Евгений Сухов - Алмазный остров Страница 4

– Покажи мне его, – почти потребовала она от Яцека, когда они одни остались в ее комнате.

– Кого? – дрожащим от волнения голосом проблеял парень, хотя, конечно же, понимал, о чем идет речь.

– Ну… его, – повторила она и указала взглядом на низ живота.

– А ты свою… покажешь? – робко попросил он.

Не говоря больше ни слова, она подняла юбки и стянула с себя кружевные панталоны…

Яцек воззрился на то, что ему открылось, и стал судорожно стаскивать с себя штаны. А Ольга стояла перед ним, оголившись, и ее глаза сверкали темной влагой расширенных зрачков.

Когда Яцек спустил штаны, она поначалу испугалась. Как эта плоть, такая большая, может поместиться в ней?

Ольга осторожно дотронулась до напрягшегося естества Яцека, неотрывно глядя ему в глаза. В ответ парень тоже стал бережно трогать ее, и это было так приятно, что захотелось, чтобы подобное продолжалось вечно. Он стал шумно дышать, как будто только что закончил быстрый бег, и беспрестанно сглатывать слюну. Почувствовав, что момент настал, Ольга легла на кровать и потянула его за собой. Вошел он в нее неожиданно легко, а потом, после резкой и короткой боли, ее с ног до головы охватила горячая волна, и стало так сладко, как еще не было никогда в жизни.

Ах, сколько соблазнов предоставила ей новая петербургская жизнь! Разных, манящих и запретных. Но ведь человек для того и живет, чтобы вкусить от запретного плода и наслаждаться жизнью, разве не так? Ведь наша жизнь столь коротка! И лучше помереть в старости, вспоминая славно и весело проведенные денечки, нежели страдать и маяться, крепко сожалея об упущенных возможностях…

Петербург очаровал хорошенькую молодую провинциалку.

Роскошные дворцы, просторные парки, большие магазины со всякой всячиной, шикарные экипажи с гербами на дверцах… Изысканные наряды дам и шитые золотом мундиры их блестящих кавалеров и поклонников… Ольга тоже хотела стать одной из таких роскошных дам, и чтобы ее тоже окружали блистательные мужчины, готовые ради нее на всевозможные безрассудства.

Как пригодилось знание языков и пансионное воспитание! Как к месту пришлось ее умение музицировать! Оленьке Шнобель понадобилось совсем немного времени, чтобы стать такой, какой она хотела: успешной дамой, у ног которой роились красивые мужчины, готовые исполнить любое ее приказание или жеманный каприз. Удовольствия пышной и шумной столичной жизни пришлись ей по вкусу. Дорогие подношения многочисленных «друзей дома» распаляли ее аппетит, который, как известно, приходит во время еды. И Ольга вкушала удовольствий столько, сколько могла проглотить, то есть без меры.

Очень скоро пустые забавы успели ей наскучить: она уже имела все, что хотела прежде, но этого теперь ей было мало. Алчная натура «профессорши» требовала большего, чего антрополог, погруженный в свои научные изыскания и имеющий определенное государственное жалованье, предоставить был не в состоянии. Кроме того, в Ольге проснулась страстная женщина, охочая до мужских ласк в той же мере, как и до блеска золота и сверкания драгоценных камней. Влиятельные любовники осыпали ее подарками, однако росли как траты, так и запросы. Когда через четыре года профессор решил ревизовать свое материальное состояние, оказалось, что он гол как сокол, да еще с минусовым балансом. То есть с приличными долгами, которые понаделала его красавица-супруга. Разговор, который пытался провести пожилой профессор с молодой профессоршей, вылился в банальный семейный скандал, который привел к разводу. Синод после полугодовой волынки разрешение на таковой дал, и Ольга снова стала свободной. Но сожалений по этому поводу она совершенно не испытывала: гораздо лучше были богатство и власть, нежели спокойная, но тоскливая и беспросветная участь профессорской жены, столь ей надоевшая. Профессор свою роль выполнил: вывел ее в свет. Пора было двигаться дальше, к власти и настоящим деньгам. Для чего был необходим новый муж, с положением и связями в высшем обществе…

Через месяц на руку и сердце Ольги было пять претендентов, которые вскоре были отклонены.

Первый получил отставку в силу своей молодости: надо было ждать, покудова у него появятся власть и деньги. И они у него со временем непременно бы появились, но ждать и надеяться было не в привычках экс-профессорши Ольги Григорьевны. Ей было необходимо все и побыстрее.

Второй из претендентов был невероятно хорош собой, но не имел надлежащих связей, и ими следовало обзаводиться, с чем худо-бедно Ольга могла справиться и сама. Тогда возникает резонный вопрос: зачем же он ей нужен?

Третий претендент владел огромными деньгами, но не имел соответствующего положения в обществе, был купцом. Четвертый и пятый были слишком старыми и вялыми и достигли своего потолка еще при Александре Миротворце, а ныне на дворе уже стояла эпоха Николая Второго, во многом отличавшаяся от эпохи его предшественника.

И тут появился претендент за номером шесть. Вдовец, владелец самого роскошного особняка на Литейном проспекте генерал-лейтенант от артиллерии фон Штайн. Его превосходительство являлся кавалером множества различных орденов, имел несколько собственных выездов, огромное количество слуг, приличные деньги, помещенные в ценные бумаги, солидные связи при дворе. Кроме того, он водил короткую дружбу с всесильным обер-прокурором Святейшего Синода Победоносцевым, проживающим также на Литейном проспекте в доме Духовного ведомства. Правда, генералу было немногим за семьдесят, но он был еще довольно бодрым стариканом и нравился Ольге больше, нежели профессор антропологии. То есть она не испытывала к генерал-лейтенанту от артиллерии ни отвращения, ни какой-либо антипатии, что весьма немаловажно при принятии решения выйти замуж и в дальнейшем возлежать с ним на супружеском ложе.

Познакомились они на одном из благотворительных вечеров Императорского Человеколюбивого общества, которое его превосходительство генерал Федор Карлович фон Штайн почитал как предлог или средство подумать и позаботиться о собственной душе, а Ольга Григорьевна – как повод завести очередное важное знакомство и блеснуть красотой и обаянием пред сильными мира сего.

Человеколюбивое общество было создано еще в первые годы царствования Александра Благословенного как благотворительное, по-другому, с целью оказания разного рода вспоможения сирым и бедным «без различия пола, возраста и вероисповедания, при всех проявлениях их нужд от младенческого возраста до глубокой старости». За сто с лишком лет существования общество создало более двухсот шестидесяти благотворительных учреждений в Санкт-Петербурге, Москве и во многих губернских и уездных городах всех российских губерний. Это были школы и гимназии, больницы и приюты, дешевые квартиры и народные столовые, дома призрения и швейные мастерские. Деньги в комитетах общества крутились огромные. Главным Попечителем являлся кто-либо из монарших особ, а совет Человеколюбивого общества состоял из чиновников такого ранга, что действительные статские советники, то есть «их превосходительства», были у таковых на побегушках. Так что свести знакомство на подобного рода мероприятиях было с кем.

Экс-профессоршу и генерала фон Штайна, постоянно жертвующего на богоугодные дела общества немалые суммы, познакомил синодальный секретарь Клирикин, ведший бракоразводное дело Ольги. Неизвестно, кто попросил его сделать подобное – генерал или сама Ольга, – только после торжественной части вечера, когда гости стали рассаживаться за столы, его превосходительство Федор Карлович и мадам Ольга Григорьевна, уже представленные друг другу, сидели за одним столом рядом друг с другом. Генерал ненавязчиво ухаживал за Ольгой и все более и более проникался к ней чувством, а молодая женщина смотрела на него влажным взглядом, в котором читались восхищение и восторг. Сей взгляд Ольга натренировала давно, когда была еще дочерью часовщика, и впервые испробовала его на профессоре антропологии. По собственному опыту она знала, что срабатывал он безотказно. Так же подействовал он и на генерала Штайна, поскольку после знакомства с ней Федор Карлович стал захаживать на квартиру Ольги едва ли не ежедневно, а та – отдавать ему визиты в его огромном особняке на Литейном не реже двух раз в неделю. Затем случилось то, что случается иногда между мужчиной и женщиной, вошедшими в дружескую связь: случайное соитие. Нет, это только так сказано, что случайное. На самом деле Федор Карлович желал сойтись с Ольгой Григорьевной с момента их знакомства, а бывшая профессорша решилась отдаться генералу из расчета еще сильнее привязать вдовца к себе. Естественно, как человек, имеющий понятие о чести, генерал немедленно сделал Ольге предложение, и через три месяца Ольга Григорьевна Шнобель сделалась генеральшей фон Штайн. Теперь ее жизнь стала протекать в роскошном особняке, где в ее распоряжении были с десяток слуг и служанок, собственный выезд и неисчислимое количество новых моднейших туалетов, самых дорогих и изысканных.