Илья Деревянко - Технология зла Страница 4

– Не советую торопиться с отправкой, – сухо сказал я. – Извините, Владимир Анатольевич, но вы элементарно попались на удочку. Суперпрофессионалы тут ни при чем. Кашу заварили ваши «потерпевшие». Больше некому! А по башкам они сами друг дружку лупили. Ради конспирации. И лбами о стенки бились самостоятельно. Может, даже не понимая, что творят. Ведь они – зомби, слепо выполняющие команды управляющего компьютера. А тот преследовал вполне понятную цель: вывести своих рабов из-под подозрения, запутать следствие. С точки зрения электронной логики – это должно сработать.

– Да ну! – ехидно сощурился Рябов. – И где, по-твоему, они спрятали руки? За территорию уж точно вынести не могли! Если принять на веру твою теорию, то по времени не получается. Я специально подсчитал. Слишком много дел им пришлось провернуть втроем!

– А вы крематорий осмотрели? Его использовали ночью или нет?!

Полковник охнул, забористо выругался, схватил рацию и велел кому-то из подчиненных немедленно произвести соответствующую проверку…

– Ты прав, Дима, – дождавшись ответа, понуро признал он. – Печь до сих пор теплая. Внутри свежий пепел. Проклятые зомби попросту сожгли куски тел с чипами. Остается вывести уродов на чистую воду! Твои предложения?!

– Есть одна идея, – ухмыльнулся я. – Вам доводилось видеть приборчик, при помощи которого в супермаркетах, продавцы проверяют штрихкоды на товарах?

– Разумеется.

– Тогда распорядитесь доставить сюда один такой…

Разбираться с зомби мы отправились втроем – я, Рябов и лейтенант Максим Казанцев. (Тот, кто по поручению полковника раздобыл в ближайшем супермаркете упомянутый приборчик.) «Потерпевшие» дожидались отправки в больницу неподалеку от «морозильника». В комнате отдыха патологоанатомов. С забинтованными головами они неподвижно лежали на принесенных оперативниками матрасах. Все трое выглядели довольно скверно: землистые, изможденные лица, ввалившиеся глаза, заляпанная кровью одежда. Судя по всему, травмы на черепах были нешуточные. Когда мы вошли, щупленький пожилой врач заканчивал менять повязку у Коврова. Прапорщик тихо постанывал. Остальные почти не подавали признаков жизни.

– Вы слишком тянете с госпитализацией! – покосившись на шефа, сердито сказал врач. – Состояние людей может ухудшиться с минуты на минуту. – Тут он понес какую-то латинскую тарабарщину и в заключение добавил: – А вы все допрашиваете полуживых! Не стыдно? А?!

– Они способны передвигаться самостоятельно? – пропустив упреки мимо ушей, холодно спросил полковник.

– Ни в коем разе!!! Им и говорить-то трудно!!!

– Вот и чудненько! – встрял я. – У ваших подопечных зашиты под кожу особые электронные чипы. Сейчас при помощи специального прибора мы снимем с них информацию, а далее… Впрочем, сами увидите! Максим, достань свой… – Закончить фразу я не успел. Нападение оказалось внезапным и стремительным. «Полуживые» взмыли с пола в едином, страшном порыве. Мы трое были в буквальном смысле сметены с дороги. (Главным образом потому, что не ожидали ничего подобного.) Я получил чудовищной силы удар в глаз, Рябов по челюсти, а Казанцев по виску. Зомби же, промчавшись по нашим телам, выскочили в коридор.

– Займитесь лейтенантом, – прохрипел Рябов, обращаясь к онемевшему от ужаса эскулапу. – Дмитрий, ты как?

– Терпимо, – буркнул я, ощупывая вздувшийся глаз.

– Тогда по коням! Далеко им не уйти. Выходы перекрыты. Охрана проинструктирована. Будут стрелять без предупреждения!

– Они не побегут к выходу, – подумав с минуту (мысли ворочались тяжело и неохотно), заявил я.

– Почему?

– Вы помните историю с отрубленными руками?!

– О-о-о, елки-моталки!!!

Переменившись в лице, Рябов вынул из кармана рацию и, превозмогая боль в вывихнутой челюсти, отдал несколько распоряжений. Спустя секунд тридцать комната переполнилась дюжими, молодыми оперативниками.

– К здешнему крематорию! – морщась, приказал полковник. Парни дружно ломанулись в указанном направлении. Мы с шефом двинулись следом. По дороге я попытался открыть заплывший глаз, но ничего не получилось.

Железная дверь мини-крематория оказалась запертой изнутри. Под потолком горела неоновая надпись: «Не мешать! Идет процесс кремации».

– Кувалды! – коротко бросил Рябов.

Оперативники мигом обернулись туда-обратно, и узкий коридор наполнился невероятным грохотом, от которого у меня мучительно запульсировал поврежденный глаз и полголовы в придачу. Трудиться ребятам пришлось долго, не менее сорока минут. Дверь, как и все в этом заведении, делали на совесть. Когда же она наконец поддалась и штурмовая группа ворвалась внутрь… в помещении никого не было. Мощная электропечь плотоядно гудела. Равнодушно светили лампы дневного света. На плиточном полу валялся чей-то кожаный бумажник. В воздухе пахло горелым мясом.

– Они… они… самостоятельно залезли в печь! По при… приказу Управляющего компьютера, – дрожа губами, пролепетал начальник отдела. – Господи Боже Милостивый!!!

– И даже заслонку задвинуть ухитрились, – добавил я.

Позади послышался вязкий удар об пол. Я медленно обернулся. Самый здоровый из оперов валялся в глубоком обмороке. Прочие цветом лица напоминали привидения из детских мультиков…

Щупленького пожилого врача, который перевязывал Коврова, увезла «Скорая» с диагнозом «инфаркт миокарда». Виденное им в комнате патологоанатомов, а также известие об ужасном происшествии в крематории сразили беднягу наповал. Правда, он успел оказать необходимую помощь Максиму Казанцеву. Лейтенант, по счастью, остался жив[4], хотя и выбыл на время из строя благодаря тяжелейшему сотрясению мозга. Нашими же травмами (моими и полковника) занялся Кирилл Альбертович. Рябову он ловко вправил вывихнутую челюсть, а с моим глазом произвел ряд каких-то манипуляций (порой весьма болезненных), и тот все же открылся. Синяк, конечно, остался огромадный, белок сделался ярко-красным, зрение заметно ухудшилось, но… и на том спасибо! После этого Ильин пошел вскрывать труп капитана Озерова, а мы с шефом поднялись на первый этаж и устроились в кабинете начальника морга подполковника Сиволапова, спешно вызванного «на ковер» к руководству. Перед уходом растерянный и чуть не плачущий подполковник предоставил в наше распоряжение личные дела трех самосожженцев, собственную секретаршу Нюру (больше напоминающую борца-тяжеловеса), жалким голосом предложил «чувствовать себя, как дома» и, скорбно вздыхая, удалился.

Попросив плечистую Нюру приготовить чай покрепче, Рябов отхлебнул маленький глоток, закурил сигарету и вперился в меня мрачным взором.

– Почему чертовы зомби так трясутся над своими чипами?! – прорычал он. – Чего в них может быть суперсекретным?! Схема-то проста до безобразия!!! И, главное, кто вживляет людям эту мерзость?!!

– Не зомби трясутся, а компьютер, – поправил я.

– Кто-о-о?!!

– Компьютер-кукловод. Управляющий, в смысле…

– Ну да, он самый. Но по-че-му?!

В ответ я лишь вяло пожал плечами. Раскалывающаяся голова упрямо не желала работать.

Начальник отдела между тем продолжал смотреть с таким свирепым видом, будто именно во мне угадывал виновника всего случившегося.

– Итак, по-че-му?! – напористо повторил он.

– Понятия не имею! Я ж не Коновалов, – устало пробормотал я.

– Точно! Он-то нам и нужен! – внезапно оживился полковник. – Молодец, майор! Не даром зарплату получаешь!!! В общем, так – немедленно свяжись с ним, договорись о скорейшей встрече и тщательно проконсультируйся. А я постараюсь отыскать хоть какую-нибудь зацепку в личных делах чипированных уродов!

– Посмотрите заодно это, – вдруг вспомнил я, вынимая из кармана подобранный в крематории бумажник. – Он принадлежал прапорщику Коврову. Авось пригодится?!

Поблагодарив меня кивком головы, Рябов недвусмысленно указал пальцем на дверь. Проводив печальным взглядом так и не выпитую чашку чая, я неохотно поднялся на ноги…

4

Виктор Иванович Коновалов был доктором физико-математических наук и, без преувеличения, компьютерным гением. До декабря 2002 года он работал в секретном компьютерном центре, внедряющем в России новейшие электронные технологии, предназначенные для модернизации систем контроля и управления. На работе Коновалова ценили и платили более чем щедро. Дома подрастала пятнадцатилетняя дочь Света. Тихая скромная умница, точная копия покойной жены Ирины, скончавшейся от рака в 1996 году. До поры до времени Коновалов считал себя счастливчиком и не имел оснований жаловаться на судьбу. Но в один прекрасный день Виктор Иванович вдруг прозрел[5]. Он понял, что занимается, по сути, дьявольским делом, а те технологии, над которыми трудится Центр, прямиком ведут к созданию антихристовой печати.

Речь шла о личном коде человека, заменяющем христианское имя, и о новых электронных паспортах-карточках с микрочипом внутри. Кодирование информации там осуществлялось в соответствии с единым мировым стандартом EAH-13/UPS[6], благодаря чему она обязательно содержала в себе три компьютерные шестерки. Одновременно (якобы для борьбы с воровством и утерей карточек) готовилась замена их на окончательные электронные паспорта-микрочипы, вживляемые под кожу правой руки человека или на его лоб. То есть точь-в-точь, как в Апокалипсисе!!! – (См. Откровение Святого Иоанна Богослова. XIII. 16—18.)