Дмитрий Щербаков - Беспощадная страсть Страница 38

— Печально, сударь, печально, — невесело осклабился Север. — Слышу я в ваших словах крутую безнадегу. И неверие в светлое капиталистическое будущее.

— Какое уж там будущее… — махнул рукой Умник. — Сейчас каждая из новеньких телок понесет человек по двадцать, оторет-отрыдает свое, после отлежится с неделю и все же явится работать… Куда деваться? А работа у бляди — не дай Бог, сам понимаешь…

— А доставляют сюда девок так же, как вы с Борзым доставляли Павло Крысюка? — поинтересовался Север.

— Конечно, — кивнул Умник. — Метод отработанный.

«Поэтому они и связаны, — подумал Север. — Просто никто не удосужился развязать. Зачем? И так, мол, обойдутся девки…»

— Кстати, ты сказал, что здесь не все пацаны, — полуобернулся Север к Умнику. — Кто-то стережет какую-то «звероферму». Что за «звероферма»? Я не слыхал о такой…

— Так Корвет называет один наш загородный особнячок, — пояснил бандит. — Там мы содержим телок, предназначенных для продажи чеченам. Три месяца бабы сидят на карантине, потом им делают анализы на СПИД и прочее. Товар должен соответствовать ГОСТу, — грустновато ухмыльнулся Умник.

— А когда пройдут три месяца, куда их? — спросил Север.

— Чечены приезжают и забирают. Пригоняют два здоровенных рефрижератора, грузят и отвозят в областной центр. С ГАИ у них вась-вась по всей трассе следования. Да и накладные имеются — на перевозку скота, якобы купленного у местных фермеров. Все чин-чинарем.

— А из областного центра куда они их?

— Куда — не знаю, не мое дело. А как? Очень просто. Покупают на аэродроме коммерческий рейс и везут — опять же якобы скотину. В ящиках таких специальных.

— И девки ведут себя тихо, не орут? — Север искренне недоумевал.

— Они спят, — хмыкнул Умник. — Им Корвет еще здесь, на «звероферме», вводит перед отправкой снотворное длительного действия.

— Ясно, — кивнул Север. — И сколько пацанов сейчас на «звероферме»?

— Обычная группа охранников — десять человек. Но сегодня может быть и больше. Чечены должны прибыть со дня на день, Корвет мог усилить охрану. Чеченам ни под каким видом доверять нельзя, такой народ. Иногда Корвет перестраховывается.

— Пойди, узнай точно, — попросил Север.

Умник согласно качнул головой, нырнул в толпу.

Вдруг Белов почувствовал, что к его плечу кто-то прижался. Это была, конечно, Милка — Север узнал ее, даже не взглянув.

Девушка недавно прошла корветовский «обряд посвящения», блестяще сыграв перед Дейнекиным свое полное погружение в гипнотическое состояние. Теперь Мила жила в бункере вместе с мужем. Бандиты молча приняли ее как равную — таков был приказ Корвета, нарушить который никто не смел. А когда молодая женщина продемонстрировала свое искусство стрельбы и парочку приемов рукопашного боя, отработанных еще тогда, на даче Кузовлева, братва даже зауважала Гюрзу.

Интенсивность своей красоты Миле действительно удалось снизить, как просил Север. Но получалось это у девушки ценой огромного напряжения, и Мила старалась пореже выходить из комнаты, где они с Беловым жили. Там она могла расслабиться, не думать постоянно о том, что надо выглядеть поплоше, посерее, понезаметней. Поэтому Север сейчас даже удивился, ощутив прижавшееся к нему тело жены.

— Север! — жарко прошептала Мила. — Прекрати издевательство над девчонками! Они ж малолетки совсем! Посмотри, что этот садист с ними делает! У него ж хрен, как полено! Останови его!

— Не лезь! — прошипел Север зло. — Не твое бабье дело! Здесь мужские заморочки, ты поняла?!

— Я-то поняла, — вздохнула Мила. — Но раньше мне казалось, что и ты меня понимаешь… Что мы чувствуем мир одинаково…

— Заткнись! — вспыхнул Север. Мила примолкла.

Из толпы появился Умник.

— Привет, Гюрза! — бросил он Миле. — Все в порядке, Сатир. На «ферме» десять человек. Остальная братва вся тут.

— Вот что, братан, — сказал Север. — Отдай-ка свой ствол Гюрзе. Ей он может понадобиться, если у нас сорвется.

— Но, Сатир… — возразил было Умник, однако, чуть поразмыслив, вытащил «ТТ» и протянул его Миле. Та быстро спрятала оружие под одеждой.

— Ступай в нашу комнату! — приказал Север жене. — Запрись. Если меня убьют, постарайся прорваться, выбраться отсюда. Ствол тебе поможет. Иди!

— Если тебя убьют, я застрелюсь из этого ствола, — Мила усмехнулась. — Дурак ты, Сатир. Самодовольный дурак.

Отрешенно откинув голову, она удалилась. Север вздохнул. «Если б ты только знала, солнце мое…» — подумал он с горечью.

— Крутая у тебя сестренка! — заметил Умник с легким восхищением.

Между тем Корвет закончил свое дело. Отсоединившись от жалобно всхлипнувшей девушки, он обернулся к братве.

— Сладка девка, — констатировал он, ни к кому особо не обращаясь. — Отвязывайте ее, давайте следующую. А это — ваша. Только глядите, не затрахайте насмерть!

Несколько пацанов кинулись выполнять приказ. Девицу отвязали, на ее место начали пристраивать следующую. Первую же отволокли в угол. Вокруг нее столпилась группа парней.

Корвет скользил утоленным, спокойным взглядом по лицам своих бойцов. Наткнулся глазами на Севера и Умника. Оживился, кивнул им головой.

— Эй, Сатир! — окликнул он Белова. — Задание выполнили? Сдайте стволы Борзому и присоединяйтесь к нам. Видите, свежие кобылки прибыли, надо объездить!

За оружие в бункере отвечал Борзой. Он курировал арсенал, следил, чтобы стволы всегда оставались в рабочем состоянии, а главное — чтобы никто не был вооружен, пока находится в убежище. Так распорядился Корвет. Так он оберегал себя от разного рода случайностей.

Борзой вразвалку направился к Северу и Умнику. Тем временем очередная девка была привязана к гинекологическому креслу.

— Готово, шеф! — объявил один из привязывавших.

— Что ж, отведаем второе блюдо! — усмехнулся Данил, разворачиваясь.

— Стоять, Корвет! — вдруг крикнул Север. — Ша. Сегодня ты больше никого не трахнешь!

Дейнекин резко крутанулся назад. В руке его тускло блеснул револьвер.

— Не понял, Сатир! — рявкнул он. — Объяснись!

Данил мрачно улыбался. Он был уверен: его боец, прошедший жесткое кодирование, не сможет тягаться с хозяином.

— Объясняю! — заявил Север громко, чтобы слышали окружающие. — Ты подставляешь всех нас, всю братву, под ментовский беспредел! Война с Львивченко — это смерть нашей «семьи»! Сам ты отсидишься в бункере, а мы полезем под ментовские пули! Нами займутся руоповцы, штемпы, федералы, вся ментовская рать! Нас перебьют, как щенков, а ты либо наберешь других, либо сдернешь отсюда с нашим «общаком» в заначке! Так вот: я, Сатир, говорю — этого не будет! Сегодня мы сами, я и Умник, договорились с Львивченко! Мы не станем воевать, мы станем вместе делать бизнес! А ты низложен, Корвет!

— Так вы не выполнили приказ? — спросил Дейнекин вкрадчиво.

— Мы никого не убили, если ты об этом! Мы не желаем умирать, и плевали мы на тебя, Корвет!

Север намеренно задирал Дейнекина. Белов понимал, что страшно рискует, однако нарочно провоцировал Корвета выстрелить первым. Северу нужен был яркий эффектный киношный трюк, напыщенное символическое действо, чтобы разом низвергнуть авторитет Корвета в глазах братвы. Только так Север рассчитывал прочно заместить собой прежнего «папу» в глазах бандитов.

— Ну, молись, Сатир! — осклабился Корвет, поднимая ствол.

Север толкнул Умника влево, а сам упал вправо, на лету выхватывая револьвер. Пуля Дейнекина ударила в дальнюю стену зала. Уже с пола Север дважды выстрелил в ответ. Корвет заревел, словно разъяренный бык: свинец разворотил ему кишки. Вся братва изумленно взирала на своего корчащегося атамана, обхватившего обеими руками живот.

Север поднялся на ноги.

— Сдохни, сука продажная! — выкрикнул он с истеричным блатным надрывом, примитивно и безотказно романтизируя эту грязную сцену, превращая ее из обычного ловкого убийства в акт благородного возмездия, расплаты с предателем. Хлопнул еще один выстрел, направленный в грудь Дейнекину. Корвет отлетел назад, едва не задев гинекологическое кресло с прикрученной к нему шлюхой, пару раз дернулся на полу и затих.

Секунду стояла мертвая тишина.

— Босса завалили, босса! — прорезал ее вдруг крик Борзого. Малый, ничего не соображая, ринулся на Белова.

Север даже не шевельнулся, лишь качнул стволом в сторону бандита. Сшибленный на бегу пулей, угодившей точно меж глаз, Борзой молча грохнулся ничком, перевернувшись в воздухе вокруг своей оси.

Вновь повисла тишина. Братва осознавала случившееся. И тут заговорил вставший с пола Умник.

— Пацаны! — начал он. — Сатир прав! Корвет всех нас угробил бы ради своего гонора! Убрать Корвета решили мы вместе — я и Сатир! И с Львивченко мы действительно договорились! Теперь никакой войны не будет! Будет нормальный бизнес! И каждый будет по-честному получать свою долю! А нашим боссом станет Сатир! Кто против?!