Алексей Петрухин - Клан душегубов Страница 4

А почему, интересно, эти превращения так необратимы? Вот ни разу такого не видел, чтобы, например, получил человек власть большую – и вдруг бац, стал лучше в сто раз. Обычно становятся хуже. Пришлось с ним знакомиться заново. Знакомлюсь заново и вношу поправки в его файл: все, он теперь не такой, каким был много лет, он теперь вот такой – упырь. А вот чтобы наоборот, – к примеру, знал я одного упыря, а он потом – бац – и хорошим стал, каким до этого был, – такого я не видел. Получается, перемена человека от хорошего к плохому – необратима. То есть, если выпил водицы из лужицы и стал козленочком – все? Так и будешь козлом? До гробовой доски и алых подушечек? Но почему? Потому что стать хуже – легче, чем стать лучше? Да, наверное. Еще и потому, что для того, чтобы стать лучше, надо обязательно что-то потерять. А для того, чтобы стать хуже, – не обязательно.

Сколько же грустных мыслей может прийти в голову из-за одного младшего научного сотрудника! Да. Глазки у тебя нехорошие. Помяни мое слово, плохо кончишь ты, младший научный.

Суворовцев закрыл файл Клерка и открыл следующий.

В нем были короткие досье на телохранителей Седого.

Приступив к ним, он снова едва заметно усмехнулся.

Щука. Один из подручных Седого «по специальным поручениям». Несколько раз арестовывали в ходе специальных мероприятий за незаконное хранение оружия и наркотиков. Благодаря покровительству Седого и его широким связям всегда уходил от правосудия. По агентурной информации, причастен как минимум к двум убийствам, жертвами которых стали конкуренты и должники босса. Самоуверен. Жесток. Дерзок. Склонен к психопатии и неадекватным действиям.

Скала. Профессиональный спортсмен. Начинал с занятий боксом в детской спортивной школе, где потом сам работал тренером. Став профессиональным боксером, спортивную карьеру продолжить не захотел, предпочел в начале 90-х годов зарабатывать деньги, принимая участие в нелегальных боях без правил. Охотно соглашался на предложения заработать, оказывая давление на конкурентов, должников. В 1996 году оказался под следствием по обвинению в убийстве совладельца крупной коммерческой фирмы. Был освобожден за недоказанностью вины, на самом деле – выкуплен Седым, искавшим опытного и исполнительного подручного. Имеет широкие связи с низовыми представителями криминального сообщества. В результате спортивных травм несколько заторможен. Склонен к агрессии. Скрытен. Немногословен.

Да, ну что тут скажешь. Красавцы. Показательные отморозки. Я таких люблю. Ходячие кувалды.

Мы всегда считали в своей работе, что глупые – а встречаются иногда просто адски глупые, просто реально безмозглые – гораздо опаснее для общества. Потому что умному достаточно намекнуть, что с ним будет, если что-то пойдет не так, как нам бы хотелось, и он, умный, сам себе нарисует картину того, что с ним будет, причем гораздо страшнее, чем даже ему хотели нарисовать, и откажется от своих планов. Я не раз с успехом использовал этот прием. Иногда даже на грани блефа. Да, бывало и такое – предполагая, что данный персонаж может наделать больших глупостей, я иногда намекал ему – конечно, блефуя, – что мы «уже работаем по нему, и его ждет большой сюрприз», даже гораздо больший, чем те глупости, которые он задумал. И лицо, и интонация у меня, видимо, получались настолько убедительными, что «персонаж» отказывался от своих планов, а потом еще и благодарил меня – за то, что так «вовремя предупредил». Можно сказать, спас. Смешно даже.

Да, на самые разные, часто дерзкие, психологические ходы идешь в нашей работе. Конечно, спору нет, лучше работать «по фактам» и твердо стоять обеими ногами на земле, имея точные данные и проверенные сведения. Но не всегда так бывает – актером в нашей работе тоже надо быть. Хотя этот театр, увы, действует не на всех. Как всякий театр, он рассчитан только на тех, кто может понять мысль актеров и режиссера, кто обладает умом и, в конце концов, осознает, во что может вляпаться. Более того, иногда и сам способен «накрутить» себе страхи и мысли и благодаря им опомниться, остановиться. А есть ведь такие, кто никакую «режиссерскую мысль» понять не смогут – какое там.

Скала и Щука, по виду, именно из этих. Им пока кровь не пустишь, пока руку не сломаешь, или лучше обе, не то что не остановятся, вообще не поймут, о чем речь, будут идти напролом и шашкой махать во все стороны. Тут и страдают все, кто оказывается рядом. Вот это действительно страшно.

Увы, отсюда и частая жестокость оперов в отношении задержанных – на всякий случай, лучше «проработать материал», так сказать, «промять пюре» как следует. А то пока разберешься, умный он или глупый, этот задержанный такое наворотить может, что тебе же от начальства и достанется – опасного врага не разглядел.

Потом, когда начинаешь заниматься еще более «высоким эшелоном», понимаешь и другое. Что отморозки часто служат не тому, у кого физическая сила, а главное – у кого оружие. Потому что Зло считает так же, как я, – важно быть не столько с кулаками, сколько с головой.

Получается, что по ряду вопросов наши взгляды со злом совпадают? Получается так. А что делать? Умные все-таки действительно опаснее глупых. Впрочем, и эти двое – не такие уж дурачки, какими хотят получаться на фотографиях. Дурачки в этом мире так долго не живут и так близко к кашалоту типа Седого не подбираются. Для дурачков наезд на владельцев табачной палатки – потолок. Скала и Щука – ребята если не с мозгами, то уж совершенно точно – со своими планами.

Да, теплая компания. Нет, что ни говори, а в этой теплой компании Вершинина не могу себе представить. Конечно, со Скалой и Щукой он быстро нашел бы общий язык. Язык бейсбольных бит. А вот с Седым... Не могу представить их рядом. Нет, пока не могу. Хотя есть множество вещей, которые я себе не могу представить. Например, что я буду собирать досье на своих. Так, пожалуй, и на себя самого скоро папочку собрать попросят. Интересно, кстати, было бы почитать досье на меня. Есть ведь такое, и не одно. Надо будет почитать, при случае.

Суворовцев закрыл файлы с досье. Потом быстро и деловито проверил почту. Задержал на секунду взгляд на баннере, который отчаянно убеждал:

Создай личный блог. Еще одна жизнь!

Улыбнулся и закрыл ноутбук.

Еще одна. Куда уж больше. Нет, спасибо.

Все теперь у майора Вершинина было плохо. А начиналось, вроде бы, замечательно. Юридический факультет университета – отличником там, конечно, не был и усидчивостью в библиотеке не отличался. Но в общем учился не хуже многих, а главное – не хотел распределения в теплое спокойное местечко, о котором мечтали многие его сокурсники – сесть в мягкое кресло где-нибудь в адвокатской конторе или юридическом отделе нефтяной корпорации. Из возможных неприятностей в жизни – только неисправность кондиционера в кабинете, к тому же легко поправимая. Вершинин, напротив, еще на первом курсе заявил, что собирается стать оперативником, хочет туда – на улицы, в банды, в расклады, в группировки, в самое пекло, где никакого кондиционера и сплошные неприятности. Декан факультета сам был в молодости оперативником и таких, как Вершинин, любил. Поэтому опекал его буйну головушку все пять лет учебы, а потом позаботился, чтобы он получил хорошее распределение. Конечно, хорошим оно было в том только смысле, что гарантировало все, что угодно, кроме спокойной жизни. Вершинин попал тогда в едва образованное, лишенное опыта, профессиональных кадров, должного финансирования и должной юридической базы Управление по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Было это на заре 2000-х, когда сам факт незаконного оборота наркотиков только начали признавать как факт. Хотя наркомафия уже давно существовала – как факт и как класс. Ее ключевые руководители с усмешкой встретили новость о создании такого Управления. И неудивительно – ну какую угрозу оно могло для них представлять? Первоначальный состав был пестрым – кого здесь только не было: и бывшие милиционеры, и экономисты, вообще мало что понимавшие в оперативной работе, и крошечная группа бывших гэбэшников, у которых плачевно не сложилась карьера и которым вновь созданное Управление едва ли давало шанс эту карьеру начать заново – разве что дотянуть кое-как до пенсии. В общем, безобидный сброд – так восприняли поначалу эту команду в наркоэлите.

Но уже через несколько лет все стало хоть и медленно, но неуклонно меняться. Случайные люди уходили, а вместо них приходили опытные профи, разочарованные в перестроечном мире, сулившем много денег за мало времени тем, кто бросал службу и уходил в бизнес. Те, для кого присяга и служба Родине в свое время не были пустым звуком или чисто меркантильным выбором, возвращались в спецслужбы, чтобы сделать их другими – обновленными, испытавшими много разочарований, но готовыми стать сильнее. Так формировалось Управление, которое уже через пять лет стало боеспособной машиной, с отличной аналитикой, отменной оперативной службой и разветвленной сетью информаторов, синтезировав в себе лучший опыт КГБ, МВД, ФСБ, а потом направив это грозное оружие, смесь опыта и спецтехнологий, на врага – наркотрафик. К этому времени непонятное словцо «наркотрафик», которое, казалось, выпрыгнуло из какого-то фильма о Джеймсе Бонде, стало обыденным и никого уже не удивляло. Россия была частью мирового наркотрафика и уже не боялась в этом себе признаться.