Сергей Зверев - Аргумент десантуры Страница 38

После изложения основного хода событий, Батяня ненадолго замолчал. Видимо, усталость и небольшие травмы давали о себе знать. Он как раз остановился на том месте, когда был подорван второй грузовик, а он сам оказался в полном окружении озверевших от крови и огня маоистов.

– Да как же ты оттуда выбрался?! – не выдержал Варенцов.

– Как-как… очень просто выбрался, – Лавров рассказывал об этом так, как будто бы это ему вообще ничего не стоило. Его тон был сравним с тоном продавца в бакалейной лавке, который работает во внеурочное время в выходной день и совершенно не заинтересован в лояльности покупателя. – Взрывы испугали лошадей и они в панике разбросали своих охранников. Весь табун по счастливой случайности ломанулся в мою сторону – ведь я находился как раз напротив выхода. А сделав последнее усилие, как-то извернулся и ухватил одного скакуна за оставленную кем-то уздечку. Он вздыбился, и я вскочил на него. Эти идиоты так и не повесили на них ничего, кроме крепежных веревок, – на этих словах Батяня выразительно потер зад. Было очевидно, что поездочка была не из самых комфортных. – Потом мне повезло еще раз: оказывается, эти лошади – довольно смышленые существа! Они великолепно помнили дорогу в селение, из которого их увели. А я, в свою очередь, помнил, что дорога туда проходит в нескольких десятках метров от места нашей с тобой встречи. – Тут Варенцов еще раз поаплодировал про себя исключительной фотографической памяти майора. Вот что значит военный опыт! – Собственно, вот и все. Остальное ты и сам видел.

Дипломат не стал больше ничего выпытывать и молча завел двигатель. Консультироваться с Батяней по поводу места дальнейшего назначения не было никакого смысла: они оба отлично понимали, что сейчас их основная цель – Эйерс. А так как, следуя их глубоко логичным рассуждениям, последняя должна была прятаться в ближайшем буддийском монастыре, то Варенцов, в отсутствие Батяни прилично изучивший карту, направил машину именно в ту сторону.

Глава 35

Наступило прохладное утро. В тропической части Гималаев оно было не таким морозным, как, скажем, где-нибудь на уровне вечных льдов, но все-таки приносило с собой приятный утренний холодок. Монастырь уже бодрствовал, и монахи занимались своеобразной зарядкой после прочтения утренней молитвы. Эйерс-Котова уныло смотрела на сложные гимнастические упражнения из своей комнаты в гостевом домике. Ей порядком надоело торчать в каком-то захолустном монастыре с ощущением того, что ее надула стая диких макак. Наконец, ее терпение окончательно кончилось, и она направилась в обитель настоятеля. Бесцеремонно вломившись в келью, она застала старого монаха за очередной молитвой. Однако шум, с которым Ингрид так нагло потревожила священную ауру утреннего часа покаяния, не произвел совершенно никакого действия на сидящего в сложной позе учителя. Он что-то тихо бормотал себе под нос, и, казалось, находился на приличном расстоянии от того места, где его в реальности лицезрела Эйерс.

Тем не менее далекая от древних сакральных традиций барышня не желала ждать того момента, когда этот вздорный старик снизойдет от просветленного Боттхисатвы до общения с прекрасным представителем рода человеческого. Она просто подошла к настоятелю и без лишних слов потрясла его за оранжевые одеяния. Прадип Мулми, находившийся в состоянии транса, не сразу пришел в себя. Как только он вернулся в этот мир не только телесно, но и астрально, он очень недовольно взглянул на человека, который так нагло и грубо прервал общение с высшим духом. Однако суровость Эйерс покрывала святой гнев настоятеля с лихвой. У нее было два весьма важных вопроса, на которые она очень желала получить два вразумительных ответа. И желала получить их немедленно:

– Итак, почему я до сих пор нахожусь в вашем монастыре? – Ингрид решила не ходить вокруг да около, а атаковать настоятеля лобовым вопросом, не оставлявшим никакого выбора вопрошаемому.

– Вы же сами прекрасно знаете, – Мулми хоть и был крайне огорчен неприличным поведение своей гостьи, но сохранял прежнюю вежливость в разговоре с непросветленным человеком, – что мы отправили гонца за вашими друзьями. Они должны скоро прибыть…

– То же самое вы говорили мне вчера ночью! – Эйерс явно была очень рассержена уклончивым ответом настоятеля и не собиралась это скрывать. – Прошло уже более шести часов. Ваш гонец случайно не был в прошлой жизни черепахой?

– Это очень любопытный вопрос… – начал было старик безо всякой задней мысли, но почувствовав на себе гневный взгляд Ингрид, глубоко вздохнул и попытался ее успокоить. – Вы же понимаете, для этого нужно время. Я ведь объяснил вам, что, кроме голубей и гонцов, ничто не связывает нашу обитель с внешним миром! Попробуйте приобщиться к братьям и примите дух умиротворения…

Собеседница окончательно вышла из себя.

– Да хватит оправдываться! Вы же тут ничем толком и не занимаетесь. Сплошные молитвы и мантры с утра до вечера, целыми неделями и вообще круглый год! А мой ноутбук, между прочим, до сих пор в лапах каких-то тропических макак! И я должна чувствовать себя в таком положении умиротворенно?!

– Но ведь в постоянном служении и заключается смысл нашего существования, равно как и смысл существования всей нашей обители, – резонно заметил Прадип Мулми. Он продолжал парировать выпады гостьи в спокойном нравоучительном тоне, чем еще больше раздражал свою нетерпеливую собеседницу.

– Да как же ты мне надоел, Будда недоделанный!

Настоятель хотел было возмутиться тем, что священное имя употребляется всуе, да еще человеком, не имеющим никакого отношения к их религии.

Однако вслед за этой фразой окончательно разочарованная во вменяемости старика Ингрид выхватила свой кольт, и направила его дуло прямо в переносицу почтенному учителю. – Итак, слушай сюда. Я требую, чтобы ты сей же час отправил всех своих олухов за моим ноутбуком. Пусть займутся своей зарядкой в джунглях. Им это полезно!

Настоятель не смел возражать, и покорно слушал приказы гостьи. Однако отсутствие какого бы то ни было выражения страха на лице учителя раззадоривало ее еще больше.

– И запомни! Если твои балбесы и на этот раз возвратятся в монастырь без ноутбука, я перестреляю всех твоих криворуких послушников и тебя вместе с ними! Ты меня хорошо понимаешь, предводитель яйцеголовых? – Ингрид без тени стеснения изливала все накопившиеся чувства на седины почтенного настоятеля. Тот покорно выслушивал все причитания и угрозы разъяренной Эйерс и даже не пошевелился, когда стальное дуло грубо уперлось ему в лоб.

Монахи уже битый час блуждали по густым джунглям, пытаясь найти среди оравы красномордых макак ту самую, которая так некстати слиняла вместе с ноутбуком. Обезьяны очень радовались столь пристальному вниманию со стороны людей, постоянно прыгали с дерева на дерево и пронзительно орали. Некоторые особо наглые особи хватали абсолютно любые предметы, попадавшиеся им под руки и швыряли ими в монахов. В определенный момент один из монахов не выдержал и схватил камень. Столь хамское издевательство со стороны этих безобразных животных вызвало в нем бурю гнева, которая в один миг смела все ограничения и принципы, которые так долго вбивались настоятелем в его бритую голову. Однако собратья предостерегли его от роковой ошибки, забрали камень и немедленно отправили замаливать грешные помыслы. Эйерс с нетерпением наблюдала за действиями монахов с высоты монастырской стены.

«Если каждый, кто захочет бросить в одну из этих полоумных обезьян камень, будет тотчас бежать в молельню, то я уже никогда в этой жизни не увижу своего ноутбука!» – думала она. Миролюбивые методы монахов казались ей унизительными, и она предпочла бы просто перестрелять этих беспорядочно скачущих тварей всех до одной. Однако ей больше не хотелось увертываться от града всякой переспелой и недозрелой гадости, которую макаки с завидной щедростью сбрасывали на своих преследователей. Да и патронов бы на всех не хватило…

Внезапно со стороны дороги показалась фигура в оранжевых одеяниях. Судя по скорости ее приближения, монах определенно бежал, причем бежал довольно быстро. Котова сразу обратила на него внимание, но пока еще не понимала причины такой спешки. Монах подбежал к послушникам, которые занимались безуспешной ловлей макак, и что-то напуганно прокричал. Его собратья все как один мигом поспешили к монастырю. Девушка была очень недовольна тем, что братья отвлеклись от своего прямого занятия, и направилась к настоятелю, чтобы при помощи свинцового аргумента предъявить ему свои претензии. Однако настоятель и сам уже спешил во внутренний двор храма, чтобы выяснить причину массового дезертирства с трудовой нивы. Когда монахи вбежали в ворота монастыря, Мулми подозвал к себе одного из них и что-то спросил у того на непали. Брюнетка услышала, что речь идет о какой-то опасности. Впрочем, об этом можно было догадаться уже по выражению лица монаха. Выслушав монаха, настоятель заметно побледнел. Быстро раздав какие-то указания (очевидно, оборонительного характера), Мулми подозвал к себе гостью. Та уже не стала давить на старика наглостью, а просто спросила: