Сергей Алтынов - Последний бой наемника Страница 39

– Разбираться-судить ты будешь? – неласково дернул усами бывший прокурор.

– Я, – ответил Васнецов. Коротко, негромко и твердо.

– Лих ты. В самом деле, десанту сам черт не брат, – продолжил в том же тоне атаман.

– Черт мне не брат.

– Ладно, гвардеец, – хлопнув по плечу Васнецова, произнес атаман. – Мои люди – это мои люди. И наказание им будет наше, казацкое. А со своим сержантом делай что хочешь.

Судить-рядить атаман обучался на юрфаке Ростовского университета, потому «следствие» провел быстро и грамотно. Правду сказал старик. Всех троих узнала его восемнадцатилетняя дочь. Стоят трое – сержант и двое казаков. Одному казаку лет тридцать пять, из бывших сельских механизаторов, второй совсем юный, призывного возраста, из недоучившихся студентов. Казачки подрагивают, зуб на зуб у обоих не попадает. Сержант держится, но и ему худо.

– Мужики! – застонал бывший механизатор, как услышал приговор, атаманом вынесенный. – Мы ж свои! Ну попутал бес… Свои же мы!

Ничего не ответили ни атаман, ни казаки. Суров приговор был – по триста плетей каждому. Но это казакам. А сержанту наказание Васнецов должен был придумать. А наказание здесь лишь одно может быть. Сержант, однако, ждать не стал. Сбил с ног замешкавшегося казачка-конвоира и рванул зайцем прямо в лес. Догонять, тем более в спину палить Васнецов не стал. Долго сержант не пробегает.

Четверо казаков закатали рукава, взялись за плети… А когда остановились, механизатор и студент уже не дышали. А сержант в тот же день на вражеской мине-ловушке в лесу подорвался.

Через три года атаман погибнет в Чечне, отряд его распадется. Кто по контракту в армию отправится, кто бандитские ряды пополнит… Но тогда в Абхазии он, Васнецов, и бывший прокурор четко провели границу. Здесь МЫ, а здесь ОНИ. И МЫ не ОНИ и ИМИ никогда не станем.

Вот и сейчас Васнецов ходил вдоль этой границы, и времени на размышления было у него немного. Вновь «свои» в одно мгновение превратились в «чужих», а «чужие», точнее – «чужой» должен был на какое-то время стать «своим».

Может, конечно, Васнецов ошибается. Вовсе не к Голубеву рванул Ландскнехт, а к иным, неизвестным Васнецову, верным людям. Тем не менее начнет он поиски именно с Голубева. Времени у Василия было немного, поэтому он решил просто позвонить на квартиру подполковника. Ландскнехт не побоялся выйти против него в открытую, не побоится и Васнецов.

Слушая Игоря, Голубев становился все мрачнее и мрачнее. План, излагаемый Ландскнехтом, был лих и безрассуден. Он вряд ли имел шансы осуществиться. Это означало, что Голубева ничего хорошего не ждет. Выход один, и его придется реализовывать немедленно. Подполковник попытается незаметно достать свой табельный «макаров». А затем пристрелит Игоря, а приехавшим коллегам сообщит, что пытался задержать, но не смог. Однако Ландскнехт предусмотрел такой поворот событий и фиксировал каждое движение Голубева. Ко всему прочему, подполковник уже немолод, не та реакция, скорость. Но иного выхода не было.

– Пива хочешь? – спросил Голубев, когда Ландскнехт закончил изложение своего «оперативного плана».

– Хочу, но не могу, – ответил тот. – Я жду твоего мнения по поводу сказанного.

– Ну, в общем… – уклончиво заговорил Голубев, с трудом находя слова. – Как опер с двадцатилетним стажем…

Он набрался было сил честно сказать, что план Ландскнехта – полная лажа, но ему не дал этого сделать внезапный телефонный звонок.

– Вас слушают, – сняв трубку, буркнул Голубев. – Кого?! – через секунду переспросил он сорвавшимся, охрипшим голосом.

– Игоря Кимовича, пожалуйста, – как ни в чем не бывало повторил на другом конце провода Васнецов.

– Кто его спрашивает? – задал вопрос тем же упавшим голосом подполковник.

– Его спрашивает Васнецов. Василий Григорьевич Васнецов.

Ландскнехт напрягся, положил руку на рукоятку пистолета. Он уже догадался, что звонок не случаен. Голубев протянул трубку Игорю.

– Тебя спрашивают, – пояснил мент. – Некто Васнецов.

Ландскнехт дернулся, точно от неожиданного выстрела над головой. Точно Васнецов не в телефонной трубке, а во весь рост предстал перед Игорем. И не просто предстал, а целит Ландскнехту в лоб из крупнокалиберного пистолета-пулемета… Тем не менее Игорь справился с эмоциями и взял трубку. А разговор получился следующий:

– Игорь! Нам нужно поговорить.

– Говори.

– Если не возражаешь, я приеду к тебе.

– А если возражаю?

– Подумай, Игорь. Вычислив твое местонахождение, мне ничего не стоило навести на голубевскую хату людей Родыгина или группу захвата из МВД. Я не делаю ни того, ни другого. Напротив, заранее оповещаю тебя о своем визите.

Ландскнехт задумался. Да, в словах Васнецова была логика. Ладно, была не была. В любом случае он успеет всадить в майора хотя бы один заряд.

– Ты придешь один? – спросил Ландскнехт.

– Да.

– Ну… ладно. Адрес тебе известен, жду.

Голубев прилег на диван, отвернулся к стене. Ничего другого ему теперь не оставалось, как пассивно наблюдать развитие событий. Может быть, на его удачу, эти двое ополоумевших спецов не найдут общего языка и перестреляют друг дружку? Главное, чтобы при этом они не задели его, гарнитур и хрустальную люстру.

Чтобы как-то убить время до прихода Васнецова, Ландскнехт включил телевизор. На одном из каналов шел американский боевик, на другом – царил Евгений Петросян, на третьем – шел какой-то негритянский сериал. Ландскнехт лишь тяжело вздохнул. Четвертый канал демонстрировал какие-то политдискуссии. Жирная носатая баба, картавя и грассируя, рассуждала о макроэкономических вопросах и происках коммунофашистов, не давших ее партии победить на прошедших недавно выборах. Носатой рыночнице пытался оппонировать представитель коммунистов – худой, точно вяленая вобла, дядька с бритым черепом и железными зубами. Он точно попугай повторял, что демократы продали Россию, украли все и вся и только компартия может вернуть народу все украденное. «Вернете, как же! – аж вслух произнес Игорь Кимович. – Вот только зубы золотые поставите и вернете!» Ландскнехт почти целую минуту слушал «дискуссию» и неожиданно отметил, как одинаково отвратительны ему оба. И дебиловатый коммуняка, и жирная демократка. В сущности они были представителями одного лагеря – лагеря гнусных, подлых, ущербных недочеловеков, рвущихся к власти. А власть им нужна, чтобы возвыситься над нормальными людьми, делать с ними что угодно. Та же рыночница до прихода Ельцина к власти успела окончить две высшие школы – комсомольскую и партийную, а в «борцы с тоталитаризмом» перековалась в течение трех августовских дней 91-го года. Разумеется, после безоговорочного триумфа Бориса Николаевича, тоже, кстати говоря, выходца из партноменклатуры… Коммуняка запутался в своих пафосно-идиотских фразах, умолк, остановленный телеведущим, а демократка начала захлебываться собственным грассированием. Ландскнехт выключил телевизор. Да, это ублюдки человечества, рвущиеся к власти. А кто он – Игорь Кимович Вознесенский? Ландскнехт, наемник, слуга, холоп таких вот дефективных властолюбцев… Нет, ему не было жаль уголовника Лузгинского. Ему было жаль себя, оказавшегося таким глупым и наивным. Иллюзия, что он может влиять на процесс, была хитрым образом использована этой крысой Семеркиным. Да-да, он, Ландскнехт, – наемный убийца и не более того. Его использовали, и больше он им не нужен. Смерть всего в нескольких шагах. Но он не станет прятаться, он пойдет ей навстречу. Васнецов был опасен. Опасен даже не столько воинским умением и храбростью, сколько какой-то неведомой, патологической везучестью. Даже коррумпированный мент, даже продажная шлюха за просто так, добровольно готовы были ему помочь. Он же, Ландскнехт, имея деньги, силу, власть, вынужден потом наказывать этих неразумных тварей. Игорь вспомнил серебряный крестик на дешевой черной веревочке, висящий на груди Васнецова. Неужели… Нет, он даже додумывать этой мысли не станет. Он, Ландскнехт, убежденный атеист, и менять свои убеждения ему уже поздно.

– Игорь! У меня нет оружия!

И в самом деле Васнецов вошел в комнату медленно, руки выставил ладонями вперед и приподнял вверх.

– Зато у меня есть, – ответил Ландскнехт, устроившись в самом углу дивана.

Он держал под контролем и входную дверь, и окна, и Голубева с вошедшим Васнецовым.

– Пусть будет, – согласился Василий. – Только не торопись открывать огонь.

– Что ты хотел мне сказать? Зачем нашел?

– Нас обоих использовали втемную и подставили.

– Значит, тебя тоже? – усмехнулся Ландскнехт. – И что ты теперь хочешь от меня?

– Я хочу… Хочу навестить господина Самойлова и получить с него некоторую материальную компенсацию.

– Так тебя они кинули и в смысле денег?

Васнецов кивнул.

– Деньги мне тоже нужны, – согласился Ландскнехт. – Но меня больше интересуют головы. Голова Самойлова, его доченьки, обязательно – Семеркина… Ну, и если быть честным, то до недавнего времени я желал и твою.