Олег Алякринский - Большой шмон Страница 4

— Трансфер мы вам обеспечим.

Глава 2

Желтый «жигуленок» дорожно-постовой службы неспешно трусил по глухому проселку неподалеку от Сколковского шоссе. Сидящий за рулем заспанный старшина вполуха слушал бубнеж соседа — плечистого лейтенанта с широкоскулым мясистым лицом, который со знанием дела обсуждал достоинства Зидана и Рауля и шансы «Реала» на выход в финал Евролиги. Два инспектора возвращались после патрулирования дальних подъездов к столице в пункт своей постоянной дислокации на пост ДПС около МКАД.

— Что это там такое? — Мордатый лейтенант вдруг прервал свой увлеченный рассказ о потрясающих данных французского футболиста и махнул рукой туда, где темной стеной высилась лесополоса.

В сгущающейся ночной мгле на фоне закатного неба был едва различим черный курящийся из кювета дымок. Патрульный «жигуль» свернул вправо и встал к обочине. Оба гиэдэдэшника устало вышли из машины и пошли к лесополосе. Приблизившись к краю глубокого обрыва, они с удивлением обнаружили в нем уткнувшуюся в кривую старую осину покореженную иномарку. Молча переглянувшись, оба инспектора сбежали вниз по склону и вплотную приблизились к темнеющему в сумерках остову обгоревшей машины. Дымок все еще шел из-под сплющенного в гармошку капота, выгоревший салон обуглился, и краска на корпусе тоже вся обгорела. Включив фонари, они стали осматривать место происшествия. Их внимание сразу привлекло сильно обгоревшее, местами обуглившееся тело, ничком лежавшее на земле со стороны распахнутой водительской двери.

Бросив беглый взгляд на труп, лейтенант глухо выматерился и отстегнул от портупеи рацию.

— «Сокол-пять», «Сокол-пять», я «Кречет-восемь», — вполголоса забубнил он в микрофон. — У нас чэпэ на участке… Сколковское шоссе, второй километр… — И, запнувшись, точно не зная, что сказать дальше, брякнул: — Труповозку высылайте. Прием…

В это время старшина склонился над обгорелым трупом и, подсвечивая фонариком, с любопытством, смешанным с отвращением, стал его разглядывать. Вроде мужик… Рост метр восемьдесят или что-то около того… Обувка явно мужская. Обгорел, как головешка в костре… Похоже, не повезло бедняге. Но как же он мог так лихо загореться? Неужто так здесь все полыхало? А это что? Старшина заметил в свете фонаря блеснувший в траве прямоугольник. Мобильник! Он присел на корточки и уже было схватил телефон, да вовремя спохватился и, вынув из кармана мятый носовой платок, обернул им ладонь и только тогда осторожно поднял важную улику с земли. Странно: и тачка, и мужик, можно сказать, дотла сгорели, а телефончик этот уцелел, даже по краям не оплавился. Он нажал на кнопочку — вспыхнула синеватая подсветка дисплея. Еще и работает! «Нокия» — похоже, не из дешевых…

За спиной раздалось громкое сопение командира.

— Ну, что скажешь, старшина Бережной? Как тебе все это зрелище?

— Я, товарищ лейтенант, скажу так: тачку-то бензином снаружи и изнутри облили, и этого хмыря тоже. Не мог он так сам по себе полыхнуть. Что-то тут не так. Явно не несчастный случай…

— Это не нашего с тобой ума дело! — сердито оборвал старшину лейтенант, раздраженный тем, что напарник раньше него додумался до столь очевидной версии. — Я группу вызвал. Вот прилетят соколы из утро — пусть они и кумекают, несчастный это случай или счастливый…

Он еще раз обошел почерневший металлический кузов авто, заглянул под капот и все же констатировал для самого себя:

— Да, блин, это точно не авария. Поджог явный… Ты смотри, как все выгорело! И похоже, не так давно, всего час прошел, не больше. Ты только посмотри, Егор, — пробурчал он, нагибаясь под раскуроченный передок. — Номер-то свинтили… Нету переднего номера! А там? — Он торопливо зашагал к багажнику, светя перед собой фонариком. — И тут нет номера. Оба свинчены! Интересное кино… Ну а у тебя что, Егор?

— Да вот мобилу нашел.

Старшина протянул руку с завернутой в платок «Нокией».

— Небось тоже обгорела? — заинтересовался находкой лейтенант.

— Да нет, Вась, целехонькая мобила. Даже как-то странно.

— Ну-ка дай-ка… Это ты с платочком ловко придумал… — Лейтенант через ткань нажал несколько кнопок. — Ага, вот номерок этой самой «Нокии» высветился. Может, хоть по нему установят личность потерпев… погибшего…

Поднеся к губам рацию и глядя на дисплей сотового телефона, дважды повторил дежурному семизначный номер.

— Ну-ка, проверь, милый, кому этот номерок принадлежит, — завершил он свою просьбу, и отключил рацию.

Два инспектора дорожно-постовой службы продолжали стоять над почерневшим трупом мужчины и задумчиво разглядывали еще слегка дымящуюся машину. Что же тут произошло в самом деле?

То, что на сгоревшей тачке не было номеров, размышлял старшина Бережной, определенно указывало на тщательно продуманное убийство: даже по обгоревшим номерам можно было бы быстро вычислить хозяина машины. Но номера свинтили — значит, свинчивал тот, кто этого хмыря мог сюда привезти и сжечь… А на чем же он слинял отсюда? Выходит, две тачки были? Или он не на тачке, а пехом уходил? Тут если рысью, то минут за пятнадцать — двадцать можно до МКАДа добежать… Да, обидно — а ведь могли бы сами застать преступника на месте преступления! Но час назад, когда, по прикидкам лейтенанта, загорелась эта тачка, они, по обыкновению, устроили вечернюю засаду на беспечных водил, спрятав свой «жигуль» в рощице на Минском шоссе, километрах в тридцати от этого злополучного места — далеко за пределами своей зоны ответственности.

Вдали послышался визгливый вой сирен. На ночной трассе появились моргающие синие глазки приближающихся милицейских машин. Судя по количеству мигалок, их было не меньше трех.

— Ну блин, ща начнут копать, почему так поздно обнаружили, почему проворонили, где были да что делали… — зло проворчал лейтенант.

И тут у него в руке ожила рация:

— «Кречет-восемь», «Кречет-восемь», я — «Сокол — пять». Прием!

Он поспешно поднес ко рту черную коробку и рявкнул:

— «Кречет-восемь» на связи! Что у вас?

— Установлена личность погибшего на Сколковском шоссе… — сквозь треск радиопомех прорывался звонкий далекий голос. — Ну, вашего владельца «Нокии»…

— И кто же он? — с внезапно охватившим его волнением прохрипел лейтенант. Ему вдруг пришло в голову, что если они с Бережным еще до приезда опергруппы и впрямь сумеют установить личность сгоревшего водителя, то, может, им удастся этим важным достижением отвлечь внимание начальства от факта их возмутительного отсутствия на участке патрулирования.

— Оказывается, мобильник этот уже неделю как стоит на прослушке… Номер зарегистрирован на Игнатова Владислава Геннадьевича, 1958 года рождения, объявленного в федеральный розыск по подозрению в… Ты хоть просек фишку, Васька?! — позабыв о всех правилах ведения служебных радиопереговоров, завопил «Сокол-пять». — Ты хоть понял, чей труп ты там нашел в кювете? Это же вор в законе Варяг! Ё-пэ-рэ-сэ-тэ! Ну ни хрена себе!

Глава 3

Петька Кравцов, по кличке Краб, высокий тощий парень с бритым черепом, нервно сглотнул слюну и, пропустив вперед битком набитую маршрутку «газель», бросил зеленую «шкоду-фелицию» в левый ряд Московской кольцевой автодороги. Два дня назад, воспользовавшись страшной суматохой, возникшей на Ильинке после взрывов около здания Торгово-промышленной палаты, Краб, как и было предусмотрено планом, добежал до этой «шкоды», включил мотор и стал дожидаться Леньку Лиханова, по кличке Лихач, который, отстрелявшись из гранатомета, должен был от Ильинки подворотнями добежать до места их встречи. Краб угнал эту новенькую тачку со стоянки около магазина «Рамстор» на Шереметьевской улице и потом уже, припарковавшись в тихом переулке неподалеку от Ильинки, быстро осмотрел захламленный багажник, все лишнее оттуда выкинул, оставив только брезент. Он знал: брезент ему еще понадобится…

В тот же вечер он скинул Леньку на стройке в Новых Химках и договорился встретиться здесь же ровно через сутки, потом загнал «шкоду» в заброшенный гараж-ракушку на Речном вокзале, а сам провел ночь и весь следующий день в заранее снятой квартирке неподалеку. Днем он отзвонился Максиму Петровичу, и тот дал последние инструкции относительно «финальной фазы»…

И вот эта «финальная фаза» настала. Подхватив ничего не подозревающего Леньку на той самой стройке в Новых Химках, Краб съехал с МКАД на Волоколамку и попер на север. Туда, где ему надлежало сделать последнюю остановку.

Справа замельтешили сумрачные покосившиеся хибары с пустыми глазницами окошек и ветхими кровлями, потом ухабистая грунтовка вывела «шкоду» к грязному, сплошь заросшему осокой и камышами пруду. Вдалеке высилась белозеленая стена березового леса. К березовому лесу и вела грунтовая дорога, по мере приближения к опушке все больше сливающаяся с давно не паханным лугом.