохотом рухнул на нары, увлекая за собой еще пару человек. В это же мгновение Егор, не теряя времени, быстро крутнулся волчком вокруг оси и ударом правой ноги уширо в солнечное сплетение отбросил на решетку подбегавшего к нему Дато. Третьим ударом ноги, боковым маваши в голову, он уложил на пол неудачно для себя вылезшего вперед Арсена.

— Мочи его!

— Заходи сбоку!

— Одеяло, кидай ему на голову! Одеяло!

Пять или шесть человек, не остановленных примером уже пострадавших товарищей, обступали Егора полукругом. В узком, не более полутора метров шириной, пространстве между длинными нарами развернуться особо было негде, и Егор быстро вскочил на нары, смещаясь по ним к стене и занимая стратегически выгодное для себя положение. Из под ног у него тут же откатились пару человек, не желавших принимать участия в схватке.

— Стоять!!! А ну хорош, бля, руками махать!

В пространство между Егором и пытающимися обойти его противниками, раскинув руки в стороны, выскочил преодолевший начальную заторможенность Иван.

— Хорош, я сказал!!!

— Уйди, Иван!

Гамлет, наконец, вышел из тени на первый план и взял на себя руководство акцией возмездия. Остальные нападавшие с угрожающими лицами сгрудились у него за спиной.

— Нет! — Иван решительно покачал головой — Давай перетрем это дело без махача.

— Он сам напросился и теперь пусть получит, — покачал головой Гамлет, не делая, впрочем, попытки пойти вперед.

— Уйди, Иван, я щас его порву на хер!

Дато, которого Егор еще вначале схватки отшвырнул ногой на решетку, уже оклемался и вытянул откуда-то из заначки весьма приличных размеров охотничий нож. Глаза у Егора так и округлились, а в его голове бешеным галопом понеслись мысли «Нож в камере!!! И не какой-нибудь перочинный, а реальный свинокол, которым при желании и некоторой удаче можно всю хату перерезать!!! Ну ни фига себе сюрпризец…»

Егор сместился еще немного вбок к стене, чтобы его нельзя было обойти сзади, и, быстро подхватив чью-то подушку с нар, выставил ее перед собой в качестве щита.

— Разойдись, братва, махач в хате — это западло, — поддержал Ивана Роберт.

— А кто, бля, начал!? Кто начал? Это же он, этот мудила-Каратила. Лучше свалите отсюда, пацаны, я ему щас по-любому ливер вскрою, — не унимался Дато.

— Остынь, Дато, давай обратимся к смотрящему за домом. Пусть сам Гассан рассудит это дело, — твердо стоя на широко расставленных немного кривоватых ногах покачал головой Иван. — Не по понятиям нам здесь, как бакланам уличным, руками махать. И жмуры нам в хате тоже не нужны.

Услышав имя смотрящего по тюрьме, законника Гассана, Гамлет еще больше нахмурился, впав в тяжелые раздумья. Его семейники также замерли.

— Да что мне Гассана ждать, я и сам его щас по полной отоварю! — Дато, размахивая ножом, сделал еще одну попытку рвануться вперед.

Тут самый старый обитатель камеры Славик, подойдя откуда-то сзади, обхватил его за плечи и что-то горячо зашептал впавшему в ярость парню на ухо.

— Ладно, — пышущий злобой Дато немного сник и кинул на Егора полный угрозы взгляд. — Тебе по любому конец пришел. Гассан с тебя спросит как с гада.

— Там посмотрим, — бросил ему в ответ Егор, и убедившись, что нападения опасаться больше нечего, кинул подушку вниз и сел на нарах около стены, скрестив ноги по-турецки.

— Восемь-семь, восемь-семь. Вы что не слышите?… Что там у вас? Что за шухер? — из-за решетки слышались несколько встревоженных голосов, наперебой пытающихся узнать причину сильного шума в камере восемь семь.

— Все нормально, восемь пять, — к решке подошел сам Гамлет. — Так, немного поцапались по мелочам. Сейчас накатаем маляву Гассану, чтобы он учинил разбор.

Возбуждение в камере потихоньку улеглось, и все разошлись по своим местам, разбившись на несколько неравных кучек. Давид, который напоролся челюстью на пятку Егора, уже пришел в себя и теперь, очумело потряхивая напрочь отбитой головой, сидел в рядом с Дато и Гамлетом, время от времени бросая злобные взгляды в угол, где сидел его обидчик.

— Все нормально, пацаны, — тихо прошептал Гамлет. — Каратила, по понятиям, вмешался не в свой базар, и ударил Дато и Давида ногой. Гассан за такое с него спросит, тем более, что он тут залетный пассажир и вообще не нашей масти.

— Да я его, гада, ночью все равно задвину, — до сих пор пышущий злобой Дато стиснул свои мощные кулаки так, что побелели костяшки. — Сделаю ему колумбийский галстук от уха до уха, чтоб этой падле неповадно было ногами размахивать.

— Не кипешуй, брателла, — Гамлет положил свою тяжелую ладонь на колено Дато и многозначительно посмотрел на Давида, — и ты тоже успокойся. Сейчас, когда прозвучало имя Гассана, нам нельзя кидаться на Каратилу, за это с нас самих спросят так, что мало не покажется. Потом, после разбора, будет видно, как все повернется. Главное — мы, как и было уговорено, наехали на этого типа и при этом остались правы. А вообще, ты, Дато, зря за нож схватился, жмуры нам в хате и вправду не нужны, мы бы его и так отоварили по полной.