Максим Гарин - Атаман. Кровь за кровь Страница 38

Пусть лучше квартиру дадут, — буркнул кали­гам. - У меня двое детей, а приходится ютиться в общежитии.

Дадут! Квартиру дадут, я обещаю! — восклик­нул Бузуев. — Мне пусть Героя, а тебе квартиру. Только надо довести дело до конца. До логического конца. Вызывай по рации подмогу, милицию, ФСБ... Дай рацию сюда, я сам знаю, кого вызвать... Журналис­тов! Побольше журналистов! С фотоаппаратами, с ка­мерами! НТВ, ТВ-6!

Да, товарищ капитан, он в самом деле не в себе, видите? — покачал головою холеный. — Какие журналисты, какое НТВ? Это же государственное дело! Я все объясню, вызовите ваше начальство. Вы медь знаете, что наше правительство не в ладах с Де Бирс»... Но...

Вижу, я все вижу, и начальство вызову, не бес­покоитесь, — согласился командир ОМОНа. — Журналисты пожалуй, здесь ни к чему, но кого надо, я вызо­ву. Надеть на них наручники! — коротко приказал он, указывая на холеного и подполковника Калинина.

—   Степа! — взмолился Калинин.

—   Никаких Степ! — яростно вскричал капитан. — Вы вольны думать, что серого вещества у меня нет, но у меня есть сердце! Столько добра за границу везти, нет, увольте... Камешки останутся в России.

—   Молоток, капитан! — кратко прокомментировал решение командира омоновцев Бузуев. — Ты поступил правильно.

—   Я в этом не сомневаюсь. Только мне одно не по­нятно, кто вы такие, черт бы вас побрал?

—   Я из особого отдела ФСБ.

—  А этот парень кто?

—  А это мой друг. Раньше в спецназе служил, ныне атаман.

—   Атаман? — капитан недоверчиво взглянул на Терпухина. — Может, ты и атаман, но что в спецназе служил не похоже.

—   Почему это?

—   Худощавый больно.

Терпухин достал из кармана ключики.

—   Слышь, капитан, там в лесу двое твоих подчи­ненных. Сосны обнимают. В «кадиллаке» их оружие и рация. Если хочешь, я их потренирую маленько.

Не прошло и двух недель, как приятели встре­тились на квартире у Сюзанны. Они крепко обнялись, и Бузуев протянул Терпухину увесистую пачку денег.

—   Вот твоя зарплата. В долларах. Я тебя люблю, парень. Я с тобой не хочу расставаться.

—   Ну уж, — заулыбался Терпухин.

—  Да, я еще помню свои неудачи, когда ты меня гонял, как Сидорову козу. Знаешь что, ты хорошо пора­ботал! И я тоже. Все обвинения против тебя сняты. Ну, можно было натянуть за превышение меры обороны, но я побеспокоился, и вот ты абсолютно свободен.

—   Правда?

—  У них ничего нет.

—  С какой стати у них что-нибудь будет против нас, гели мы сорвали такую аферу!.. Героя тебе дадут?

—  Ну, на Героя не потяну, а вот рыжему капитану квартиру уже предоставили.

- Драгоценности где?

—  В Гохране, наверное... Знаешь, Юра, мне рассказали, каким ты был прекрасным бойцом спецназа, а я никогда не верил. Но теперь я думаю, что ты заслу­жил хороший отдых. Отправляйся куда-нибудь!

—  Ты знаешь, чем я должен заниматься, — сказал Терпухин.

—  Ну хорошо, это твои дела. А что Сюзанна? — об­ратился Бузуев к хозяйке квартиры. — Привет!

—  Привет, привет, — улыбнулась девушка. — Хо­чу тебе сказать, что я выхожу замуж.

—  Ну ты даешь, милая! — Вы что, в самом деле со­бираетесь пожениться?

—А что тут такого?

—Тогда поедем вместе на медовый месяц...

—  Знаешь, Бузуев, — сказал Терпухин, — в таких делах третий лишний.

—  Ну, спасибо тебе, Юра, что увел у меня девуш­ку, — обиженным тоном произнес Бузуев.

— Это у нас что-то физическое. Друг без друга не можем.

—       Физическое? Сначала вы платонически спите в одной кроватке, потом у вас что-то физическое, по­том вы решаетесь пожениться, а потом у вас будут дети!

—.Так это же закон жизни, Валентин, — сказала Сюзанна.

—   Но я от вас не отстану, — решительно сказал Бузуев. — Тем более на свадьбу вы меня все равно пригласите...

—  Ладно, поедешь с нами. Надо восстановить мой разрушенный чеченцами дом, да и Катерину, если она еще жива, вызволить.

За те несколько недель, пока Терпухин отсутство­вал, станица Орликовая изменилась до неузнаваемос­ти. После тех кровавых событий возле нее расположи­лось подразделение российской армии. Прямо в поле было разбито несколько десятков походных палаток, в основном для начальства, а солдаты коротали ночи под открытым небом. До наступления холодов следова­ло обустроиться. Так что и солдатам, и Терпухину строиться приходилось вместе. С финансами и у быв­шего спецназовца, и у регулярного воинского формиро­вания было туго, поэтому строительство то прекраща­лось, то возобновлялось. Сюзанна, пожив некоторое время в станице, уехала на соревнования.

Когда работы не было и дни тянулись в безделье, которое летний зной делал невыносимым, Бузуев наве­дывался в расположение воинской части и искал там знакомых. Оказалось, что в свое время Валентин неко­торое время был на спецзадании в Чечне и успел пере­знакомиться со многими кадровыми офицерами, чьи взводы и роты противостояли бешеному натиску рву­щихся к независимости чеченцев.

Однажды Терпухин и Бузуев отправились в часть рам добыть строительный кран и повстречали знакомого Бузуева.

—  О, Былинкин! — воскликнул Валентин, увидев длинноногого сержанта. — Ты живой? А где Павлов? Он был, насколько я помню, твоим взводным?

—  Он попал в переплет и погиб, — ответил длинно­ногий Былинкин. Был он широкоплеч, курнос и слегка нетрезв.

—  Погиб?

—  Да. Теперь я командир взвода, — Былинкин от­пел глаза в сторону и хотел уйти.

—  Ты куда? — воскликнул Бузуев.

—   Надо найти лейтенанта Горулева.

Бузуев неожиданно хлопнул Былинкина по ремню.

—  Да у тебя здесь целый винной погребок! Где взял? В станицу ходил?

—  Салагу посылал, — сержант Былинкин поправил батарею бутылок, упрятанных за ремень и хэбэ. — Ладно, Валя, пойдете со мной? А то лейтенант Горулев заждался. У него от вчерашнего голова трещит...

—  А у меня от жажды кишки узлом скручивает, — повеселел Бузуев. — Да и замочить встречу надо. Как я рад, что резня в Чечне все-таки кончилась! А ты рад?

—  Да, конечно. Теперь хоть спокойно дослужу, как дед настоящий.

Приятели прошли строительную зону и очути­лись возле хаотично расставленных вагончиков. Между ними бродили чумазые ребятишки, несколько женщин стирали, а две молодые женщины играли и карты.

- А эти люди что здесь делают? Эй, что это вы тут делаете, а? Нельзя здесь ходить, здесь армия... — весе­ло закричал Бузуев, возбужденный предстоящей вы­пивкой.

—   Да не трогай ты их, — махнул рукой Былинкин.

—   Что это за женщины? И дети бегают...

—   Это наш походный военный городок, — Былинкин почесал нос и несколько раз усиленно мигнул глаза­ми. — Тут пара офицерских жен проживает, а осталь­ные беженки. В основном русские. Как пристали к нам в Чечне, так и ездиют с нами. Куда им деться-то? А те, что в карты играют, так то б... шалашовки...

Терпухин не стал мешать закадычным дружкам и отказался «утолять жажду». Взобравшись на бетон­ные плиты, из которых должны были соорудить вокруг воинской части забор, он стал высматривать кран. И вдруг увидел, что в нише между плит устроено что- то похожее на временное жилище. Рваные одеяла, тю­фяк, чайник с водой... Из ниши выглянула девочка лет тринадцати-четырнадцати.

—   Привет, солдатик, ты кого-то ищешь, да?

—   Вообще-то ищу, — ответил Терпухин, едва взглянув на девочку.

—   Я могу тебе чем-нибудь помочь? — она вопроси­тельно смотрела на Терпухина. — Ты, наверное, но­венький, я раньше не видела тебя...

—  Девочка, я ищу крановщика.

—   Ты небось из офицеров? Хотя хэбэ у тебя сол­датское...

—   Нет, я с хутора, — сказал Терпухин, — граж­данский.

—   Это клево! Иди сюда, — девочка поманила Юрия в нишу.

—   Зачем?

—       Да крановщик сюда должен приехать, его лучше здесь подождать. Проходи, садись. Расслабься. Хо­чешь чаю? — девочка оказалась на редкость миловид­ной, опрятно одетой, правда, руки у нее были грязно- желтые.

Терпухин спрыгнул с бетонной плиты и присел на ящик из-под снарядов.

—  Минуточку подожди, я сейчас приду, — пробор­мотала девочка, взяла чайник, зашла за плиты и стала там плескаться. Вскоре она появилась вновь.

—  Так где же крановщик? — спросил Терпухин, смутно подозревая, что здесь что-то не так.

—  А ты что, без него не сможешь? — улыбнулась девочка и вдруг стала раздеваться. Она расстегнула молнию на боку, спустила джинсовый сарафанчик вниз, выпутала из него ноги и предстала перед Юрием и одной хлопчатобумажной маечке. Не успел Терпухин и глазом моргнуть, как девочка сняла и майку.

-      Лифчик снимать? Или сам любишь это де­лать? — спросила она. Лифчик у нее был явно не по размеру, но ушит, чтобы можно было застегивать крючки на спине...

—  Эй, что ты делаешь? — прошептал пораженный до глубины души Терпухин.