Александр Афанасьев - Бремя империи Страница 4

И все-таки — идеи загранотделом предложены здравые. Урок истории — Император Николай Второй не уважал разведку и спецслужбы, не прислушивался к ним, и вот итог — едва страну не потерял! Отец, великий Император Александр Четвертый,[9]передал ему в руки величайшую Империю в истории человечества — и его долг перед народом ее сохранить. А Господь даст — и приумножить…

Здравые, здравые идеи… И с Британией надо что-то делать…

Государь начертал несколько слов на докладе начальника заграничного отдела, заверил высочайшей подписью, потянулся к телефону…

— Графа Кочубея пригласите. Аудиенция через час…

Ударный авианосец «Цесаревич Николай»

20 мая 1992 года

Перед тем как лететь, я позвонил одному своему однокашнику по нахимовскому, узнал — Средиземноморская эскадра готовится к плановым учениям совместно с Кайзермарине в районе Африканского Рога. Но оставался один вопрос — а зачем тогда здесь «Александр Колчак». На обычные учения он не выходит — на нем базируются даже не морская пехота — отряды специального назначения! Разведка, подводные диверсанты… Тем более в составе такой мощной эскадры — едва ли не треть Черноморского флота здесь…

— Лейтенант Воронцов? — Чей-то голос отвлек меня от размышлений о бренном, вернул в реальный мир.

— Честь имею!

— Адмирал Нетесов[10] желает вас видеть… Извольте следовать за мной! Вещи можете пока оставить здесь…

Оставив вещи в вертолете, я пошел за старшим лейтенантом, адъютантом адмирала. Кажется, я его раньше уже где-то видел…

Контр-адмирал Нетесов Константин Павлович — высокий, худой, с аккуратно приглаженными усиками и пробивающейся на висках сединой, в свое время служил под началом моего дедушки, часто бывал у нас и в Севастополе, и в Санкт-Петербурге. Тем не менее ждать каких-либо послаблений по службе от него не приходилось. Вот и сейчас — я молча стоял по стойке «смирно» под изучающим взглядом контр-адмирала уже пару минут…

— Хорош, хорош… — наконец пророкотал адмирал густым басом, который несколько не сочетался с его внешностью, — хорош азард.[11] Наслышаны о ваших похождениях, наслышаны…

Наученный общением с дедушкой и с преподавателями в училище, я молча стоял под начальственным взглядом. Если командир что-то говорит — это не факт, что он обращается к тебе и ждет ответа…

— Как служить намерены?

— Так, чтобы не позорить честь рода Воронцовых и русского флота, господин контр-адмирал! — резко, даже излишне резко ответил я, спектакль этот меня уже начал раздражать…

— Достойно, достойно… Случайно, Николай Воронцов[12] не ваш родственник? — как бы невзначай осведомился адмирал Нетесов, хотя ответ на этот вопрос прекрасно знал…

— Это мой прадедушка, господин контр-адмирал!

— Тогда служите так, чтобы быть достойным его памяти, молодой человек! — резко закончил адмирал и вдруг… улыбнулся.

Несколько отлегло и у меня…

— Где именно желаете служить?[13]

— На «Александре Колчаке», господин контр-адмирал! Я бывал на нем и не раз!

— Специальность?

— Разведка!

— Вообще-то ваш grandpapa изволили телеграфировать насчет вас из столицы… — задумчиво произнес адмирал, потерев рукой чисто, до синевы выбритый подбородок, — и дали мне недвусмысленный намек надолго назначить вас в наряд по кухне… Но… в конце концов… и мы когда-то были молодыми… Желаете на «Александр Колчак» — извольте…

Адмирал прошелся по кабинету, зачем-то остановился перед глобусом, стоящим в углу на малахитовой подставке…

— В распоряжение капитана первого ранга Никонова!

— Есть, господин контр-адмирал! — отчеканил я.

В дверь негромко постучали; не дожидаясь ответа адмирала, в каюту зашел адъютант, остановился у самого порога…

— Господин контр-адмирал… Командор, граф Теодор фон Белов с «Маркграфа Гессенского» испрашивают разрешения отдать визит…

— Телеграфируйте. Контр-адмирал Нетесов будет рад принять графа фон Белова на борту «Цесаревича»…

Десантный корабль «Адмирал Колчак»

20 мая 1992 года

— Автомат для подразделений особого назначения «АСМ» «Морской Лев», производится с 1990 года на Тульском Императорском оружейном заводе. Предназначен для ведения огня как в воздушной среде штатными боеприпасами, так и в водной специальными патронами-стрелами. Совместим с штатным подствольным гранатометом, штык-ножом, любыми видами прицелов. Дальность эффективного огня в воздухе до пятисот метров, в водной среде…

— Достаточно, достаточно… — штабс-капитан по адмиралтейству[14] Изварин махнул рукой, — я знаю, что в Санкт-Петербургском нахимовском теорию дают хорошо. А стреляете вы так же хорошо, лейтенант?

— Разрешите, господин штабс-капитан?

— Действуйте…

Тир для пристрелки оружия и стрелковых упражнений на «Адмирале Колчаке» был небольшой — всего двадцать пять метров и всего шесть кабинок для стрельбы. Я занял крайнюю, включил подсветку, выставил мишень, естественно на самую максимальную дальность. Да и какая тут максимальная дальность — камнем докинешь…

Примерился к автомату — конечно, не свой, заказной и лично пристрелянный[15] казачий «АК» — незнакомый автомат с незнакомым балансом. Цевье, например, вынесено совсем далеко и магазин тоже — без тренировки с завязанными глазами не сменишь. Но для такой дальности — пустяк…

Прицелившись в черную точку по центру мишени, я задержал дыхание и аккуратно дожал спуск. Автомат выплюнул короткую очередь, отдача показалась мне немного резче, чем в «Калашникове» — но все три пули пришли туда, куда я и ожидал — не вышли за пределы «восьмерки»…

— Талант есть…

— Разрешите, господин штабс-капитан…

— Извольте, лейтенант…

Я достал из сумки, которую бросил на входе в тир, свой «АК», пристегнул магазин. Огляделся, поднял валявшуюся в углу небольшую жестянку, кажется из-под оружейной смазки…

— Разрешите? — указал на дверь.

...

Вместе со штабс-капитаном вышли на палубу, залитую ярчайшим солнцем, неспешно отошли на самый край от стоящих в ряд на палубе вертолетов…

— Без команды, господин штабс-капитан, — я протянул своему непосредственному командиру жестянку, — бросьте…

— Без команды? — усомнился Изварин. — А попадете, лейтенант?

— С первого выстрела. Шампанского. Дюжина. В офицерском клубе. После похода.

— Принял! — Глаза штабс-капитана Изварина загорелись азартным огнем, он взял жестянку, отошел шагов на пятнадцать. — Готовы?

Я вскинул к плечу автомат, застыл в стойке, примерно напоминающей стойку, которую принимают при стрельбе по тарелочкам…

— Готов!

Штабс-капитан Изварин бросил на двенадцатой секунде — помариновал изрядно, — причем бросил не вверх, а скорее вперед, что делало выстрел еще сложнее. У края палубы уже столпился технический персонал, люди из палубных команд, понаблюдать за бесплатным представлением — но я не обращал на них внимания, я вел стволом автомата за еле видной блесткой проклятой жестянки…

Самое главное при такой стрельбе — уловить то самое, почти неуловимое мгновение, когда предмет начинает падать. Перед этим он на долю секунды как бы замирает в воздухе — и вот тут надо стрелять. Если стрелять по летящей банке — неважно, вверх она летит или уже вниз, — попасть можно, только если соблаговолит фортуна…

Уловив момент, когда жестянка — размером она казалась не больше мухи — солнечным зайчиком застыла на мгновение над спокойной водной гладью, я нажал спуск. Автомат привычно дернулся — и зайчик метнулся словно бы в небеса, подстегнутый пулей.

Попал…

— А-а-ставить! — донеслось сзади, бас говорившего своей тональностью и мощью походил на низкий корабельный гудок.

Я обернулся — позади, рядом со штабс-капитаном, стоял дородный бородатый офицер в форме капитана первого ранга. На меня он не обращал ни малейшего внимания…

— Штабс-капитан Изварин, что это за стрелковые экзерциции на палубе?! Где порядок?! Извольте объясниться!

— Пополнение принимаем, господин капитан!

— Пополнение… А тира и спортзала для этого уже недостаточно?

— Никак нет, господин капитан!

— Эх, Изварин… — вдруг сменил тон капитан, — не дослужиться тебе до черных орлов[16] вместе с твоими супостатами… Попал хоть?

— Попал, господин капитан! Я… На дюжину шампанского….

— Куда его планируешь?

— В первый экипаж,[17] там недокомплект сейчас…

— В первый? Там же севастопольские все.[18]

— Ну, вот и проявит господин лейтенант свою силу воли, как только что проявил свои способности к стрельбе… — недобро усмехнулся штабс-капитан…

— Вам служить… Гильзы подберите только…[19]