Максим Есаулов - Потерявшие солнце Страница 4

Площадка шестого этажа была на удивление чистой, с белыми мелованными стенами. Квартиры отделялись от лифта обыкновенной дверью со стеклом посредине. Всего их было шесть. Кленов отыскал кнопку звонка под номером 38 и обернулся к Антону:

– Как зовут маму студента?

– Богунец Светлана Владимировна.

– Уберите куда-нибудь свои бандитские рожи.

Антон и Дима Лукин послушно спрятались за выступ лифта. Дверь открыли без слов на третий звонок.

– Богунец Светлана Владимировна? – Голос Кленова был сух и деловит. – Региональное управление по борьбе с организованной преступностью, отдел борьбы с терроризмом, полковник Кленов Роман Евгеньевич.

Услышав название отдела и звание Кленова, Антон закусил губу, чтобы не рассмеяться, а «полковник» продолжал:

– Мы навели справки и установили, что вы крайне порядочная женщина, готовая оказать нам помощь в поимке чеченского террориста, на счету которого жизни десятков людей.

Женщина, видимо, пыталась что-то сказать, но голос Кленова заглушал ее:

– От вас требуется пройти к себе в квартиру и ждать, когда вас пригласят. Спасибо.

Хлопнула дверь. Антон и Дмитрий выскользнули из укрытия. «Глазка» на двери квартиры Кардавы не было, что значительно упрощало дело. Они заняли позиции по бокам. Кленов подмигнул им и позвонил в звонок у первой двери. Где-то далеко на верхних этажах истошно залаяла собака, вторя ей, зарыдал ребенок. Антон, повинуясь импульсу, вытащил из-за пояса ПМ. Замок щелкнул, дверь начала открываться. Стоявший справа Лукин резко дернул на себя дверную ручку, в то же мгновение Кленов и Антон с диким воплем: «Стоять! Милиция!» – ввалились внутрь квартиры. Даже если бы седой грузин в спортивном костюме попытался выполнить данную команду, это вряд ли ему удалось бы. Втоптанный в линолеум, он распластался на животе, закрыв голову руками. Антон быстро проверил все помещения квартиры. Кленов наклонился и дотронулся до обтянутого синим «адидасом» плеча.

– Стреляй быстрее, даже не хочу видеть твоего лица. – Кардава говорил без малейшего акцента. У него был тихий голос смертельно усталого человека.

Кленов взял его за локоть и рывком оторвал от пола:

– Ты нас с кем-то путаешь, Тенгиз. Мы пришли продлить твою жизнь, правда, в особых условиях.

Он достал из кармана удостоверение:

– РУБОП! Слыхал такое слово? Кардава молча покивал. Антон отметил, что в его глазах ничего не изменилось. Ни горечи, ни облегчения, только обреченная усталость. Он поднялся с пола и сел на стул возле вешалки. Кленов достал «браслеты» и бросил их Лукину. Антон прошел в комнату. Аккуратно застеленная кровать, стол с дымящейся чайной чашкой, «Тринитрон» с видаком. На подоконнике дорогая кожаная сумочка-барсетка. За окном во всем солнечном великолепии раскинулся Финский залив. По сияющей поверхности скользили катера.

– Антон! Мы почти готовы. – Кленов просунул голову в дверь: – Чего-нибудь интересное?

Антон с трудом оторвался от окна.

– Я только сумочку посмотреть. Без обыска шмонать не хочу, лучше потом вернемся.

– Ладно, давай быстрее, я пока водички попью. – Кленов исчез.

– Димка, следи за клиентом. Тенгиз, у тебя сок апельсиновый есть? А «боржом»? Что же ты, как лох, из-под крана пьешь?

Антон извлек содержимое сумочки: паспорт на имя Зазы Тохадзе с фотографией Кардавы, техпаспорт на «опель-калибра», доверенность, электронная записная книжка, фото Кардавы вместе с мужчиной средних лет и молодой красивой женщиной с коротко стриженными платиновыми волосами, еще одно фото… Легкий сквозняк шевельнул оконную раму, словно приоткрыли входную дверь… Кардава на пляже рядом с крупным мужчиной.

Окно с громким стуком захлопнулось. Антон резко повернулся. Где-то снова залилась истошным лаем собака.

– Димка, хочешь пить?

Позднее он понял, что стоявший спиной к двери Лукин тоже обернулся на сквозняк, и направленные в него пули попали в левый бок и грудь. Захлебываясь кровью, он упал на пол, пытаясь вытащить из-за пояса ПМ.

Зеркала в комнате и прихожей создавали эффект триплекса, и находясь в мертвой зоне в углу комнаты, Антон, как в замедленном действии, наблюдал за происходящим. Тенгиз не закричал, не вскочил, он поднял высоко голову и хищно оскалился. Звякнул металл, и во лбу у него появилась аккуратная маленькая дырочка. Завалившись на бок вместе со стулом, он подмял пытавшегося дотянуться до пистолета Лукина. Выстрелов не было. Только звяканье железа, мягкие шлепки падающих тел, визгливый лай собаки и мерный шум водопроводного крана на кухне. Антон чувствовал, как внутри образуется пустота, нужно было выпустить из дрожащих пальцев сумочку и достать пистолет, но скользкие пальцы окаменели и не слушались. Тело покрывалось испариной. Вдруг захотелось заплакать. В образованный зеркалами кадр вплыл со стороны входной двери высокий худой мужчина в темных очках и легком белом плаще. Удлиненный глушителем ствол пистолета смотрел на тело Кардавы. Двигался он фактически бесшумно. Журчание воды на кухне смолкло.

– Дима! Что там у тебя?

Поворот коридора скрывал от Кленова прихожую, но, видимо, до него донесся шум. Худой оглянулся и отступил в угол, став почти невидимым на фоне вьющейся в косых солнечных лучах пыли. Кленов вышел из кухни, в руке он держал стакан с водой. Угол стены и бьющее из комнаты солнце мешало ему увидеть Лукина и Кардаву. До стрелка оставалось три шага.

Дыхание прервалось. Что-то холодное сдавило Антону легкие. В голове шумело. Он понял, что через секунду оцепенения вся его жизнь, предыдущая и последующая, окажется никчемной и ненужной, что никакими подвигами не искупит он этой секунды, не исправит этого бездействия. Диким усилием, как двадцатикилограммовое ядро, отбросив от себя сумочку, Антон невесомой рукой вынул из кобуры пистолет и с криком: «Ромка, назад!» ринулся в дверной проем, за долю секунды до того, как Кленов увидел происшедшее.

Имей Роман Кленов специальную подготовку, предусматривающую умение не думая реагировать на команду, все могло бы обойтись. Но он был всего лишь хорошим оперативником, к тому же эмоциональным. Увидев Лукина в луже крови на полу, он не задумываясь устремился вперед, ему на помощь, навстречу своей гибели. Худой хладнокровно выстрелил ему в голову. Одновременно с этим Антон, вырастая в дверях комнаты, дважды нажал на спусковой крючок. ПМ молчал. Патрона в стволе не было.

Худой, несомненно, был профессионалом, но даже он окаменел, вжавшись в угол.

Из крана на кухне капала вода.

Во дворе весело кричали дети.

Уставившись на слепые черные стекла очков, Антон в бредовом состоянии пытался передернуть ускользающий из пальцев затвор. В момент, когда это ему удалось, он, потеряв равновесие на скользком паркете, нелепо хватаясь рукой за дверной косяк, сел на пол. Ему снова повезло. Именно в эту секунду Худой выстрелил. От бедра. Не поднимая руки. Пуля по касательной рассекла волосы и кожу головы. Его контузило. Глаза, нос, рот залило теплой соленой волной. В ушах загремели литавры. Сидя в дверях и потряхивая головой, как выпавший из коляски ребенок, Антон автоматически вытянул руку и нажал на спуск, отрешенно наблюдая, как чуть выше колена Худого белый плащ выплюнул красный фонтанчик и как резко переломилась линия плотно сжатых губ. Оттолкнувшись ногами от пола, одновременно со вторым выстрелом противника, Антон откатился за шкаф. В зеркало он видел, что Худой несколько мгновений стоял, держась рукой за стену, затем повернулся и, втянув голову в плечи, хромая, исчез.

В голове уже играл целый оркестр. Внутренности выворачивало наружу. Струйки крови вперемешку с потом стекали по подбородку и капали на пол. Ноги и руки стали картонными. Где-то чуть ниже сердца билась зарождающаяся истерика. Чувствуя, как темнеет в глазах и уплывает вокруг реальный мир, Антон перевернулся на живот и не в силах бросить мешающий теперь пистолет, неуклюже, по-крабьи, пополз в прихожую. Кардава был очень тяжелый. Вытащить из-под него Лукина не получалось. Стараясь не смотреть на Кленова и боясь вот-вот потерять сознание, он с остервенением налегал на мертвое тело грузина, кончиками пальцев ощущая, как слабо пульсирует жизнь в окровавленном Димкином теле. Не понимая, почему у него не хватает сил встать, Антон снова перевернулся на спину и неожиданно увидел тоненькую струйку, сочившуюся из пробитой на животе куртки. Колючая волна страха затопила все. Вслед за ней пришло безразличие. Он расслабился. Стало тихо и уютно. Этажом выше бормотал телевизор. Смешиваясь с кровью, по щекам скользнули слезы.

«Не хочу тишины!»

Он поднял пистолет и выпустил в потолок всю обойму.

Стены усмехнулись и побежали по кругу.

«Не хочу…»

ГЗ Василеостровского РУВД обнаружила их через пятнадцать минут.

Через полтора часа Дмитрий Лукин скончался в Покровской больнице, не приходя в сознание.

Вечером пошел дождь.