Владимир Колычев - Силовой вариант Страница 4

— Да поедешь ты домой, поедешь, — поморщился Клод. — Не бойся. Но сначала скажи мне «да»…

— Нет!

Вчера Клод подкараулил Вику, когда она возвращалась из своего института. Пригласил ее в машину. Она отказалась. Тогда он показал на летнее кафе. Хоть и с неохотой, но она согласилась посидеть с ним за столиком.

Он раскрыл перед ней карты. Мол, она самая лучшая, жизнь для него без нее не жизнь. Соловьем пел. А она все мимо него смотрит. Не нужен он ей. Ну хотя бы капелька интереса в ее глазах…

Клод не сдавался. Рисовал перед ней сказочные перспективы. Типа не жизнь у нее будет, а рай, если она станет его любовницей. А можно и обвенчаться. Только Вика даже не взглянула на него.

Она любила своего Игната. И никто ей больше не был нужен. Даже он, Клод. Это невероятно, но факт! А ведь многие женщины считали его красавчиком…

Кого бы Вика ни любила, но Клод уже считал ее своей собственностью. Она должна принадлежать только ему. И он предпринял решительный шаг.

Вика вышла из кафе одна. К станции метро направилась. Неожиданно рядом остановилась машина. А в ней Чес, Чичик и Слон. Хвать ее, и в салон. Даже пикнуть не успела.

И вот со вчерашнего дня Вика у него в гостях. В его доме у Глубокого озера. Он ей комнату отвел — с узорными -решетками на окнах, создал все условия. Никто ее не обижал, даже он сам. А хотелось. Особенно сейчас, когда их разговор зашел в тупик.

— Ты только подумай, у тебя будет все. Ты ни в чем, абсолютно ни в чем не будешь нуждаться. — Его раздражала несговорчивость Вики. — Своя квартира, своя машина, самые лучшие шмотки, карьеру тебе сделаю. Хочешь, певицей станешь?

Вика молчала. Это раздражало еще больше. Клод чувствовал, что еще немного, и он сорвется.

— Ну скажи, чего ты хочешь. И ты получишь все!

Не все, конечно. Но кое-что. Квартиру ей снимет, машину на прокат даст. Пусть Вика пользуется всеми благами. Пока не надоест ему. Только она ничего не хотела. Совсем сдурела баба…

— Я хочу домой, — она подняла голову и посмотрела на него глазами, полными мольбы.

Она хотела его разжалобить. Но вышло как раз наоборот. Клод хищно усмехнулся, поднялся с кресла, подошел к ней. Он не собирался щадить ее.

— Слушай сюда, коза! Его лицо исказила злоба.

— Ты моя! Только моя! А твой жених побоку. Надо будет, грохну твоего Игната…

— Не надо, — ужаснулась Вика.

И снова спрятала свое лицо, закрыла его ладонями.

— А ты на меня смотри! — Клод грубо схватил ее за волосы, задрал голову, заставил ее смотреть ему в глаза.

— Не надо, мне больно! — жалобно протянула Вика.

— Это еще не больно! — прорычал он. — Я тебе счас покажу, что такое больно!

— Ну не надо, пожалуйста!

— Страшно, да?.. А хочешь* я грохну тебя?.. Ты моя вещь. И я могу делать с тобой что захочу…

Он видел, что Вику затрясло. Ее глаза застилал безумный страх. Как будто в аду она вдруг оказалась… А может, так оно и есть. Она в аду, в чистилище. И она очистится от мыслей о каком-то там Игнате.

Тем более у Клода есть способ заставить ее думать о другом.

— Расстегни здесь!

Он показал пальцем на гульфик.

Вика даже не пошевелилась.

— Я кому сказал! — Его охватывало безумие. Он чувствовал это. Но даже не пытался остановиться. Напротив, только распалял это безумие, оно действовало на него как наркотическая дурь. Он ловил кайф.

Вика не понимала, чего от нее хотят. Тогда Клод сам расстегнул «молнию» на своих брюках. Вывалил наружу свое набухшее чудо-мудо. Оно едва не касалось Викиного лица.

Она хотела отодвинуться, но он крепко держал ее за волосы.

— Смотри! Ну разве он не красавец!

Лицо Вики передернулось, его исказила гримаса отвращения, к горлу подступил спазм. Клод вовремя отпустил ее и отступил на шаг. Иначе бы вся блевотина из ее пасти заляпала его брюки. А он ревностно заботился о чистоте своей одежды.

Вика вывернула наполовину переваренный обед прямо на ковер. Она блевала, как последняя тварь с перепоя. Смотреть на это было тошно. Но Клод смотрел. И прятал в штаны свое хозяйство.

— Тварь! — выдал он. — Тошнит от меня? Ладно. Как-нибудь переживем. Подожди немного. Скоро ты сама как последняя мразь приползешь ко мне на коленях и сама полезешь в штаны!

Рвота у нее прекратилась. Глядя на Клода затравленно, она сжалась в комок, забилась в угол дивана и зарыдала.

Клод позвал Чичика и Слона. Пусть уводят эту тварь в ее комнату.

— Да это же крэк, классная штука, — доказывал Чес. — Синтетика, по шарам убойно лупит. А на крючок сажает на раз. И ломки конкретные. Мать родную продать можно за дозу…

— Раствор сделаешь? — спросил Клод.

— Да без проблем…

Скоро все было готово.

Клод, Чес, Чичик прошли к Вике в комнату.

При их появлении девушка спорхнула с кровати и в испуге вжалась в угол комнаты.

— Не спится? — гадливо ухмыльнулся Клод. Время было уже позднее. Двенадцатый час ночи.

— Не надо! — Вика снова взывала к жалости. Но, увы, ее никто не слышал.

— Тебе пора спать, девочка. Сейчас мы тебя уколем…

Чес выставил на обозрение наполненный шприц.

— Что это? — в ужасе пробормотала Вика.

— Снотворное, девочка. Чтобы ты хорошо спала…

Клод подошел к ней, схватил ее за одну руку, Чичик ухватил за вторую.

Вику швырнули на кровать, закатали рукав рубашки, перехватили руку повыше локтя резиновым жгутом. Чес нащупал вену и быстрым движением вогнал туда шприц. Процесс пошел…

Вика начала ловить кайф почти сразу. Взгляд ее затуманился, на лице появилось выражение умиротворения.

Клод собирался уходить. Но ему вдруг расхотелось это делать. Он подал знак Чесу и Чичику — те исчезли. Они остались с Викой одни в ее комнате.

— Иди ко мне, дорогая! — Клод подошел ней, сел на кровать, положил ей руку на плечо.

И едва не остался без глаза. Вика как кошка выбросила вперед руку, длинные ногти готовы были впиться ему в лицо. Вовремя он увернулся.

— Ладно, я подожду, — сказал Клод. Встал и вышел из ее комнаты.

Скоро, совсем скоро эта тварь на коленях будет ползать перед ним и умолять, чтобы он ее трахнул.

Молодая, красивая и ухоженная женщина стояла у окна просторной комнаты, занимавшей половину второго этажа большого дома. Окно необыкновенное. Огромное, от пола до потолка, закругляясь под прямым углом, оно соединяло две стены. Одной половиной оно выходило на Глубокое озеро — чудесный вид. Второй — на особняк по соседству. Тоже очень неплохой вид. Особняк был сказочно красив, вокруг него чистота и порядок.

Женщина стояла у окна в полный рост. И видела все. Зато ее никто не видел. Окно имело такую особенность — одностороннюю прозрачность. Если смотреть на него снаружи, взгляд упирался в матовую белизну.

Это хорошо, что стекло такое. Ей вовсе не хотелось, чтобы ее видели из соседского особняка. Ей не нравился сосед.

Молодой, крепко сложенный человек, приятной наружности. Дорогие пиджаки, наглаженные брюки. И толстая золотая цепь. И за этой цепью бандит. Самый натуральный. Опытный глаз замечал это сразу.

А женщина знала о бандитской жизни не понаслышке.

Ее звали Жанна.

Она еще совсем молода, ей всего двадцать два. Но чувствовала она себя старухой. Ее жизнь делилась на две половины — черную и белую. Полоса мрака и полоса света.

Сейчас белое и черное для нее смешалось в одну серую краску. У нее на счетах лежали миллионы, особняк на берегу Глубокого озера, дорогой спортивный автомобиль, роскошный катер за четыреста тысяч долларов. У нее было все, кроме счастья. Его унес мрак.

Все бы ничего, но этот мрак в виде грозовой тучи бродил где-то по просторам Москвы.

В Битово ей нравилось. На берегу Глубокого озера уже не один год существовало что-то вроде поселка для «новых русских». Роскошные дома, магазины на каждом углу, кафе, охрана на въезде, отличная подъездная дорога. Рядом Битово, а там супермаркеты, рестораны, казино, ночные клубы, спорткомплексы.

Впрочем, развлечения Жанну не интересовали. Здесь она скрывалась от своего прошлого. Поэтому вела затворнический образ жизни. Старалась не показываться на глаза соседу. Редко выезжала в городок, и то по одному маршруту: дом — ближайший магазин — дом. И сам дом соответствовал ее требованиям. Высокий кирпичный забор, прочные ворота на сигнализации, бронированные двери, решетки на окнах первого этажа. Роскошная обстановка, комфорт, уют — в общем, все условия. Живи в свое удовольствие и наслаждайся одиночеством.

Двор ее дома заканчивался деревянным причалом с пластиковым настилом. Он уходил на несколько метров в озеро. А к нему пришвартован катер. Суперсовременная модель. Мощный, почти бесшумный мотор, капитанская рубка, просторная каюта для отдыха.

Если прошлое доберется до нее, она убежит от него на этом катере. Или скроется под водой. На катере у нее был гидрокостюм и акваланг.