Андрей Дышев - Демоны римских кварталов Страница 39

– Но тогда ответь мне, зачем мы сюда приехали?

– Не знаю! Но больше не за что зацепиться, кроме как за крест крампоне!

Влад, сердясь на самого себя, вернулся в комнату и принялся осматривать все, что попадалось ему под руку. Он заглянул в люстры светильников, проверил все тумбочки и шкафы, приподнял телевизор, чтобы убедиться, что под ним ничего не спрятано, потом опустился на корточки и заглянул под диван.

Адриано все это время восседал на кресле, глядя на друга с сочувствием.

– Ты представляешь, насколько вышколен здешний персонал? – спросил он. – Даже если профессор затолкал под плинтус какую-то бумажку, то ее все равно обнаружили, выцарапали и кинули в мусорный пакет.

– У тебя есть какие-нибудь идеи? – спросил Влад, принимая вертикальное положение и отряхивая колени, хотя сделал он это машинально – в номере не было не то что бумажек, но даже пыли.

– Моя идея давно висит в воздухе, – ответил Адриано и показал пальцем на лоджию, откуда вместе со студеным морозным воздухом доносились ритмичные звуки музыки. – Сейчас мы спустимся в бар…

Он не договорил. В дверь постучали.

– Кажется, нам не дадут сегодня скучать, – со скрытой радостью произнес Адриано, вскакивая с кресла.

ГЛАВА 39

Он открыл дверь. На пороге стоял улыбающийся мужчина с роскошными рыжими усами. Его раздобревшее тело обтягивал синий комбинезон на лямках, что отличало в нем технического служащего отеля. Мужчина держал в одной руке чемоданчик и радостно сверкал глазами.

– Привет лучшим людям! – громко поздоровался он. – Прошу прощения, но я случайно подслушал ваш разговор на рецепшен. Надеюсь, я правильно понял, что вы – поклонники профессора Сикорского?

– Сидорского, – поправил Адриано.

– Ну да, Сидорского! Я тоже его здесь видел и даже перекинулся с ним парой фраз… О, прошу прощения, я не представился. Меня зовут Джилло, я здесь работаю сантехником…

С этими словами мужчина беспардонно протянул Адриано руку, покрытую какими-то подозрительными пятнами. Адриано не сразу решился на рукопожатие.

– И что вы от нас хотите, Джилло?

– У меня есть для вас, как для истинных поклонников профессора Сировского, один маленький, но приятный сюрприз. Дело в том, что вот уже много лет я коллекционирую всякие безделушки, оставленные в номерах постояльцами… О-о, нет-нет, вы неправильно меня поняли! Боже упаси, чтобы я обкрадывал наших гостей. Я беру то, что они выбрасывают. Ну, скажем, зубные щетки, полупустые тюбики с пастой, носки, сигаретные пачки, зажигалки и прочий хлам…

– Джилло, пожалуйста, покороче!

– Да-да, конечно! – радостно воскликнул сантехник и опустил свой чемоданчик на пол, что, надо полагать, предвещало отнюдь не короткую беседу. – Вы спросите, зачем мне это надо? А я отвечу: а вдруг кто-нибудь из наших постояльцев прославится на весь мир, станет кумиром для людей всей земли, завоюет бешеную популярность, и вот тогда придет мой час. Я выставлю эти пустяковые вещички на аукцион и заработаю миллионы!

– Я очень рад за вас, Джилло…

– Погодите, я еще не сказал вам самого главного… Между прочим, в моей коллекции уже имеется кусочек мыла, которым пользовалась сама Джоан Ардан, есть бутылка «Бомбино Бьянка», недопитая самим Убальдо Пуарье, а также бритвенный станочек леди Софии-Кристин Дюбуа – хе-хе, представляете, в каких местах этот станочек побывал…

– Я очень сожалею, – сказал Адриано, пытаясь вытеснить сантехника за пределы номера, – но эти имена мне ни о чем не говорят.

– Пока! – воскликнул сантехник, вскидывая указательный палец вверх. – Пока ни о чем не говорят… Но я, собственно, хотел предложить вам полюбоваться личной библиотечной карточкой профессора Сиотровского.

– Что? – Влад подскочил к сантехнику. – У вас осталась его библиотечная карточка?

– Так о чем я вам битый час толкую! После отъезда постояльцев библиотека выбрасывает карточки, а я подбираю. И, как выяснилось, делаю это не зря. Всего сто евриков – и я дам вам на нее посмотреть. Сто еврушек, всего сто задрипанных евренков – и вы прикоснетесь к святыне, к личной карточке самого профессора Синдаровского.

– Сидорского! – прорычал Адриано и вопросительно взглянул на Влада.

– Хорошо, – согласился тот.

– Но деньги вперед! – поставил условие сантехник.

Пришлось Владу раскошелиться.

– Немного терпения, – сказал сантехник, заталкивая купюру в карман на груди. – Я должен починить смеситель здесь на этаже, а потом сразу же принесу вам карточку, в чем можете совершенно не сомневаться.

Он пригладил усы, заговорщицки подмигнул Владу и, бормоча под нос песенку, широкими шагами пошел по коридору.

Весь этот разговор – от первого до последнего слова, слышал частный детектив Фогли, снявший номер по соседству с Владом и Адриано. Он стоял у двери, едва приоткрытой, и его присутствие невозможно было обнаружить. «Сто евро только за то, чтобы глянуть на какую-то библиотечную карточку! – мысленно восхитился он. – Я не ошибся. Этот русский историк играет по-крупному. Он, как ищейка, идет по следу и с каждым шагом приближается к какому-то сокровищу. И оно уже близко, очень близко, потому он торопится и не жалеет денег…»

Фогли накинул на плечи куртку-«аляску», на цыпочках вышел в коридор и юркнул к лифту. Этот Джилло наверняка живет в городке персонала, в одном из двухэтажных модулей, прилепленных к скалам у небольшой сосновой рощи. Там же он хранит свою дурацкую коллекцию, мерзкие использованные предметы санитарно-гигиенического предназначения. Все это тошнотворный хлам, помои, кроме библиотечной карточки. Лопух этот Джилло, настоящий лопух. Разве он не понял, что русский историк готов был выложить в десять, в двадцать раз больше только за то, чтобы взглянуть на карточку?

Капитан Фогли незамеченным вышел из корпуса в морозную темень. Застегивая на ходу «молнию», он прошел под заиндевевшими окнами ресторана, откуда доносились тяжелые звуки рока, свернул за угол, где находился небольшой служебный дворик с пластиковыми контейнерами для пищевых отходов, и взобрался на высокий бетонный парапет, оберегающий гостиничный корпус от весенних селевых потоков. Частный детектив чувствовал легкую дрожь во всем теле, что предзнаменовало богатые, волнующие события, которые непременно принесут ему удачу и большие деньги. Сама судьба свела его со злобной русской бабой, приказавшей ему следить за историком. Глупое существо! Она, сама того не желая, выдала Фогли свою тайну. Жадность и грубость наказали ее, и она останется ни с чем. А Фогли в нужный момент занял ее место, и уж теперь – будьте уверены! – ни за что не отцепится от историка.

Ободряя себя такими мыслями, Фогли по периметру обошел весь гостиничный комплекс и ни разу никому не попался на глаза. Автостоянка, которую ему пришлось пересечь, была хорошо освещена фонарем, но она была безлюдна, а на крышах темных и холодных автомобилей выросли снежные шапки. Детектив был слишком целеустремлен, слишком самонадеян и, быть может, потому не заметил, как вдруг ожили и бесшумно прошлись по стеклу серого «Фиата Уно» «дворники». Даже если бы Фогли и обратил на это внимание, он при всем желании не смог бы увидеть лицо человека, сидящего внутри машины.

А в лице этого человека не было ничего примечательного, и он совсем не был похож на киллера, какими их обычно показывают в кино. Худое, можно сказать, изможденное, с болезненным желтоватым отливом, покрытое мелкими зарубцевавшимися шрамами (последствия автомобильной аварии). Черная вязаная шапочка закрывала его лоб до самых бровей. Узкие тонкие губы беззвучно шевельнулись, когда он увидел прошедшего мимо Фогли. Взял фотографию, лежащую на соседнем сиденье, сличил. Надо же! На ловца и зверь бежит. Сотрудник частного детективного агентства торопится явно не в ресторан, идет быстро, энергия через край хлещет, изо рта пар валит. Киллер поежился, подышал на руки и вынул из ящика выстуженный, как кусок льда, пистолет. Старательно привинтил к нему глушитель, загнал в рукоятку обойму, сдвинул назад и отпустил затворную раму. Раздался короткий металлический щелчок.

Киллер привык к этому звуку, и он был для него таким же обычным, как пронзительный свист бормашины для стоматолога, рев авиационных двигателей для летчика, шум извергающейся из шланга воды для пожарного. Киллер был спокоен. То, что он собирался сделать, он делал уже много раз, и его не мучили моральные аспекты, не сковывал страх и не терзали сомнения.

Сунув пистолет в глубокий карман светло-серого (под цвет «Фиата Уно») горнолыжного костюма, он вышел из машины и пошел по следам Фогли, мысленно отметив, что у них совпал размер обуви. Следы привели его к городку персонала. Здесь киллер остановился и, поразмыслив, свернул к сосновой рощице, которая черной тучей зацепилась за край обрыва. Он прислонился к терпко пахнущему смолой стволу и стал наблюдать. Киллер видел, как Фогли, крадучись, поднялся по металлической лестнице к верхнему жилому модулю, больше напоминающему обыкновенный грузовой контейнер, только с окнами и антеннами на крыше, проворно взломал дверь и скрылся внутри. Его не было минут десять. В темном окне модуля изредка вспыхивал тусклый свет, желтый луч фонарика хлестко пробегал по стенам и вновь угасал.