Траурный эндшпиль - RedDetonator Страница 38

Самому мне, в этот момент, было страшновато и очень хотелось дать задний, но нельзя.

Мы начали зачистку длинного моста, ведущего через Петровский остров прямиком на Петроградский остров.

Необходимость зачистки моста Бетанкура вызвана тем, что с Петроградского острова на этот мост поднимается много мертвецов, которые падают с него на Серный остров, служащий мосту одной из опор, а там уже дело техники — через Серный мост на Васильевский остров и гуляй, мертвечина…

Тактика истребления зомби была разработана лично мной: снаружи ограды моста есть небольшой участок бетона, который можно использовать для маневрирования. Ограда ростом чуть выше человека, из горизонтальных алюминиевых труб, что должно как-то затруднить действия всяких роскомнадзорников, пытающихся свести счёты с жизнью. Правда, это мало останавливает некоторых зомби, которым иногда везёт и они забираются поверх сонма своих товарищей по несчастью и падают с моста.

При падении на Серный остров выживают не все, всё-таки, многое зависит от того, какой частью тела вниз падает зомби и не на асфальт ли, но даже каждый десятый удачно приземлившийся — это стабильный приток беспокойного населения Васильевского острова.

Вот и ходим мы вдоль ограждения и колем зомби штыками. Ввиду того, что концепт пришёл мне в голову практически в самом начале нашего путешествия к мосту, я решил вернуться в Коммуну и взять по винтовке Мосина, чтобы упростить процессы.

Зомби, прекрасно чувствующие, что мы вот они, совсем рядышком, пёрли на ограду, буквально выдавливая авангард через решётку, что вызывало тревожные металлические стоны и скрипы крепежа.

— Что-то как-то сомнительно всё это выглядит, Дима! — пожаловалась Шув. — Ни разу не надёжно!

— Я знаю! — ответил я. — Но зато как продуктивно!

Чувство нарастающего личностного роста не оставляло меня ни на секунду — я приловчился и выработал ритм движения: укол — шаг влево — укол — шаг влево.

Валить зомби на одном участке нежелательно, потому что они, от волнений толпы, обязательно будут падать под ноги соратникам и могут стать своеобразным мостом на ту сторону. Они и так падают, когда ломают себе шеи об ограду…

Козьмин и Берсон не тратили время на разговоры и ожесточённо кололи зомби. Маски мы не применяли, потому что они «жрут» всё, что поступает от убийства зомби, без остатка. Никто не хотел оказаться в моей ситуации, когда сверхспособность развивается высокими темпами, а лично я физически остаюсь почти таким же, как был.

— Шустряк! — заметил я.

Быстрая тварь, обряженная в изорванный брезентовый плащ и рыбацкие сапоги, вскарабкалась на плечи своих младших соратников по опасному промыслу и, уверенно ступая по головам, направилась к нам.

— Я сейчас! — выкрикнул Берсон.

Тварь добралась до края ограды, свесилась, чтобы достать Козьмина, но получила почти полметра стали в плечо, после чего улетела с моста.

Я проследил полёт шустряка и зафиксировал, как он, не сумев сгруппироваться, врезался черепом прямо в асфальт, обрызгав его своими гнилыми мозгами из разбитой буйной головы.

— А если рама? — спросил я вслух.

— Не каркай! — ответила Шув.

Продолжили посильное истребление мертвецов.

— Смотрите! — Берсон показал на что-то, лежащее почти у самой оградки.

Это было кольцо или что-то на него похожее.

— Руками не трогай! — сразу предупредил я его.

Подхожу к кольцу и всматриваюсь в идеограмму, выгравированную на её внешней стороне.

Название: Кольцо Невена

Тип: магическое кольцо стихии холода

Потенциал: редкий

Краткое описание: кольцо имеет пятьдесят ледяных бронебойных зарядов, способных пробить одно препятствие, эквивалентное броне толщиной не более 1,5 миллиметров гомогенной стали. Заряды восстанавливаются в течение пяти суток после исчерпания.

— Счастливчик, — вздохнул я с лёгкой завистью. — Оно не проклято, как я вижу, поэтому можешь вооружаться и пользоваться.

— Точно всё в порядке? — недоверчиво спросил красноармеец Берсон.

— Не написано, что оно проклято, — пожал я плечами. — Тут артефакты имеют свойство предупреждать тебя, если от них надо ждать дерьма — других не встречал.

Прикладом сдвинув кольцо себе под ноги, Осип поднял его, рассмотрел внимательно и надел на средний палец правой руки. Он вздрогнул, потому что вокруг его кисти возникло неяркое синее свечение, которое исчезло спустя секунду.

Улыбнувшись, он сжал кулак и направил его на голову ближайшего зомби. Неяркая синяя вспышка и в лысом лбу зомби образуется обледенелое по краям отверстие.

— Работает, — констатировал Берсон.

— Прибереги заряды для особо важных случаев, — посоветовал я.

— Надо освоиться, — покачал головой красноармеец. — Потрачу двадцать пять, а остальные приберегу.

— Везучий ты, — поморщился Козьмин.

Я же переключился на тепловизор, потому что вспомнил, что некоторые зомби тёплые. К слову, шустряки тоже были тёплыми. Может, тут дело в том, что некоторые из зомби выходят на путь становления особыми и постепенно разогреваются?

В толще из, примерно, сотни мертвецов в переднем ряду был лишь один чуть тёплый. Эх, надо бы заняться обстоятельным исследованием феномена…

— Алло, Павел Фёдорович? — набрал я профессора Побожего, начальника научного отдела. — Можете говорить?

— Да, могу, — ответил тот. — Но недолго.

— Наблюдаю сейчас феномен, — не стал я тратить время зря. — Среди толп зомби, с помощью тепловизора, обнаружил, что некоторые из них значительно теплее, чем их соратники по людоедской деятельности. Остальные-то температурой мало отличаются от фонарного столба, а эти слегка тёплые.

— Вот оно как? — заинтересованно спросил учёный и задумался. — А особые заражённые? Они тоже тёплые?

— Вот сразу об этом подумал и проверил, — усмехнулся я и воткнул игольчатый штык в глаз тёплому мертвецу. — Шустряки значительно теплее обычных зомби. По поводу рам и токсиков не скажу, ещё не видел их в тепловизор.

— Мы предпочитаем называть их целерами, пингуэ и вененатами, соответственно, — поправил меня Побожий. — Полное название целеров — mortuum celer, пингуэ — mortuum pinguis, а вененатов — mortuum venenatum. Мы уже сформировали их классификации.

— Звучит как-то неудобно, — вздохнул я. — Шустряки, рамы и токсики — это, хотя бы, по-русски.

— Если с первым соглашусь, то остальные два — это какой угодно, но не русский язык, — ответил на это Павел Фёдорович. — «Рама» — это вообще непонятно откуда, а «токсик»…

— Это неважно, — перебил я его. — Вы бы хотели заняться исследованием феномена?

— Естественно, голубчик! — заверил меня профессор Побожий. — Естественно!

— Что для этого нужно? — поинтересовался