Сергей Зверев - Ты мне брат. Ты мне враг Страница 39

– Вот, это здесь. Это дом моего брата!

– Тормози, – приказал Тенгиз водителю.

Тот сбавил ход и остановил машину недалеко от дома. Георгадзе вышел первым и, обойдя машину, подал женщине руку. Она почти выпрыгнула из салона – видимо, вид родных мест вернул утраченные силы. С двора послышался лай собак, которых потревожил шум автомобиля. Они выскочили на дорогу и кинулись в сторону офицера. Подбежав к нему, принялись кружиться вокруг, не переставая лаять.

Софико с улыбкой подошла к неунимавшимся псам, махнув рукой, словно приказывая им вернуться на свои места. Собаки, увидев женщину, тут же успокоились и, повизгивая, побежали обратно. Тенгиз двинулся в сторону дома.

Не успели они подойти к двери, как им навстречу выскочила молоденькая девушка.

– Тетя!

– Манана!

Девушка с радостным воплем бросилась на шею к женщине. Они принялись обниматься. На крики на улицу выскочили еще несколько родственников, среди которых был и брат Софико – Ираклий. Семья была крайне рада тому, что Софико наконец-то оказалась на свободе. Сама женщина была растрогана, она плакала – на этот раз от счастья – и обнималась со всеми. Эта трогательная встреча проходила прямо на крыльце, но это, казалось, никого не беспокоило. Всеобщей радости не было предела.

Георгадзе стоял чуть поодаль. Наконец Ираклий, невысокий, коренастый мужчина, обратил на него внимание:

– А это тот самый человек, который подарил нам сегодня эту прекрасную встречу и привез Софико к нам!

Все с шумом налетели на Георгадзе. Каждый считал своим долгом обнять его и выразить свою благодарность. Тенгиз немного попятился назад. Когда, наконец, «активная» благодарность иссякла, он с облегчением выдохнул. Но тут раздался чей-то голос:

– Так, а что же мы все на улице да на улице? Давайте уже и в дом зайдем, а то ведь просто неудобно!

Всей толпой они двинулись внутрь, пропуская вперед Софико. Георгадзе попытался сопротивляться, но его никто не слушал. Войдя в дом, семья принялась суетиться, накрывая на стол. Софико, бывшая в центре внимания, тут же взялась помогать, хотя ее и пытались отговорить.

– Ничего я не устала, – только и твердила она, – я даже соскучилась.

Сам того не заметив, Тенгиз вскоре сидел за длинным столом, заставленным закусками и выпивкой. Вино разлили в бокалы. Георгадзе все время смотрел на часы. Он попытался отказаться пить, но тут он чуть было из спасителя не превратился в кровного врага в глазах целой семьи. Все наперебой принялись объяснять ему, почему он должен выпить за здоровье, так что в конце концов он согласился. Взяв бокал в руки, Тенгиз привстал из-за стола.

Брат Софико начал говорить тост. Как и полагается в грузинских селениях, невероятно красивый тост был больше похож на рассказ и длился несколько минут. Все присутствующие внимательно слушали говорившего и, когда он закончил, с шумом принялись чокаться. Вся комната наполнилась хрустальным звоном. Выпив немного, Тенгиз с удовольствием заметил, что вино было отличным, и при других обстоятельствах он с удовольствием бы выпил бутылочку, а может, даже и не одну. Но сейчас ему было не до того. Не желая прерывать атмосферу праздника, полковник принялся делать знаки Ираклию. Они вышли во двор. Сбоку располагалась небольшая беседка, и мужчины направились в ее сторону. Усевшись на скамейку, Георгадзе закурил. Ираклий тоже полез в карман и извлек оттуда кисет.

– Настоящий грузинский табак, – прокомментировал он, сворачивая самокрутку.

– Послушайте, – сразу перешел к делу Тенгиз, – мне нужно уезжать, и я вас попрошу об одной мелочи.

– Для спасителя моей сестры я сделаю все, что угодно! – с жаром отозвался Ираклий.

– Вот, – Георгадзе извлек из кармана телефон и протянул его собеседнику: – Вы должны позвонить по этому номеру и сказать, что сестра дома и что с ней все в порядке.

Брат Софико заулыбался.

– Конечно, конечно, – пробормотал он, – еще раз огромное вам спасибо.

– Не за что, – протянул полковник, – звоните.

Мужчина набрал номер. Он отошел немного в сторону, кидая радостные взгляды на офицера. Несколько секунд он стоял молча, вслушиваясь в громкие длинные гудки в трубке. Георгадзе сидел на лавочке, пристально всматриваясь. В этот момент его лицо не выражало никаких эмоций. Порывшись в кармане, он достал пачку сигарет, но она была пуста. Тенгиз чертыхнулся и принялся искать другую. Наконец в его руках оказалась новая пачка. Распечатав ее, он достал сигарету и не спеша закурил, при этом не спуская глаз с брата Софико.

Тот стоял, прижав телефон к уху. Сквозь динамик до Ираклия все еще доносились длинные гудки.

– Алло, добрый день… да, я. Давид, это ты? – брат Софико был несказанно удивлен. – Да, у нас все прекрасно. Вот совсем недавно твою мать привезли ко мне в дом! Конечно, конечно, здорова, устала только, – затем он замолчал, внимательно выслушивая своего собеседника.

Георгадзе уже докурил и подошел поближе. Брат Софико оживленно говорил, но наконец телефонная беседа подошла к концу.

– Все в порядке, Давид, – закончил разговор Ираклий, – увидимся.

После этого он повернулся к Тенгизу.

– Давид очень рад, что все хорошо, – сообщил глава семьи.

– Отлично, – с облегчением вздохнул Георгадзе.

В воздухе повисла пауза. Полковник ничего не говорил, продолжая сверлить взглядом собеседника, который после всех нервных потрясений, свалившихся на него за столь короткий промежуток времени, выглядел несколько сбитым с привычного ритма.

– Я думаю, вам стоит вернуться к родне, – нарушив молчание, произнес Тенгиз. – Вы уже и так задержались.

Мужчина улыбнулся. Он все еще продолжал стоять, глядя на офицера.

– А вы? Мы вам очень благодарны, и поэтому с этого момента вы – друг нашей семьи.

Тенгиз отвел взгляд в сторону. Сейчас ему было совершенно ни к чему оставаться в этом доме.

– К сожалению, я не могу принять ваше предложение. У меня слишком много дел, которые необходимо срочно решить. Я очень ценю ваше доверие, но… правда не могу.

– Ну что ж… – пробормотал брат Софико. – Но если вам понадобится помощь, знайте: мы всегда к вашим услугам.

– Благодарю, – ответил Георгадзе, и они, выйдя из беседки, направились в противоположные стороны.

Глава 38

Батяня закурил, пуская кольцами дым. Они поднимались вверх и сквозь крохотные отверстия ускользали наружу.

– Хорошо вот так сидеть и курить, пускай даже и в яме. Да и чем люди вообще отличаются от животных? Вот так, зарывшись в землю, забравшись в нору, ощущаешь себя в покое и в какой-то мере в безопасности.

Лавров вслух размышлял о философских проблемах бытия, с интересом разглядывая небольшое пространство вокруг себя. В его руках был стакан, в котором плескалась чача. Выпустив очередную порцию дыма, майор поднес емкость ко рту. С каждым глотком чувствовалось приятное удовлетворение и ощущение теплоты, разливающейся по всему телу.

Сидя на дне ямы, майор на некоторое время почувствовал себя древнегреческим философом Диогеном. И хоть грязный и пропахнувший гнилью и сыростью зиндан вряд ли можно было сравнить с бочкой, полет его мысли становился здесь безграничным. Лавров внезапно ощутил, что радуется простому ощущению жизни. Такого эмоционального подъема десантник уже давно не испытывал. Рядом, прижав мобильник к уху, сидел Давид. Майор даже и представить себе не мог, что судьба сведет их вместе, да еще и при таких обстоятельствах. Углубляясь в свои мысли, Батяня принялся перебирать в памяти разные обстоятельства своей жизни, но из космического полета по волнам собственной биографии его вырвал радостный голос Джабелия, со счастливой улыбкой говорившего по телефону:

– Рад, что у вас, Ираклий, все хорошо! Передавай приветы всем остальным, поцелуй за меня Манану, тетю Эсми, Магдани, обними Нину, Тенгиза и Ваху… Жаль, что я сейчас сам не могу приехать. Понимаешь, служба… У меня, – спецназовец немного замялся, но, бросив короткий взгляд на своего товарища, быстро произнес: – У меня все нормально…

Он прервал связь и некоторое время сидел неподвижно, все еще держа телефон в руках. После чего, глубоко и облегченно вздохнув, повернулся к Батяне.

– Действительно, хорошо, – умиротворенно произнес он, возвращая майору телефон.

Тот лишь многозначительно улыбнулся и сунул его в карман.

– Какие новости? – осведомился десантник.

Давид, который теперь был совершенно не похож на себя самого, просто светился от счастья.

– Тенгиз сдержал свое слово. Уложился ровно в час, как и договаривались. Честно сказать, я в это почти не верил. Даже сейчас меня не покидает ощущение, что все не так и просто.

Батяня похлопал его по плечу.

– Есть одно правило, которое всегда мне помогало в самых трудных и, казалось бы, безвыходных ситуациях, в коих я побывал далеко не один раз. Главное – никогда не сдаваться, и если есть хоть малейший шанс на успех, то нужно его использовать. И тогда ты сам поймешь, что на самом деле все в этом мире может зависеть только от тебя самого. Но при одном условии, – поучительно поднял Лавров указательный палец вверх. – Если ты сам этого захочешь. Как это ни банально звучит, друг мой.