Роман Антоновский - Альфа-самец. Мочи их, Президент! Страница 39

Вернувшись из Тимчево, Виктор сразу поехал домой, жена и дочери уже спали. Он тихо вошел в спальню к дочкам и осторожно поцеловал их. Затем прошел на кухню, где уже в домашнем халате сидела проснувшаяся Светлана.

— Есть будешь, Витя? — спросила она.

— Спасибо, дорогая, я в самолете поел. — Виктор зарылся в мягкие шелковистые волосы жены и крепко обнял ее. Они так и стояли минут десять, обнявшись, пока Виктор не выпустил жену из своих крепких рук.

— Иди спать, я скоро, только переоденусь.

В кармане пиджака пискнул пропущенным вызовом мобильный. Он несколько мгновений колебался, стоит ли смотреть, кто звонил, но в итоге устало взглянул на экран. Ему звонил Негошин.

В череде премьерской рутины и всевозможной суеты Виктор совсем позабыл о том, что его ожидает визит в загадочную языческую деревню в Сибири.

— Да, — скрипнул в трубке голос Негошина.

— Сергей Петрович, звонил?

— А ты как думаешь, если мой номер отобразился у тебя в телефоне? Просто так похулиганил, набрал премьеру и сбросил?

— Нет, конечно. Ну, что там?

— Берсерки вышли на связь, завтра ждут нас у себя. Ты в обед должен быть в Забайкалье, и мы поедем.

— А в другой день нельзя? Я еле живой.

— Нет, нельзя, там для инициации нужно особое расположение звезд. А если ты ее пройдешь, уже никогда не будешь уставать. Ну, давай, собирайся и вылетай. Жду.

Что за чертовщина вообще происходит? Звезды, язычники… И все же… Все же система Негошина работала, и работала хорошо. Надо ехать.

Виктор набрал телефон водителя.

— Леша, возвращайся, в аэропорт поедем! — А уже из машины позвонил летчику: — Толя, ты где? В аэропорту? Отлично, готовь самолет, летим в Забайкалье. Ты ведь завтра собирался на рыбалку? Вот на Байкале и порыбачишь, мы там пару дней пробудем. Не переживай, премию выдам и отгулы. Ну, все, готовься, скоро буду.

Светлана тихо вошла на кухню и с укором посмотрела на мужа.

— Опять уезжаешь?

— Да, Свет, дела. Ты бы знала, как мне все это до чертиков надоело! Но по-другому нельзя. Если не я, то кто?

— Я все прекрасно понимаю, Витя. — Светлана подошла к мужу и нежно поцеловала его в лоб. Прохладные губы любимой будто придали Виктору сил. Он обнял Светлану и через пару минут вышел из дома.

Через сорок минут кортеж премьера на всех парах летел в аэропорт. Звуки мигалок заставляли дорогие машины столичных гуляк жаться к обочинам. Виктор успел сменить ненавистный костюм на более привычную ему полевую одежду. На нем были камуфляжные широкие штаны с вместительными карманами на бедрах, удобные непромокаемые ботинки, своей мягкостью напоминавшие высокие кеды, и армейская камуфляжная куртка.

Глава 9

…В Оон-Йол Семенов с охраной снова добрался на «УАЗах».

В придорожной кафешке его уже ждал Негошин. Он был одет примерно так же, как и Виктор, — камуфляжные штаны, военная куртка, берцы и кепка цвета хаки.

Семенов знаком приказал охране оставаться на улице, а сам вошел в кафе и сел за столик Сергея Петровича.

— Привет, сэнсэй! Ну, что скажешь? Когда поедем к твоим сказочникам?

— Привет, премьер. Они не сказочники, они воины — возможно, лучшие воины на земле. Именно потому, что в нас, русских, течет их кровь, мы, наверное, и сумели выиграть почти все войны и отвоевать у других народов самую большую и богатую территорию в мире.

— У меня дочка, когда была совсем маленькая, ненавидела зиму и удивлялась, почему, когда русские победили Наполеона, они не прогнали его жить на холодный Север, а сами вместо французов не стали обживать теплый Лазурный Берег и Корсику, — усмехнулся Виктор.

— Умная у тебя дочка. Сейчас и в 11-м классе частенько не знают, кто такой Наполеон. — Сергей Петрович задумчиво чистил яйцо и пил чай с лимоном из граненого стакана.

— Сколько времени мы пробудем в Даждьбожьей деревне? — спросил Виктор.

— Дня два.

— Долго, у меня мало времени. Сам знаешь, в России сейчас почти каждый день происходит какая-нибудь хренотень. И общественное мнение винит в этом сам знаешь кого — меня да Волкова. Акции Клуба превратили Россию в авгиевы конюшни, приходится каждый день разгребать дерьмо. Теперь еще со всех сторон клюют за то, что я якобы Марковского в темнице уморил, слили-таки журналюгам информацию, а из этой гадины сделали героя и борца с Системой. А он живой разгуливает по стране в женском обличии и гадит по мере возможности. — Семенов резко ударил ладонью по столу.

— Ничего, и до бабы-Марковского доберемся, и дела потерпят; в конце концов, мы с тобой едем туда, чтобы побороть все это. Да, и скажи своим опричникам: пусть подождут тебя здесь, в Оон-Йоле. Мы поплывем вдвоем, язычники не любят случайных людей. Века гонений со стороны христиан научили их быть осторожными.

Виктор вздохнул и, выйдя из кафе, жестом подозвал начальника своей охраны.

— Иван, я, конечно, понимаю, что это твоя работа, но мне надо с Сергеем Петровичем кое-куда съездить, вдвоем. Я вернусь ровно через два дня, а ты жди меня здесь и Вадима предупреди, что два дня я буду вне зоны доступа.

— Виктор Викторович, я не могу, куда я без вас-то! Нет, а если что-то с вами случится? Тут вопрос не только вашей безопасности, это вопрос будущего, — волновался огромный, как медведь, Иван.

— Это не просьба, Вань, это приказ! Сергей Петрович — мой старый друг, он меня тренировал, воевал со мной. Не беспокойся, все будет нормально. Позвоню, как только освобожусь. — Виктор пожал широкую, как лопата, ладонь начальника охраны и помахал Негошину.

Тот бросил на столик деньги, вышел из кафе, и они с Виктором пошли по улице, провожаемые взглядами изумленной охраны.

Метров через 500 свернули с главной дороги райцентра и по узкому закоулку спустились к реке. В траве валялся пьяный бурят и мычал.

— Такой уж народ — нет гена, расщепляющего алкоголь. Или пьют так, что спиваются, или не пьют вовсе, — брезгливо указал носком берца на алкаша Негошин.

— Судя по всему, у многих русских такая же проблема. Или не пьют, или спиваются. Это общая для России проблема, — пожал плечами Виктор.

— Возможно, у бурятов нет алкогольного гена на физическом уровне, а у русских — на духовном. У них тут раз попробуешь — и тело требует выпивки, не может без нее прожить; а у нас душа требует эту отраву.

— Я никогда особо не пил. И не тянуло, — пожал плечами Виктор.

— Потому ты и стал премьером; а пил бы, может, сейчас был на его месте, — усмехнулся Негошин.

Виктор отвязал моторную лодку, спрятанную Сергеем Петровичем под ивой, нависшей над стылой рябью холодной сибирской реки, и они тронулись в путь. Некоторое время плыли молча.

— Мент умер, — пошутил Негошин.

— Мы ведь с тобой тоже своего рода менты, — отозвался Виктор, — гэбэшные крысы, как нас называют демократы. Слушай, Петрович, ты хоть подготовь меня морально к встрече с реликтовыми русскими воинами. Какие они, язычники XXI века?

— Да что тебя готовить, сам все увидишь. Ты — калач тертый, сам на месте сориентируешься.

— Ну, хоть что-то расскажи, пока плывем, интересно же.

Петрович прищурился и закурил какую-то странного вида самокрутку.

— С каких пор ты куришь? Ты же завязал, как в тайгу переселился, — удивился Семенов.

— А это не курево в обычном понимании, Виктор, это мне язычники дали, особый сбор таежных трав: улучшает пищеварение, чистит мозг и душу. Дернешь? — Негошин протянул самокрутку Виктору.

— Нет, спасибо! Знаем мы эти таежные сборы… Небось афганскую заначку где-то откопал? И мне после твоей самокрутки сразу все духи павших берсерков явятся…

И оба дружно рассмеялись.

— Язычники, спрашиваешь? — посерьезнел Негошин. — Ну, слушай. В общем и целом, нормальные ребята, не сектанты, скорее на старообрядцев похожи. Лапотников там не увидишь. Ведут свое натуральное хозяйство, пасеки, огороды, охотятся. Время от времени посылают своих гонцов в город, торгуют медом, кедровыми орехами, пушниной, нормально зарабатывают. Есть машины, спутниковые тарелки. Но живут по заветам и обрядам предков. Там некий воинский клан, причем даже женщины владеют боевыми навыками, но в берсерки берут только мужчин.

— Разве воинам и берсеркам не нужна постоянная боевая практика? Где же они ее находят? — удивился Виктор.

— Где-то находят; я же сказал, они ходят в мир. А что, мало в современной России приключений для воина? Ну, так вот и живут в гармонии с природой, славят богов, клан воинский; в основном почитают Даждьбога, от которого ведут род все русы, и воинского бога Перуна, хотя есть и волхвы Велесовы. Ты, кстати, крещеный, Вить?

— Да, кажется, как и у всех, бабушка тайком от родителей-коммунистов в церковь носила, — пожал плечами Виктор. — А так я, скорее, атеист, верю в торжество науки и природы.

— Но ты же, я видел, часто стоишь на всяких службах со свечкой в руках…