Мятежные джунгли - Александр Александрович Тамоников Страница 37

Причалили к берегу, несмотря на кромешную тьму, удачно. Шхуна ткнулась носом во что-то мягкое и замерла.

– Это называется приплыли! – прокомментировал событие Степан Терко. – Здравствуй, страна Никарагуа! Прими нас в свои объятия. А то надоело мне болтаться в море. Всякие пираты, акулы… Не мое это дело. Сухопутный я человек. Увидеть бы еще, как она выглядит вблизи, эта Никарагуа…

– Еще насмотришься…

– Отставить разговоры, – сказал Богданов. – Дубко, Казаченок, Муромцев, Будаев! Дубко – старший. Сейчас пойдете в поселок. Там найдете нужных людей. Как их найти, вы знаете.

– Знаем, – сказал Дубко. – Тот подполковник на Кубе заставил нас выучить инструкцию наизусть.

– Все равно повторите, – потребовал Богданов.

– Значит, так, – сказал Дубко. – В поселок входим через деревянный мосток. Он в поселке в единственном экземпляре, так что не ошибемся. От мостка отсчитываем третий дом. Во дворе килем вверх должны лежать две лодки. Это условный знак. Лодки должны лежать впритык друг к дружке. Это будет означать, что все в порядке и можно смело заходить. Если они будут лежать вразброс, или если будет только одна лодка, или если они будут лежать килем вниз, то это означает, что в дом входить ни в коем случае нельзя. Там засада или какое-то другое подобное удовольствие. Тогда тем же самым путем, то есть через мосток, мы возвращаемся назад.

– Все правильно, – сказал Богданов. – Пароль и отзыв помните?

– Помним, – ответил Дубко. – И того, кто нас должен в том домике встретить, тоже помним. Зовут его Пескадор. По-нашему Рыбак.

– Да, все так, – сказал Богданов. – Идите. Остальные остаются здесь, у шхуны.

* * *

Найти домик в незнакомом поселке, когда ты доподлинно знаешь, по каким приметам его искать, дело для спецназовца пустячное. Конечно, в кромешной темноте сделать это несколько сложнее, но, в общем и целом, и это не беда. Настоящий боец спецназа умеет ориентироваться в темноте не хуже летучей мыши.

Мосток, по которому прошли Дубко, Казаченок, Муромцев и Будаев, имел по большому счету лишь название моста, на самом же деле это были четыре доски, соединявшие один берег с другим, которые к тому же скрипели и пружинили под ногами так, что, казалось, еще шаг, и ты обязательно свалишься в воду. Но конечно, никто не свалился – бойцам спецназа доводилось преодолевать и не такие препятствия.

Отсчитать третий домик от мостка также не составляло никакого труда. Близко к дому спецназовцы подходить не стали – нужно было провести предварительную разведку.

В разведку отправился Муромцев. Несмотря на кажущуюся простоту задачи, она оказалась не из простых. Окна домика были темны, темнота окутала и весь двор, и попробуй-ка вот так, с ходу, разберись, в каком положении лежат посреди двора две рыбацкие лодки, и лежат ли они там вообще. Вокруг дома угадывалась низкая деревянная ограда, и Муромцев, помедлив, на ощупь перебрался через нее. Он рисковал – вдруг во дворе окажутся собаки? Они, конечно, подымут лай, и тогда… Тогда может случиться все что угодно.

Но, похоже, собак в этом хозяйстве не водилось. Осмотревшись, а более того – прислушавшись, Муромцев, стараясь ступать неслышно, принялся исследовать двор. У него был при себе фонарь, но зажигать его он не стал. А вот прибором ночного видения, который также у него имелся, он воспользовался. И вскоре в его выморочном зеленоватом свете он разглядел посреди двора две продолговатые темные тени. Определить с помощью прибора ночного видения, что это две лодки, было не так сложно. Да, это были лодки, и лежали они обе вверх килем. Значит, никаких сюрпризов спецназовцам ожидать не приходилось, в этом домике их ждали.

– Кажется, все в порядке, – вернувшись к своим, сказал Муромцев. – Обе лодки лежат правильно – рядышком и вверх килем. В доме полная тишина.

– Что ж, если так, то пошли, – сказал Дубко.

… – Кто? – раздалось из-за двери, когда Дубко постучал в нее условным стуком.

– Вчерашние знакомые, – сказал Казаченок по-испански. – Договаривались насчет рыбалки у островов Маис.

Это был пароль, вслед за которым должен был последовать отзыв. И он последовал:

– Путь до островов Маис долгий.

– Потому мы и пришли ночью, чтобы пораньше отплыть. – Это была заключительная часть пароля.

После этих слов дверь приотворилась, и спецназовцы один за другим шагнули внутрь дома. В доме ничуть не светлее, чем на улице, но как только четверо гостей вошли и за ними закрылась дверь, под потолком вспыхнула неяркая электрическая лампа.

Хозяин, невысокий, средних лет человек с индейским разрезом глаз, внимательно осмотрел всех четырех посетителей. Лицо у него при этом было спокойным и бесстрастным, каким оно и должно быть у настоящего индейца.

– Я – Пескадор, – сказал он наконец. – Как добрались с Кубы до Никарагуа?

– В целом нормально, – едва заметно усмехнулся Казаченок. – С небольшими приключениями.

– Барракуды? – спросил хозяин.

– Они самые, – кивнул Казаченок.

– В Никарагуа сейчас опасно, – сказал Пескадор. – И на море опасно, и на суше. – Он помолчал и добавил: – Мне сказали, что вы придете и вам будет нужна помощь. Чем я могу помочь?

– Мы прибыли на шхуне, – сказал Казаченок. – Она неподалеку. Ее нужно спрятать. На ней мы должны вернуться обратно.

– Хорошо, – сказал Пескадор. – Я это сделаю. Еще что?

– Нам говорили, что вы должны разузнать о десяти пленниках…

– Да, – все с тем же непроницаемым лицом произнес Пескадор. – Мы разузнали. Они пока живы. Их держат на Пантано Негро… Я не знаю, сколько их. Может, десять, может, больше. Но они там.

– Черное Болото, – перевел Казаченок своим товарищам. – Там прячут пленников. Пока что они живы… Говори дальше, – последние слова были обращены к Пескадору.

– Пантано Негро – плохое место, – сказал индеец. – Это остров посреди болот. Там много вооруженных людей, они охраняют пленников. Никто из пленников оттуда не возвращается. Оттуда невозможно вернуться.

– Почему? – спросил Дубко, когда Казаченок перевел слова индейца.

– Оттуда нет дорог, – ответил Пескадор. – Верней, есть, но только одна. Она может привести только на Пантано Негро. Но вернуться по ней обратно невозможно.

– Это как так? – удивленно спросил Дубко. – Почему туда можно, а оттуда нельзя?

– Никого обратно она не пускает, – бесстрастно ответил индеец. – Все наши об этом знают, и никто не ходит по этой дороге.

– Ну вот – только страшных сказок про Бабу-ягу нам и не хватало! – хмыкнул Дубко. – Прямо какое-то суеверие.

– Для нас, может, и суеверие, а они здесь живут, – возразил молчавший до сих пор