Евгений Чебалин - Гарем ефрейтора Страница 4
- Категория: Детективы и Триллеры / Боевик
- Автор: Евгений Чебалин
- Год выпуска: -
- ISBN: -
- Издательство: -
- Страниц: 133
- Добавлено: 2019-05-09 18:54:33
Евгений Чебалин - Гарем ефрейтора краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Евгений Чебалин - Гарем ефрейтора» бесплатно полную версию:Две армии, две разведки – германская и советская – напрягают силы в противоборстве. Задача первой – создать «пятую колонну» на Северном Кавказе, чтобы взорвать изнутри кавказский тыл. Ей противостоит советская военная разведка и органы НКВД. Роман Е. Чебалина «Гарем ефрейтора» по динамичности сюжета, накалу драматических эпизодов, жесткости письма вызывает в памяти лучшие образцы авантюрного романа XX века. Поражает размах повествования, когда автор переносит читателя из затемненного Берлина в горную Чечню, полную исламистских банд, из ослизлых от крови бериевских застенков в бесшумные кабинеты знаменитых политиков. Роман, удачно сочетающий в себе европейскую школу боевика и зловещую экзотику Востока, держит читателя я напряжении от первой до последней страницы.
Евгений Чебалин - Гарем ефрейтора читать онлайн бесплатно
Медведь стоял гак, вскинувшись от ярости, вот уже третью неделю, этот российский символ, удерживая всем телом тяжкую желто-коричневую трясину вермахта, затопившую Европу и часть России. Дрожь этого апокалипсического противостояния сотрясала две ставки, два штаба по обеим сторонам фронта.
Но различна была их природа и суть. С одной стороны – чудовищный, истекающий слюной азарт холодной гадины с устойчивым гипнотическим рефлексом, уже привыкшей к столбняку, в котором цепенели целые государства, стоило ей лишь уткнуться в них стеклянно-тусклым взглядом. С другой – нестерпимая боль истерзанного колосса, которого пробудили, накинувшись на рассвете, выгрызая из тела живую плоть и заглатывая ее тут же, давясь и чавкая.
И вот теперь он вздыбился, этот колосс, сумев отбить, оттолкнуть лапами пасть гадины от своего сердца – Москвы, стоял, истекая кровью, переводя дух в мучительном ожидании следующего броска – куда он будет направлен?
«Куда же, куда?!» – этот вопрос воспаленно пульсировал в Ставке в ту горькую весну 1942 года. Он неотвратимо нависал над людьми в генеральских мундирах даже в часы недолгого сна, в который, как в обморок, опрокидывались они после неистовых, иссушающих мозг бдений над штабными картами.
Сталин требовал от Генштаба предвидения в летней кампании, он требовал его жестко, с болезненным недоверием вслушивался в прогнозы, учитывая возможность дезинформации, на которую и сам был большой охотник.
Он чувствовал в аппарате Ставки и Генштаба растущее смятение, порожденное его недоверием к поступавшим разведданным. Оно означало, что у Верховного пока нет своей точки зрения на летнюю кампанию. Она до сих пор еще не сформировалась, несмотря на последние разведсводки. Пожалуй, самая важная из них гласила: в Лейпциге полным ходом идет печатание карты-путеводителя по Северному Кавказу в небывало большом количестве. Информация имела совершенно определенный смысл: вермахт нацелился на Северный Кавказ. Но если это дезинформация?
Зажатый тисками спешки, просчитавшись в оценке ситуации перед началом войны, хотя и всеми мерами готовился к ней, пережив злой шок перед лицом неисчислимых жертв, к которым привел его фетиш собственной непогрешимости, Сталин не желал снова оказаться в положении оракула, предсказания которого опрокидывает действительность.
Зазвонил телефон. Сталин взял трубку. Тихий, бесцветный, будто пропущенный через многие фильтры, голос Поскребышева:
– Товарищ Сталин, просит принять начальник разведуправления.
– Пусть подождет. Пригласи Жукова и Шапошникова. Скажи, Сталин просит великих полководцев уделить ему немного времени.
– Передам, товарищ Сталин, – бесстрастно отозвалась трубка.
Сталин слабо усмехнулся. Он был уверен: та интонация, с которой он вызывал начальника Генерального штаба и командующего фронтом, будет передана в точности.
Зазвонил телефон, стоявший на столике отдельно. Сталин приподнял брови – этот аппарат оживал нечасто. Взял трубку:
– Слушаю.
– Товарищ Сталин, в Наркомате внутренних дел третий день лежит письмо, адресованное вам.
– От кого?
– Исраилов из Чечено-Ингушетии.
– Исраилов? Исраилов… Этот бандит еще на свободе?
– Так точно.
– Мы послали бригаду Кобулова ловить его больше месяца назад. Кобулов не справляется. Что в письме?
– Оно… предельно оскорбительно.
– Поэтому Лаврентий и держит его. Хорошо.
Сталин положил трубку. Нажал кнопку звонка, сказал появившемуся Поскребышеву:
– Пусть привезут письмо Исраилова из Наркомата внутренних дел.
– Слушаюсь. – Поскребышев не уходил. – Товарищ Сталин…
– Что еще?
– Начальник разведуправления настаивает принять его. У него разведданные чрезвычайной важности.
– Если настаивает, пусть войдет.
Поскребышев отступил в сторону, и сразу же из-за его спины появился генерал.
– Что у вас? – Сталин стоял у торца длинного стола для заседаний. Глянул исподлобья, раскуривая трубку.
– Здравия желаю, товарищ Сталин.
– Настойчивость хорошая вещь, когда не перерастает в настырность. Вы уверены, что ваши сведения соответствуют вашей настырности?
– Только что доставлены разведданные чрезвычайной важности. Я не имел права не доложить о них немедленно.
К генералу у Сталина было сложное отношение, в нем Верховный и сам порой не мог разобраться. Непроницаемое, с крутыми скулами лицо начальника разведки казалось смуглой матовой маской, из-под которой упирался в собеседника физически ощутимый, плотный, негнущийся взгляд. Генерал выгодно отличался от бывшего начальника разведуправления Голикова тяжеловесностью многократно проверенного мнения. Этот человек был одним из немногих, с кем Сталин сдерживал себя, ни разу не повысил голоса. С другой стороны, никто не мог припомнить случая, чтобы сам генерал отмяк, отозвался на шутку в редкие минуты расслабленности, которые возникали в этом кабинете. Он невозмутимо пережидал их, являя собою резкий контраст с другими посетителями и не тяготясь этим.
– Что принесли?
– Краткое изложение директивы N 41 ОКВ вермахта – направление главного удара в летнюю кампанию. Карту мы изготовили сами в соответствии с данными.
Генерал шагнул вперед, раскрыл папку, вынул из нее лист бумаги, густо расчерченный, протянул Верховному. Сталин взял бумагу, всмотрелся. В карту была впаяна южная часть России: Крым, Ростовская область, Ставропольский край, междуречье Волги и Дона. Толстое венозное основание стрелы, накрыв синюшным цветом Курск, Белгород, Волочанск и Чугуев, далее разветвлялось. Сужающиеся стрелки переползали через реку Оскол и утыкались в Дон, в города Воронеж, Новая Калитва, в станицу Вешенскую. В самом низу карты стрелы охватывали с двух сторон Ростов, протыкали приморскую часть Краснодарского края, сам Краснодар и накрывали жилами Майкоп, Пятигорск и Моздок.
Сталин пристально рассматривал карту, чувствуя, как вскипает внутри беспричинный тяжелый гнев. Карта была подарком немыслимой ценности для Ставки. Изящно-наглое и аскетичное в своей сути творение чужого хищного ума, его холодная напористая логика. Все здесь подсказывало, что карта – плод долгих напряженных усилий германской военной машины. Если это дезинформация, то блестящая в своей убедительности. С этой минуты карта становилась реальностью, властно вторгалась в штабные разработки, подталкивала к определенным решениям.
Верховный терпеть не мог подталкиваний в какой бы то ни было форме и не прощал этого никому. Молчание тягостно затянулось. Наконец он прервал его низким клокочущим голосом:
– Вы понимаете, что принесли?
– Так точно, товарищ Сталин. Источник абсолютно надежен.
– Абсолютно надежного нет ничего. Это противоречит диалектике.
Без стука и доклада вошли Жуков и Шапошников, поздоровались.
– Здравствуйте, Борис Михайлович, Георгий Константинович. Разведка настаивает, что Гитлер нацелился на Кавказ. Полюбуйтесь. – Передал карту Жукову, отошел к окну. – Что думает Генштаб?
Глухая надтреснутость голоса, то, как повел он плечом, заставили быстро переглянуться Жукова и Шапошникова: Верховный с трудом сдерживал раздражение.
Шапошников и Жуков долго ошеломленно вглядывались в карту. Знание направления главного удара вермахта могло породить неограниченные варианты в штабной контригре, ловушки, контрудары. Все было слишком хорошо, чтобы поверить в карту безоговорочно.
– Пода-арочек, – хмуро процедил Жуков, – прямо яблочко на тарелочке.
– Вы, Борис Михайлович? – спросил, не оборачиваясь, Верховный.
– Крепко сработано и нахально. Похоже на аппетиты и стиль Гальдера.
– Неделю назад разведка информировала нас о развертывании румынских, венгерских, итальянских войск на юге, о формировании особых подразделений из пленных кавказцев. Вчера они подсунули справочник-путеводитель по Северному Кавказу, который немцы готовят для себя в Лейпциге. Сегодня – уже весь план летней кампании вермахта. И тоже кавказского толка. Может, заодно подскажут нам время и место окончания войны? Что вы на это скажете, Георгий Константинович?
– Одно к одному. Больно удачно, чтобы с маху поверить, – помедлив, сумрачно отозвался Жуков.
Сталин обернулся, тяжело уперся взглядом в генерала разведки:
– Вы упорно толкаете нас к решению ограбить центральную, московскую оборону и перебросить резервы на юг. Вам не кажется, что плод, который упал в наши руки, гнилой? Нет, хуже – отравленный. Не слишком ли легко он упал?
– Такие сведения легко не даются. Я ручаюсь за информацию головой.
Шапошников заметно побледнел, осторожно втягивал воздух сквозь зубы: ему было плохо. Слова генерала разведки падали в недобрую тишину. Они взламывали ледяную недоверчивость Сталина. Жукову было тоже не по себе.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.