Сергей Алтынов - Маскировкой седину не скроешь Страница 38

– Ну что, подобрали рекрутов? – с ходу начал Директор, как только либералы уселись в кресла.

– Да, тысяч восемь выйдут на улицу всенепременно. – Дурачина закинул ногу на ногу и даже сидя смотрел на Директора сверху вниз.

– Восемь тысяч? Надо, как минимум, двадцать! В самом центре Москвы! – недобро сдвинул брови Директор.

– Скажете двадцать – будет двадцать! – не слишком уверенно отозвался кучерявенький. – Главное – проплатить вожаков! Вот если бы вы накинули еще хотя бы тысяч восемьсот…

– Борька! – раздраженно и визгливо вставила свое слово желтенький европеец. – Восемьсот – курам на смех! Мы сюда зачем пришли?! Полтора миллиона минимум! Мы должны заплатить не только лидерам, но и за питание, биотуалеты, лозунги, песни протеста! Ведь массовке предстоит выстоять, как минимум, несколько дней.

– Вам ведь сколько ни давай, все равно по собственным карманам рассуете, – искренне возмутился Директор, опустив взгляд в пол.

– Да чтобы мне баб никогда не трахать! – взвился кучерявенький.

– И не будешь! – подняв на Дурачину свои крупные рачьи глаза, в несвойственной ему манере рявкнул Директор. – Если ты сорвешь мне манифестацию протеста, то я повешу тебя за яйца! Куда ушли четырнадцать миллионов?!

– Ну это… – залепетал Дурачина. – Оргвопросы там всякие, буклеты…

– Мороженое, газировка! – поддержал его Директор.

– Видеоклип сняли, – робко сообщила европеец. – На тему противостояния неосталинизму…

– За четырнадцать миллионов?! У вас что там, Меньшиков с Машковым снимались?! Да кому, в задницу, ваш клип нужен?! А боевые отряды готовы?! Вдруг придется схватиться с ОМОНом?!

– Все-все будет сделано! – затряс кучерявой головой Дурачина. – А кого завалят, если не секрет?

«Дурачина, он и есть Дурачина!» – подумал Директор, укоризненно и с досадой глядя на собеседника.

– Нет, в самом деле… – неожиданно поддержала Дурачину европеец. – Мы же плакаты должны сделать заранее. Да и песню какую-нибудь нужно сочинить. Такие дела за один день не делаются!

«Верно, не делаются, – про себя согласился с Дурачишкой Директор. – И насчет песни… Почему бы и нет?!»

– Фалька, – ответил Директор.

– Журналюгу? – переспросил Дурачина.

– А что, за тебя, что ли, прогрессивная общественность на улицу выйдет?! Ну-ка, оба ноги в руки и вперед! Первую рифму для песни даю – «Совесть России журналист Фальк – несгибаем и тверд был как сталь»… Деньги получите, как только я услышу песню целиком!

Либералы и в самом деле скоренько «взяли ноги в руки» и покинули кабинет Директора. Уже за дверью Директор услышал визгливый голос Дурачишки:

– Борька, ты не знаешь, жрачка в соседней рыгаловке приличная?!

Директор поморщился, затем закурил сигарету, нервы постепенно стали приходить в норму. Соседней «рыгаловкой» был двухэтажный ресторан, каждое блюдо «жрачки» в котором стоило не менее ста долларов. «Вот с такой плесенью приходится работать, тянуть наверх!» – мрачно подумал Директор. Однако других у него под рукой не было. Дурачина и Дурачишка морды достаточно медийные и, что самое главное, говорливые. Пусть болтают, травят пошлейшие анекдоты – публика это любит. Не брать же в «лидеры» жирного «доктора экономики», который не мог связно произнести и двух фраз, постоянно обкусывал до крови губы и периодически убегал в туалет, так как страдал просто-таки хронической диареей. Или его дочку, на папиных деньжатах въезжающую в политику в качестве молодежного лидера! Это вообще законченная дегенератка с вечной патологической улыбочкой по любому поводу. И тоже двух слов между собой не свяжет. Нет, кучерявенький шут и желтенький европеец – самое оно! По крайней мере, болтают, как заведенные, без остановки. Как-то кучерявенький спросил Директора в открытую:

– Послушайте… А стоит ли так вот, впрямую, подрывать стабильность?

– Глупый вопрос. А нужна она нам, стабильность эта?!

Директор очень редко бывал столь откровенен.

– Не понимаю…

– СТАБИЛЬНОСТЬ НЕ НУЖНА! – громко и по слогам произнес Директор. – Только вот в этом хаосе, в этой неразберихе мы способны обделывать свои дела, свой бизнес… Понял, юноша?

Кучерявенький поспешно затряс кудрями и больше лишних вопросов не задавал. Действительно, делать бизнес удобней в хаосе. Ведь Директор настолько привык к таким условиям, что к иным уже вряд ли будет способен адаптироваться. Совсем, даже абсолютно не способен. Как и кучерявенькие с желтенькими.

– Людишки трусливы. Их надо напугать, парализовать их волю и чувства… – продолжал Директор учить уму-разуму более молодых и неопытных соратников. – И не думать, не думать о том, что они люди и что им больно. Нам нужна победа любой ценой.

Соратники кивали и лишних вопросов о правах человека уже не задавали.

– Людишки тупы. У них короткая память. Страх окончательно подавляет их слабую волю.

Самого себя Директор считал человеком сильной воли, несмотря на рост и рахитичное телосложение.

– Сегодня нам надо запугать богатых. Именно их влияние, капиталы должны работать на нас, а не против!

– Груздев имеет покровителей на Западе, – однажды возразил-таки Директору Калистратов. – Его смерть им вряд ли понравится. Но ведь им нужно будет кого-то здесь поддерживать?

– Поддерживать, разумеется, будут самого влиятельного. Точнее, того, кто уцелеет. Покойники, будь они хоть семи пядей во лбу, серьезных людей не интересуют.

– Пожалуй, – согласился с Директором майор. – Но почему на места лидеров либеральной оппозиции вы выбрали таких ничтожеств? Того же кучерявого…

– Да, он дурак, – перебив майора, поспешно согласился с ним Директор. – И ничтожество. Более того – урод и импотент. Хотя изображает из себя секс-гиганта. Но зачем нам другой? Этот будет у нас в руках, будет четко и внятно исполнять нашу волю. Вспомни, в шахматах король самая слабая фигура.

Что ж, удел ферзя, или шахматного офицера, вполне устраивал Калистратова, поэтому у него тоже больше не было лишних вопросов. В сущности, чем отличался Директор от Груздева, в чем суть их вражды?! По большому счету ни в чем. Оба замазаны по самый затылок в криминале, оба исповедуют так называемую «либеральную идеологию», оба уже столько нахапали, что хватит до смерти их праправнукам… Просто Груздев сумел приспособиться к нынешней власти и даже делает попытки оказаться в элите, а у Директора это не вышло, и со дня на день его может взять за жабры генеральная прокуратура. Поэтому усатый карлик готов из кожи вон вылезти, но свалить нынешний ненавистный «авторитарный режим»!

– Кого еще Вовчик валить собирается? – спросила Ольга, желая перехватить инициативу в разговоре. Как-никак, она была и оставалась майором МВД.

– Многих… Груздя, ну Рыжего этого, который в телевизоре все время… Еще журналиста какого-то. С фамилией нерусской.

– Ну-ка вспоминай! – Валера слегка надавил на плечо громилы так, что тот ойкнул, вновь тоненько, по-детски.

– Не помню…

Голос стал совсем тонким, откровенно писклявым.

– Стал отморозком – не пищи, легкой жизни не ищи! – назидательно произнес Леонид Григорьевич.

– Я не отморозок, – пропищал громила. – Я, между прочим, сам ментом был. И вообще… Вовчик сильно не прав, что ваших прессует.

– Кого это наших? – продолжила задавать вопросы Ольга.

– Ну вот тебя… То есть вас, – поспешно поправился бывший коллега. – А собровцев вообще трогать не надо было.

– Каких собровцев? – чуть ли не в один голос спросили Ольга и Леонид.

– Вовчик борзанулся вконец, – произнес в ответ бывший коллега. – Говорит, через пару дней вся власть у нас будет. Меня и вовсе пообещал замом министра МВД сделать… Ну а собровцы… Нельзя их трогать было. Они рядом с нашей базой топтались, Вовчик, падло, их вроде как задержал. Те крутые оказались, еле справились с ними.

– И где они сейчас? – уточнила Ларионова.

– На базе, – голос у бывшего мента немного окреп. – Это Вовчик все… Я бы своих трогать не стал.

– А чего же ты из милиции ушел? – поинтересовалась Ольга.

В ответ громила лишь сморщился и махнул рукой.

– Что еще расскажешь? – вежливо спросил подполковник.

– Еще? Трое наших в цыганский поселок выехали, – громила назвал адрес одного из подмосковных городов, в котором и в самом деле имелась немалая цыганская община. – Сегодня. Зачем, не знаю.

Ольга посмотрела сперва на Леонида, потом на Валеру. Это уже была информация другого рода.

– Я бы от Вовчика сам ушел, – подвел итог громила. – Не верите?

– Пока нет, – ответила Ольга. – Если отпустим, куда двинешься?

– К Вовчику мне хода больше нет. Если он собровцев положит, то его в любом случае порвут. И тех, кто рядом был. Я ваших спецов знаю.

– Верно, – кивнула майор Ларионова. – Ну вот что. Жизнь мы тебе оставим. Если поможешь.

– Под пули не полезу.

– И не надо, – кивнула Ольга. – Подробно нарисуешь схему базы и где держат тех, кого захватил Вовчик.