Олег Поддубный - Волчье племя Страница 38

У Малышева округлились глаза.

— Неужели так много?

— Да.

— Тогда я немедленно соберу оперативку и переговорю с офицерами.

— Будьте осторожны!

— А как им объяснить, о чем идет речь? О каком мероприятии?

— Постарайтесь объяснить, Владислав Николаевич, что речь идет о беглых заключенных, — ориентировался на ходу Шторм, — что у них имеется большой денежный запас и успешно проведенная операция даст нам сразу две выгоды: убить бандитов, благо ими не очень будут интересоваться, а мы сможем спрятать концы в воду, убив же их, мы завладеем деньгами!.. Не забудьте добавить, что мероприятие по изъятию денег будет носить неофициальный характер, а все остальное мы представим как успешно проведенное нашими оперативниками следствие, в результате чего обнаружена и ликвидирована банда рецидивистов.

— Неплохая идея, — одобрил Малышев.

— Если ваши переговоры будут удачными, Владислав Николаевич, — продолжал Шторм, — и все офицеры одобрят ваше предложение, то после обеда перед совещанием, которое я собираюсь провести в связи с объявлением в колонии карантина по туберкулезу, обязательно сообщите мне об этом.

— Хорошо.

Пройдя в колонию, они разошлись по своим местам, и после обеда Малышев известил Шторма, что все офицеры оперативной и режимной частей поддержали его предложение. Не воспротивились этому предложению и начальники отрядов. Что же касалось контролеров, то никто из офицеров не сомневался, что и они согласятся их поддержать. Все как будто налаживалось, и полковник, — собрав в своем кабинете только старших офицеров оперативной и режимной частей, открыл совещание.

— Товарищи офицеры, капитан Малышев известил вас о готовящемся мной мероприятии, — начал он с волнующего его вопроса. — Он поставил меня в известность, что вы все готовы принять в нем участие, но я лично хочу убедиться в этом. Прошу каждого выразить свое согласие в индивидуальном порядке, и если есть какие-то вопросы, то не стесняться, а задавать их напрямую, чтобы впоследствии не возникло никаких недоразумений.

— Товарищ полковник, откуда у вас такая информация о заключенных и о том, что они собираются делать? — сразу приступил к вопросам старший лейтенант Мечников, пронырливый, хитрый и очень бесстрашный оперативник. — И еще… Нас всех интересует, о какой сумме идет речь? Может быть, нам и не стоит ввязываться в эту историю!

Шторм ожидал этого вопроса.

— Всю информацию о заключенных я получил от Каравайцева, — сказал он спокойно. — На прошлом совещании я не обо всем вам рассказал, ибо кое-какая информация должна была подвергнуться проверке. Сейчас Светлов, внедренный в банду Золотого как негласный сотрудник, подтвердил слова капитана Каравайцева об их финансовых затруднениях.

— Так вы, товарищ полковник, знаете, где прячутся бандиты?

— Знаю, — соврал Шторм, — но говорить об этом рано. Скажу вам только, что капитан Каравайцев пошел на подготовку побега заключенных и убийство наших же сотрудников только из-за своей жадности.., за что и поплатился!

Все офицеры знали, какой смертью умер «жадный» капитан Каравайцев, и, следуя неписаному кодексу чести лагерных административных работников, хранили молчание.

— Что же касается суммы, — продолжал полковник, — то я могу откровенно сказать, что точной цифры я не знаю и подсчет денег будет производиться, когда они окажутся в наших руках! Но сумма огромная, и каждому из нас хватит с лихвой!.. Замечу, что подсчет денег при всех избавит нас от какого бы то ни было обмана. Все будет честно и по справедливости!

Какие теперь будут мнения?

— Единогласно! — почти хором ответили офицеры.

— Вот и замечательно! — выдохнул Шторм.

Он не собирался делиться добычей со своими сотрудниками, но ему нужна была их поддержка на тот случай, если все же в колонию приедет комиссия по расследованию побега заключенных и связанных с ним убийств. Полковник учитывал и возможности следственных органов прокуратуры, которые могли вплотную подобраться к нему, — помощь офицеров в этом случае станет для него необходимой, так как опыт работы с заключенными позволял им завести любое следствие в тупик. Он не поверил Столешину, что тот еще никуда не сообщил о проведенной экспертизе по трупу Каравайцева, и был готов к любому развитию событий, в том числе и прибытию к нему работников прокуратуры. Что касается смерти судмедэксперта, тут Шторм бил абсолютно спокоен: он к этому никакого отношения не имел.

— Теперь перейдем ко второму вопросу, — продолжил полковник, удовлетворенный единодушием своих подчиненных. — Касается он следственной комиссии, которая со дня на день должна прибыть к нам для установления причины побега заключенных и его последствий. Вы прекрасно понимаете, что накануне планируемых нами событий мы не должны допустить ее приезда к нам! В этом случае не только я могу расстаться со своим местом, но и вы тоже. Так вот, предлагаю объявить в колонии карантин по туберкулезу. Из-за открытой инфекционной активности, — уточнил он формулировку. — Это позволит нам оттянуть приезд комиссии.

И опять все единогласно одобрили выдвинутое Штормом предложение.

— Алексей Николаевич! — подал голос Малышев. — С чего прикажете начать?

— Со списка больных заключенных, у которых прогрессирует открытая форма туберкулеза, — сказал начальник колонии. — В общем, нужен список всех тех, кого не успели отправить отсюда в центральный тубдиспансер и у кого только начинается открытый процесс.

Кое-кто из них отправьте в санчасть, чтобы все выглядело натурально, когда сюда нагрянут врачи. Пусть до их появления заразятся хотя бы два-три барака. Остальных больных с открытой формой смешайте с другими заключенными, чтобы медики думали, будто в других бараках инфекция только начинается…

Шторм еще долго расписывал меры, какие необходимо принять для инфицирования здоровых, сказал и о том, как обезопасить себя во время таких процедур от возможного заражения.

Глава 6

Утром полковник торопился к Тоцкому. До него уже дошли гулявшие по поселку слухи о том, как «оживал» в морге труп Столешина. Он застал ветеринара в тот момент, когда тот собирался отправиться в санчасть колонии для подготовки карантина.

— Вы слышали, Станислав Григорьевич, о чем поговаривают в поселке? — спросил Шторм после приветствия.

— Слышал, — равнодушно отозвался Тоцкий. Он был в питомнике один и возился с маленькими щенками Агаты и Цезаря. — Пусть мелят что угодно!

— А мне-то, я надеюсь, вы расскажете, что произошло на самом деле?

Ветеринар удивленно посмотрел на полковника.

— А что вас интересует, Алексей Николаевич? По-моему, вы сами вчера были свидетелем того, что произошло.

— Я не об этом! Я о том, что произошло потом, когда вы труп Столешина отсюда убрали…

— Не пойму, зачем вам это? — недовольно сморщился ветврач. — Вы недовольны тем, что я для вас сделал?

— Ну почему же недоволен?! Просто в поселке среди жителей ходят фантастические слухи, это и подтолкнуло меня полюбопытствовать! — ответил гость. — Ну согласитесь, Станислав Григорьевич, что после таких слухов и впрямь станет интересно, что же произошло.

Тем более что начало истории инициировал я!..

Да! И вот что я еще хотел узнать: почему шерсть ваших волкособак стала светлой, когда они бросились на Столешина? — спросил он, глядя на то, как щенки, которых кормил ветеринар, начали медленно светлеть.

— Подкармливаю, — неохотно буркнул Тоцкий.

— Чем?

— Я не интересуюсь вашими профессиональными тайнами, Алексей Николаевич, поэтому позвольте и мне мои маленькие секреты оставить при себе! Что же касается вчерашнего, то я просто выбросил труп Столешина на дорогу, — ответил ветеринар, с трудом подавляя раздражение.

— Поговаривают, что труп в морге якобы оживал, — сказал полковник, словно не заметив нервозности Топкого. — Весьма странная выдумка, не правда ли?

Ветврач тяжело вздохнул и, потрепав по загривкам нескольких волчат, выпрямился во весь рост. Его всегда удивляло, с какой молниеносной скоростью распространяются слухи среди сельчан. На минуту задумавшись, он вдруг спросил:

— Вчера Столешин был выпивши?

— Вроде бы от него немножко разило, — вспомнил Шторм. — А что? Это имеет какое-то значение?

— Нет, я просто так спросил, — пряча глаза, ответил Тоцкий.

— Не лукавьте, Станислав Григорьевич, я же вижу по вашему поведению, что вы что-то скрываете.

— Да вы меня пришли допрашивать?! — прорычал ветеринар. — Зачем? Что вам не нравится?.. Я, кажется, вам уже сказал, что у меня могут быть маленькие секреты! Зачем вы лезете ко мне со своими вопросами?!.

— Ну-ну, успокойтесь, Станислав Григорьевич, — пошел на попятную Шторм, — я спросил из чистого любопытства. Мне все нравится, а не хотите со мной разговаривать, ну и ладно, — махнул он рукой. — Кстати, я слышал также, что охотники собираются пойти на отстрел волков, которых вы прячете от посторонних глаз и подкармливаете! — как бы невзначай обронил он.