Сергей Зверев - Отпуск под пулями Страница 4

— Почти угадали, — улыбнулся Медведь, — некое отношение к спортивным делам я имею… А если серьезно, то сейчас я простой российский сержант в отпуске. И никакой тайны тут нет. А вот с вами, похоже, все чуточку по-другому…

— Да нет, Владимир, тоже все до банальности просто! Живу и работаю в Москве, преподаю студентам, а сюда приехал вслед за одной милой и замечательной девушкой. Моя аспирантка — ну, знаете, как это бывает… Она здесь с археологической экспедицией от их курса. Вот и я решил на недельку вырваться из душной столицы с ее пробками и прочими проблемами…

— Понятно, чего там — нормально все. — Локис улыбнулся краешком губ и спросил: — А вообще-то чем вы занимаетесь, а? А то «криптолог» — слишком уж расплывчато и туманно…

— Можно назвать меня историком, но вообще-то специализация у меня довольно-таки редкая: я специалист по древним манускриптам и тайнописи. Иногда моими услугами пользуются историки, библиографы, коллекционеры и букинисты. И по большому секрету, — шутливо понизил голос Виктор Сергеевич, — могу сказать, что и спецслужбы порой просят прочесть старинный рецептик страшного яда…

— Понятно, письма фараонов и прочих дохлых злодеев читаете… Не скучно?

— Насчет фараонов — мимо! Я предпочитаю Средневековье… И, знаете ли, нет, не скучно! И у нас бывают порой прямо-таки настоящие приключения. — Соболев нахмурился и покосился на раненую руку — повязка вновь была скрыта рукавом уже другого легкого пиджака.

— Кстати, о приключениях… — Владимир задумчиво покрутил на столе бокал с остатками коньяка и вскинул взгляд на собеседника: — Вы где так лихо драться научились?

— Ну, не так уж и лихо, — отмахнулся криптолог. — Еще в юности почти серьезно карате занимались с друзьями — тогда это было модно и круто, как сейчас говорят.

— А вы не хотите мне рассказать, с чего это вдруг на вас напали эти отморозки? И кто они?

— Понятия не имею! — коротко и как-то слишком уж поспешно ответил Соболев. Показалось Локису или все-таки мелькнуло в глазах московского доктора наук что-то такое… мгновенная настороженность, колючесть… словно створки раковины — хлоп, и все!

— Ну что же… Виктор Сергеевич, пора и честь знать! — Владимир поднялся из-за стола и протянул доктору ладонь на прощание: — Рад был… и все такое. Спасибо за коньяк!

— Вам, Володя, спасибо, — рукопожатие доктора было крепким и дружеским, а ладонь — сухой, с длинными пальцами и аристократически ухоженной. — Если надобность какая — милости прошу, я в двести пятнадцатом…

— Хорошо. Да, Виктор Сергеевич, — словно вспомнив о чем-то очень важном, стукнул себя по лбу пальцами Локис, — а ваша аспирантка — она француженка?

— С чего вы взяли, Володя? — даже несколько растерялся Соболев и тут же улыбнулся: — Нет, самая что ни на есть обычная москвичка. Не совсем обычная, конечно, но все же… Так что это вы вдруг про француженок?

— Возможно, вы и не в курсе, — довольно сухо сказал Владимир, — но напала на вас не местная пьяная шелупонь, а серьезные ребята, и связаны они каким-то образом с французским Иностранным легионом. Драться вы, конечно, немного умеете, но на этот раз вам, скорее всего, просто повезло. В следующий раз такой удачи может и не быть. Это все, конечно, ваши дела, но все же… По-прежнему ничего не хотите мне рассказать? Возможно, я мог бы в чем-то помочь…

Локис мог бы поклясться, что видел, как по лицу Соболева мимолетными призрачными тенями проскользнули нерешительность, сомнения, колебания, но в итоге криптолог все же широко улыбнулся и отрицательно покачал головой:

— Нет, Володя, ей-богу, все в порядке. Все это — случайность, не более!

— Вам, конечно, виднее, — не стал спорить Медведь. — Ну, а я пойду, пожалуй…

Распрощались несколько холодно, но отчего-то Владимир был уверен, что эта встреча с человеком из Менга, читающим средневековые манускрипты, еще далеко не последняя…

Южная ночь, наполненная звуками музыки, слышавшейся отовсюду пополам с веселыми криками и смехом, была хороша. Луна, еще недавно, при своем появлении, выглядевшая страшновато-багровой, поднялась повыше и стала нежно-призрачной, обычной и расстилала по зыбкой морской поверхности легкую серебристую дорожку. Задумчиво шумел прибой, и ошалело распевали свои трескучие песни невидимые цикады — судя по громкости, невероятных размеров. Как говаривал классик: «Ночь благоприятствовала любви». Но, возвращаясь домой, Локис, по непонятной иронии судьбы, размышлял не о любви, а о ее черноволосой сестре — о ненависти. Из головы не выходил московский доктор наук…

Так, Соболев любит свою аспирантку и приехал к ней. Она роется со своими археологами в местной пыли где-то там, в крепости, и пытается отыскать древние черепки от разбитых пьяными греками кувшинов — это тоже понятно. Непонятно только, почему наемники-легионеры, вместо того чтобы гонять темненьких где-нибудь в Африке или в Афгане вместе с америкашками, встревают в драку с московским ученым с редкой специализацией? Любить они его никак не обязаны, но ненавидят-то за что? За что на нож хотели поставить, а? Что там говорил смуглому ариец тогда в летнем кафе… «Не убивать и не калечить, только припугнуть! Пусть знает, что детские игры закончились…» — что-то вроде этого. Не убивать, значит… Уже легче, но что они задумают завтра? И, главное, что за игры все они тут ведут? Контрабанда? Хм, чего?! Старые кирпичи в Турцию гонят, что ли… Смех на тонкой палочке! Но тогда что?..

Поглощенный своими мыслями, Медведь не очень-то внимательно посматривал по сторонам, иначе вполне мог бы заметить, что еще при выходе из гостиницы его несколько раз щелкнули фотоаппаратом с длиннофокусным объективом, а затем какое-то время за ним на солидном отдалении неприметно следовал невысокий жилистый мужичок не то кавказской, не то какой другой смугло-чернявой национальности. Правда, объект свой жилистый топтун довольно быстро потерял: Локис чисто машинально, по уже въевшейся в кровь привычке диверсанта никому не открывать своего лежбища, сделал пару петель и скидок и только после этого незаметно шмыгнул в неприметную калитку на заднем дворе частного дома, в котором спецназовец-отпускник снял себе крохотную комнатку…

4

В паре сотен метров от нескольких квадратных и прямоугольных ям различной глубины, расположившихся в некоем подобии шахматного порядка и представлявших раскопы археологической экспедиции, работавшей на территории старой Генуэзской крепости, стоял небольшой жилой трейлер. Ближе к раскопам домик поставить не удалось, поскольку специально протягивать туда линию электропередачи и водопровод было дорого и нерационально, а уж кто-кто, а немцы пфенниги считать умеют, как бы они ни назывались после перехода Германии на единую европейскую валюту. Хозяин трейлера, являвшийся на сегодня начальником вновь сформированной археологической экспедиции, еще как-то готов был ради дела терпеть крымскую жару и пыль, но жить в этой дыре без электричества и без душа — это уж слишком!

Высокий светловолосый мужчина сидел за крохотным столиком и внимательно изучал новые послания, которые высвечивались на мониторе его ноутбука. Так, вот и босс проявился: «Льва ни в коем случае не трогать до моего приезда! За сохранность отвечаете головой! Ахмед…» Светловолосый нехорошо прищурился и пренебрежительно хмыкнул, закрывая программу электронной почты. «Сколько пафоса! И как они все быстро осваивают мерзкую манеру играть в очень больших боссов… Дешевка турецкая. Не доверяет. Ну, если честно, то я на его месте делал бы то же самое. В серьезной игре полностью довериться исполнителям — несусветная глупость! Тем более если куш светит приличный…»

— Так что будем делать дальше, шеф? — прервал размышления немца смуглолицый крепыш, вольготно развалившийся на узеньком диванчике, приткнувшемся у металлической стены трейлера. — Что он вам пишет?

— Пишет, что скоро нагрянет в гости, — недовольно дернул щекой светловолосый, — и будет лично контролировать дальнейшие работы… Но это уже забота не твоя, мой дорогой Жак! Что у тебя с русским историком?

— Хайнц, — смуглый посерьезнел лицом и очень внимательно посмотрел на немца, — а ты точно знаешь, что он историк, доктор наук и прочее?

— Что за вопрос? Конечно, точно! Он — ученый почти с мировым именем и в определенных кругах считается очень хорошим специалистом.

— Ну, какой он там спец, не мне судить, а вот дерется наш профессор очень даже неплохо — уж я в этом толк знаю, поверь старому волку! И этот парнишка мне покоя не дает. Кто такой, откуда взялся? И почему так вовремя оказался рядом с нашим историком?

— Говоришь, он шутя положил твоих головорезов? — недоверчиво хмыкнул немец.

— Вот именно! — На лице Жака появилась неприкрытая злоба. — Мои ребята умеют не только виски жрать и шлюх щупать, уж поверь мне! Они такую школу прошли и в таких переделках бывали, что… А этот щенок раскидал их как тряпичные куклы! Вопрос: а так ли уж все просто на самом деле, как ты мне расписывал, а? «Чахленький профессор, его глуповатая девка, все схвачено, никаких проблем…»