Владимир Черкасов - Опер против маньяка Страница 38

— Камбуза зарезали!

Закуривая, капитан сел напротив:

— Кто?! Где?!

— Нажрались мы вчера с Камбузом на Банковском. Я его спать повел на чердак по Потаповскому. Место хорошее, сколько там ни ночевал, никто не беспокоил. А сейчас проснулся, гляжу — готов Камбуз, глотка перерезана… Кость, ты меня вчера Камбуза окучивать на Банковский послал! Ты точно знаешь, что я никак не мог Камбуза кончить.

— А может, поссорились? — испытывающе посмотрел на него Кострецов.

— О-о, — Кеша схватился руками за голову, закрыл глаза и закачался, — что ж ты творишь?! Сам к человеку послал — и убийство вешаешь… У-у, бестолковка моя непутевая! За что для ментов боролся, на то, мудак, напоро-олся…

— Ладно, ладно, — успокаивающе произнес опер, — знаю, что на убийство ты даже по пьяни не способен. Соображай, кто мог вас выследить и на чердак залезть.

Чтобы Черч пришел в себя, он достал из холодильника бутылку пива и протянул ему. Тот лязгающими зубами сковырнул с нее пробку, огромными глотками отпил.

— О-ох… Кто мог? Да любой. Мы с Камбузом из пивной пьяные в лоскуты вышли.

Кострецов не мог себе представить, чтобы раненый Вадик был в состоянии разыскать Камбуза, выследить и расправиться.

Он уточнил:

— Были в пивной парни из бригады Духа?

— Нет. Да они, как Гриня исчез, по пивнякам не светятся. Будто смело их с Чистяков. Никого из Грининых уж который день не вижу. Один Камбуз на полное обозрение вылез. Он вчера будто тронулся, крыша у него ехала. Особенно после того, как я о Соме рассказал.

— Что ж он не слинял из Москвы? Машина у него была.

Кеша махнул рукой.

— Да где там?! Нажрался на нервной почве.

Капитан достал еще одно пиво, поставил перед Кешей.

— Оклемывайся. Я бригаду к трупу Камбуза вызову.

Объяснил Кеша координаты чердака.

Кострецов прошел в комнату и позвонил дежурному по ОВД. Когда Сергей положил трубку, телефон зазвонил. Сергей снова поднял, думая, что дежурный хочет что-то переспросить, но там раздался расстроенный голос Соньки Меди:

— Сереж, рада, что до работы тебя застала. У меня тут крутые дела. Сегодня ночью Вахтанг до беспредела возник. Кричал, что я лярва и все такое… Побил меня.

— Откуда звонишь?

— Из дому. Вахтанг потом назюзюкался, сейчас спит. А у тебя чего голос такой? Тоже не катит?

— Да есть, Сонь, немного. Надо сейчас по делам убегать. Так что ты давай конкретно. Какие идеи? Я тебя буду слушать и одеваться.

Он начал натягивать одежду, а Сонька робко произнесла:

— Сереж, я прошлый раз пьяной с тобой разговаривала, так что снова спрашиваю: ты в дело со мной точно решил входить?

— Железно. Можешь не сомневаться.

— Ага. Ну, в общем, кранты моему терпению. Я Ваха буду вырубать. Немножко расстановку сил тебе объясню. Есть такой знаменитый на Москве грузинский вор Нодар. Я когда-то девочкой его была, он мне наш бордель ставить и помогал. А я, бивневая, уж Вахтанга в долю взяла. Вах, когда понял, кто такой Нодар, круто зашестерил перед ним, вошел к нему в полное доверие. Ну, подвинул меня. Стал Нодар с Вахтангом дела решать, меня из основной в шестерку какую-то опустили. Тогда я и смерекала кого-нибудь еще из московских авторитетов на нашей хате завязать, чтоб снова подняться. Обратилась к большому человеку, кликуха ему Маэстро. Вадик-то, за которого в прошлый раз базарила, его человек.

Кострецов, прекратив сборы, поплотнее прижал к уху трубку и небрежно сказал:

— Откуда ж Маэстро крутой, если его Вадик, ты в прошлый раз говорила, едва ль не штымп слюнявый?

— А вот как хошь. Да что Вадик?! У Маэстро таких вадиков навалом. Этот просто больше всех у нас ошивается и надоел. А Маэстро-то вровень Нодару, а то и повыше его стоит. Короче, вышла я через некоторых людей на Маэстро, предложила ему услуги нашей хаты.

— Самого Маэстро, выходит, ты и не видела? — спросил капитан.

— Да конечно. Я ж толкую: он большой человек. Только передала свою заинтересованность ему. Он согласился меня клиентурой поддержать. Стал своих деловых присылать.

Разговор для Кострецова стал крайне важным. Он быстро анализировал информацию, вставляя нужные вопросы.

— А как же Нодар стал это терпеть?

— Да в том и дело. Нодару это круто не понравилось, он Вахтанга стал науськивать, Вах — пережимать клиентуру Маэстро. Я ж свое вела, почему и пошли все эти навороты. А сегодня, вишь, морду мне уже набили.

— Непонятно, Сонь, почему Нодар это не мог с самим Маэстро уладить. Оба авторитеты. Могли б разобраться на своем уровне.

Сонька возбужденно заобъясняла:

— Здесь тонкое дело! Нодар и Маэстро по некоторым своим операциям на Москве пересекаются, кое в чем помогают друг дружке, кое в чем подсирают. Ну, как в любом бизнесе. И им сталкиваться из-за каких-то дырок вонючих не авторитетно. Ты, коли по раскруткам у деловых петришь, должен понимать, что за трещин им спорить западло. Вот Нодар с Маэстро и тягаются по нашей хате больше через шестерок.

— Чей же сейчас верх по хате вашей?

— Складывается, что Маэстро. Вот Вахтанг и психует. Надо мне его вырубать. А как это проверну, с тобой будем смотреть, в какую сторону намылимся. Может, будем ходить только под Маэстро. А может, скорешусь я снова с Нодаром. Но Вах при любой раскрутке помеха.

Кострецов озабоченно произнес:

— Теперь, Сонь, более-менее разобрался. Что ж ты по Вахтангу надумала?

— А пойду сначала к Нодару. Он мною долго во все концы пользовался, но и я знаю его, как облупленного. Поговорю с ним по-хитрому, намекну, что хата снова может под его руку встать, если Нодар Вахтанга прогонит. А заартачится Нодар — надо будет конкретно выходить на Маэстро с тем же.

— К Маэстро-то у тебя лучшие подходы, — развивал свой интерес Кострецов. — Вадик, ты базарила, в тебя по уши втюрился. Может, через Вадика с Маэстро сразу начать?

— Не-ет, Сереня. Так не делается. Нодар мою хату поднимал, ему первому я и должна положение объяснить. Зацепить его есть чем. Он же секет, что хата под Маэстро почти перешла.

— Ну, Сонь, как знаешь. Тебе тут, конечно, виднее. Но раз мы с тобой договор заключили, ты меня ставь теперь в известность о всех этих переговорах.

— За тем спозаранку и звоню. Бывай здоров, Сережа.

Кострецов положил трубку и пошел на кухню.

Там в крайней задумчивости сидел Черч, даже не очень увлекшийся второй бутылкой.

— Так, — сказал Кострецов. — Бригада к Камбузу уже поехала. С тобой пойдем в отдел, дашь показания.

— Кость, — жалобно произнес Черч, — а может, устранишь меня из этого дела? Вроде б ты сам труп обнаружил. Я ж тебе как на духу изложил. Что еще интересует, тебе подробно объясню. Боюсь, пришпилят меня менты. Ты мне поверил, а другие-то… Пили мы с Камбузом вместе, спали рядом… Нет, могу не отмазаться. Для ментовки ж главное: хоть кого-то за жопу взять, чтоб висяка не было.

— Дурья ты башка, Кеша. Да если б я и покрыл тебя, все равно бы с первого тебя начали. Вас вчера уходящими вместе вся пивная видела.

Черч совсем понурился.

— Не переживай, — продолжил капитан, — мое слово в твою поддержку кое-что значит. Ты лучше напрягись-ка по другому срочному вопросу. Подумай как следует — твои подсказки могут настоящего убийцу Камбуза найти. Слыхал ты о грузинском воре Нодаре или авторитете по кличке Маэстро?

Кеша навострился, сморщил загорелый дочерна лоб и ответил:

— О втором точно ничего не знаю. А о Нодаре-то были разговоры. Его ребята отель «Кольцо» пасут.

— Это где?

— Да не так далеко от Чистяков, около Сретенки, ближе к Садовому кольцу. Новый это отель, с казино, недавно открыли.

— Так, так, — воодушевился Кострецов. — Сам Нодар там заправляет?

— Ну да. Крутая у него бригада, в ней и русские и другие национальности есть.

— Спасибо, Кеша. Это отличная информация. Пошли.

Кострецов отвел Черча в отдел. Сам отправился на Потаповский переулок, поднялся на чердак, где обрабатывали место преступления эксперты. Оглядел капитан труп Камбуза.

Тут уже находились Топков и седой участковый майор Иван Пахомович Балдыкин, прозванный местными ухарями Балдой — не только по фамилии.

Иван Пахомович был асом милицейского дела, не уступавший смекалкой сказочному работнику Балде, но, иногда напиваясь, по утрам с похмелья скрывался от всех, ни в коем случае не показываясь на участке. В другое же время участковый бороздил здешние окрестности едва ли не 24 часа в сутки. О похмельной секретности Балдыкина все отлично знали и трунили за глаза.

Кость, не раз убеждавшийся, что у Балдыкина глаз-ватерпас и природный оперский талант, сразу обратился к нему:

— Здравствуй, Пахомыч. Знал ты Камбуза?

— Здравствуй, Сергей. Как было Камбуза не знать?! На их с Веревкой квартиру все соседи ополчились. Девки даже голыми оттуда выскакивали.

Учитывал капитан, что Балдыкин свои соображения никому без вопросов не навязывает, и продолжил конкретнее: