Сергей Зверев - Полундра Страница 39

Додумать эту фразу Полундре помешал внезапный стук в дверь. Сергей едва успел набросить поверх слитка свое белье и захлопнуть крышку рундука. Однако вошедший кавторанг видел, куда лазил старлей в то время, когда он вошел.

— В своих вещах разбираешься? — отеческим тоном осведомился Мартьянов. — Молодец…

Полундра покраснел, но потом от досады сжал зубы. Черт возьми, в собственном рундуке он имеет право рыться, не возбуждая излишних вопросов! Вот если только его командир и был тем, кто в его отсутствие заинтересовался содержимым его рундука… Кроме него и мичмана просто некому! Прознай про слиток золота в рундуке у Полундры кто-нибудь из команды, мигом об этом узнали бы все остальные.

— Слушай, старлей. — Спокойный голос кавторанга заставил Полундру вздрогнуть от неожиданности, так он погрузился в свои мысли. — Как, кстати, прошло погружение? Все нормально?

— Нормально, командир, — ответил Полундра.

— Не устал? Столько ящиков перетаскать…

— Устал, командир, — решил не скромничать Полундра. — И по дому соскучился.

— По дому? — Кавторанг кивнул. — По дому каждый из нас скучает, это верно.

— Ну что, командир? — продолжал Полундра — Вот мы весь груз на борт подняли. Что, теперь поворачиваем домой? Что нам еще-то здесь делать…

Кавторанг немного помолчал.

— А ты уже домой возвращаться хочешь? — спросил он своего подчиненного. — А, например, в Нарвик зайти? Ты же собирался сходить туда, расспросить по поводу вашего неизвестного корреспондента…

Полундра нервно вздохнул. Да, про это дело он совсем забыл.

— Не знаю, командир, — ответил наконец он. — Меня дома девушка ждет. Надо с ней вопрос решать.

— Понимаю, — отозвался Мартьянов. — Только ведь три тысячи баксов, которые ты ей привезешь, ее проблем не решат.

— Посмотрим, командир, — не совсем уверенно сказал Полундра. — Может быть, и решат.

Кавторанг бросил на него быстрый подозрительный взгляд, но ничего не сказал.

— Вот что я хочу тебе предложить, старлей, — начал он. — Так или иначе, домой мы все, конечно, скоро попадем. Но в любом случае, чем больше денег мы с собой привезем, тем будет лучше. Верно?

— Верно, — не стал спорить Полундра.

— Вас всех на судне, наверное, уж любопытство заело узнать, кому это я по секрету радирую по два раза на день, — продолжал кавторанг. — Так вот, объясняю: пока вы тут болтались в море, я нашел еще одну халтуру. И поверь мне, ничуть не менее денежную, чем первую. Если уж вырвались налево, так, значит, надо не зевать, а зарабатывать деньги. Верно?

— И что это за халтура? — с некоторой непонятной ему самому тревогой спросил Полундра.

— Помнишь, когда мы сюда подходили, видели справа по борту сгоревшую норвежскую буровую платформу?

— Помню, конечно, — ответил Полундра. — И дальше что?

— Мой хозяин в Осло добился для нас контракта на ее буксировку к берегу. Наше судно призвано теперь спасти экологию Норвежского моря от угрозы, которая исходит от этой буровой платформы. — Кавторанг Мартьянов криво усмехнулся. — Сначала загадили море нефтью, а теперь крик поднимают из-за ржавой железки, которая в нем гниет.

— Так от нее морю не такой уж большой вред, даже если она вся проржавеет здесь, — возразил Полундра. — От нефтедобычи вред природе был несравненно больший!

— Вот и я про то говорю, — согласился кавторанг. — Только, знаешь ли, это уже не наше с тобой дело. «Гринпис», между прочим, очень даже денежная организация. Хотя они там все и придурки…

— Это «Гринпис» с нами контракт заключил, что ли? — настороженно спросил Полундра.

— В принципе, да, — ответил кавторанг. — И заплатят нам по нему, поверь, очень даже прилично. Так что уж извини, но в море нам придется проболтаться еще некоторое время.

Полундра пристально смотрел на своего командира, предчувствуя, что тот затевает что-то недоброе. Но чем именно мог грозить ему этот контракт с «Гринписом», Сергей никак не мог понять.

— Хуже всего то, — продолжал кавторанг, — что они требуют провести все работы в исключительно короткие сроки. Понимаешь? С каждым часом окру— жающая среда от этой буровой платформы загрязняется все больше, ты сам понимаешь…

— Ну конечно, — не стал спорить Полундра.

— Поэтому я тебя и спрашивал, сильно ли ты устал. В принципе, ничего трудного там нам в первой поездке не придется делать. Просто высадимся на платформу, посмотрим. Разведка боем, так сказать…

— Что, прямо сейчас? — изумился Полундра, чувствуя, как свинцовая тяжесть после многочасовой работы под водой сковывает его тело.

— Да! — твердо сказал кавторанг. — Идти туда нужно немедленно. Ты уж извини. Я бы кого-нибудь еще взял вместо тебя. Но, кроме тебя и мичмана, там всем просто делать нечего. Высочайший уровень сложности работ. Я просто больше никого не допущу до них, кроме вас двоих…

— И что, Виктор согласился? — осведомился Полундра.

— Да, я уже разговаривал с ним.

Нехорошее предчувствие снова кольнуло Полундру в самое сердце, старлей почувствовал вдруг дикое нежелание отправляться на эту полузатопленную буровую платформу. Однако как он мог бы мотивировать свой отказ? Кавторангу он теперь, конечно, не доверяет. Но откажись он сейчас, при всех, это воспримут просто как трусость и нежелание потрудиться для общего блага. После этого какие тут могут быть разоблачения? Полундра понимал, что выбора у него нет.

— Ну что скажешь, сынок? — теряя терпение, спросил Мартьянов. — Идешь с нами на эту платформу или нет?

— Иду, командир, — ответил Полундра, решительно поднимаясь с койки. — Раз все так хотят, как я могу отказываться…

И, стараясь не замечать странно блеснувших глаз кавторанга и непонятную злую усмешку, на одно мгновение скривившую его губы, Полундра вышел из каюты и отправился снова готовить акваланг.

ГЛАВА 33

Отставной капитан первого ранга Андрей Павлов, несмотря на свое тяжкое увечье, остался натурой деятельной и предприимчивой. Тщетно до поздней ночи прождав возвращения своего старого друга и сослуживца Сашку Назарова и его дочь из гостиницы, где у них должен был состояться разговор с бизнесменом Борисом Стариковым, каперанг Андрей Павлов понял, что случилось что-то неладное.

«Эх, зря я отпустил их одних!» — тяжко вздыхая, бормотал про себя он. — Надо было идти вместе с ними. Сейчас, по крайней мере, не мучился бы неизвестностью…»

Старый подводник плохо спал эту ночь. То и дело просыпался — ему казалось, что звонил телефон. Впрочем, один раз телефон и правда зазвонил. Но это кто-то просто ошибся номером. В пять часов утра Андрей Павлов встал с постели. Он решил, что ему пора действовать.

Еще раз, для успокоения совести, он позвонил в клинику. Там получил он тот же самый ответ: больной Назаров и его дочь со вчерашнего дня в клинике не показывались. Итак, что они оба куда-то пропали, не оставалось никаких сомнений. Что же было теперь делать? Вариант заявления в полицию инвалид отверг сразу же. У русских в Западной Европе была дурная репутация, полиция их не любит за страсть к показухе, буйный нрав и готовность устроить дебош в самых неподходящих для этого местах. При малейшем нарушении порядка миграционные службы стремятся вышвырнуть русских обратно на их родину. И если с этим Борькой Стариковым такое сделать было бы в самый раз, то для его больного друга Сашки Назарова и его дочери это было бы несправедливо. Меж тем полиция едва ли стала бы разбираться и предпочла бы арестовать и выдворить из страны всех участников конфликта.

Андрей Павлов был все-таки бывший русский морской офицер, пусть и безногий теперь. Вскоре в его голове созрел план действий.

Для очистки совести, а не потому, что надеялся там что-то узнать, он отправился в гостиницу «Меерсван», где последний раз должны были видеть больного старика и его дочь. Каперангу Павлову пришлось выложить из своего кармана пятьдесят евро, чтобы развязать язык дежурному портье в холле гостиницы. Рассказ о странной драке между русскими постояльцами вчера вечером Андрея сильно потряс, и старому подводнику стоило большого труда не показать равнодушному портье своих эмоций. Андрей Павлов быстро понял, что сбылись самые худшие его опасения. И теперь его задачей было не только найти своего старого друга и его дочь, но и, возможно, освободить их.

Каперанг сразу предположил, что похищенные едва ли содержатся где-нибудь в городской квартире: в Норвегии такой кунштюк слишком опасен. Хорошие квартиры с прочными и толстыми стенами дороги, а дешевые ненамного надежнее фанерного домика, держать там пленников не будут. Поэтому отставной подводник предположил, что старик Назаров и его дочь должны содержаться где-нибудь в коттедже на побережье Норвежского моря.

Старый подводник купил себе пачку газет с объявлениями о сдаче в аренду недвижимости. При виде огромных списков сдаваемых объектов и контактных телефонов к ним каперанг Павлов почувствовал, как в голове у него закружилось, его охватило отчаяние от сознания невозможности когда-либо проверить все эти номера. Тем не менее он отважно взял в руки телефонную трубку и стал звонить по указанным телефонам по очереди, задавая один и тот же вопрос: не сняли ли вчера вечером ваш коттедж или квартиру. В большинстве случаев он получал отрицательный ответ. Но вот ему стали отвечать, что коттедж уже сдан, но, когда инвалид спрашивал, не приезжими ли из России, ему тут же отвечали, что это конфиденциальная информация и предоставить ее неизвестно кому по телефону они не могут. После того как подобный ответ он услышал пять или шесть раз, отставной каперанг махнул рукой и бросил это занятие.