Владимир Гриньков - Заказ на олигарха Страница 4

Утро Алексея Сергеевича Проскурова начиналось с водных процедур в специально построенном для него маленьком бассейне – рядом с большим, двадцатипятиметровым, который предназначался, по-видимому, для его родителей. В присутствии няни и Китайгородцева мальчика плескал в воде худой жилистый мужичок, который еще год назад, как успел узнать Китайгородцев, был одним из тренеров юношеской сборной Российской Федерации по плаванию.

Водные процедуры Алексею Сергеевичу явно нравились, и можно было только порадоваться за малыша, которому родители смогли создать такие превосходные условия для развития.

Мама Алеши появилась у кромки большого бассейна в коротком халатике, который она небрежно бросила на стоящий здесь же шезлонг, и осталась в умопомрачительном купальном костюме, который не столько скрывал, сколько подчеркивал, и Китайгородцев снова подумал о том, что она действительно была когда-то фотомоделью.

Виктория без разбега нырнула, красиво и почти без всплеска вошла в воду и долго плыла под водой, прежде чем вынырнула на поверхность. Проплыла до противоположного бортика бассейна, потом вернулась, потом еще раз повторила этот же маршрут и только после этого по лесенке поднялась на бортик – мокрая, гибкая, сильная.

Взяла со стола загодя приготовленный невидимой прислугой свежевыжатый сок, приблизилась к бассейну, в котором плескался ее сын.

– Что-то красное высыпало на лице, – сказала Виктория, всмотревшись. – Оксана Петровна…

Интонация не столько вопросительная, сколько требовательная.

Няня тотчас подтвердила догадку.

– Наверно, съели мы что-то не то, Виктория Александровна.

– Как не то? Почему съели? Алеша сам пошел и взял что-то со стола? – поинтересовалась Виктория, и в ее словах угадывался сарказм. – Продукты только те, которые рекомендовал диетолог?

– Совершенно верно.

– А откуда покраснение? Передайте Алексею Алексеевичу, чтобы он вызвал аллерголога.

– Сделаю.

– И диетолог пусть приедет, посмотрит, что он нам там понаписал.

– Хорошо, Виктория Александровна.

– Возьмите-ка Алешу на руки, – сказала Виктория, обращаясь к Китайгородцеву. – Я хочу взглянуть поближе.

Китайгородцев склонился над бассейном, тренер передал ему ребенка, Алеша заплакал – наверное, ему не понравилось то, насколько неожиданно прервались водные процедуры.

– Да, – сказала Виктория, всмотревшись. – Это аллергия.

Склонилась над малышом. Она оказалась настолько близко от Китайгородцева, что он уловил нежный запах ее тела.

К бассейну вышел Проскуров. Лишь мельком взглянул на жену и сына, сбросил халат на мокрый бортик и нырнул в бассейн, подняв тучи брызг. Это кит, вспомнились Китайгородцеву слова Хамзы, большая рыба. Хотя кит – это не рыба, а млекопитающее, кажется.

Проскуров шумно проплыл вперед-назад, тяжело вылез из бассейна, надел халат. Виктория сделала Китайгородцеву знак рукой, увлекая его за собой, пошла к мужу.

– У мальчика аллергия, – сказала Виктория супругу. – Я вызываю врача.

Проскуров скользнул взглядом по лицу сына.

– Ничего особенного, – оценил он. – Я думаю, не о чем беспокоиться.

В его голосе угадывалось равнодушие. Не черствость бесчувственного человека, а способность адекватно оценивать обстановку была ему присуща.

– А это охранник, который поедет с нами в Муром, – сообщила Виктория.

Проскуров даже не удостоил телохранителя взглядом.

– Новенький, что ли? – спросил он, ни на кого не глядя.

И получалось, что отвечать предстоит Китайгородцеву.

– Я здесь со вчерашнего дня, – сообщил Китайгородцев.

– Сейчас возьмешь моего сына, – сказал Проскуров. – Старшего. Петра. У него там проблемы какие-то со сверстниками. Обижают. Поедешь и пугнешь маленько, чтобы неповадно было, потом доложишь мне.

– Это невозможно.

– Что невозможно? – неприятно удивился Проскуров.

– Я не могу никого пугать. Не имею права.

Проскуров наконец сфокусировал свой взгляд на собеседнике. Взгляд был тяжел и страшен.

– Ты чего такого о себе вообразил? – будто бы изумился недалекости собеседника Проскуров.

Китайгородцев молчал.

– Сейчас возьмешь мальчишку и поедешь с ним туда, куда он скажет.

Китайгородцев молчал.

– И мне потом доложишь.

Китайгородцев молчал.

И это молчание было его ответом.

– С сегодняшнего дня ты в этом доме не работаешь, – сказал Проскуров, все окончательно для себя уяснив. – Чтобы я тебя больше здесь не видел. Пошел вон!

Проблема была в том, что Китайгородцеву не на чем было уехать в Москву. Приехал он накануне на служебной машине, и эта же машина должна была увезти его обратно сегодня, когда закончится его смена, – до конца смены еще оставалось время. И Китайгородцев вызвал из города такси.

Пока он ожидал машину, к нему успел наведаться Алексей Алексеевич.

– Как жаль! – посочувствовал Котелков. – Но наш Сергей Алексеевич не то чтобы не любит, когда ему отказывают, а вовсе не знает, что такое отказ. Просто не представляет себе.

Развел руками – такие, мол, дела.

Потом пришла Виктория. Она уже успела облачиться в деловой костюм, но чувства под одеждой не спрячешь, и было видно, как она расстроена и взвинчена.

– Не обижайтесь, – попросила она Китайгородцева. – Все так нелепо получилось.

Это была такая форма извинения. Китайгородцеву не часто доводилось видеть, чтобы хозяева извинялись перед обслугой, поэтому он по достоинству оценил поступок Виктории.

Такси прибыло через час. На территорию поместья машину не пропустили, и она осталась за воротами.

Китайгородцев вышел за ворота. И увидел приближающуюся машину Хамзы. Тот еще ничего не знал о случившемся. То-то будет сюрприз для шефа.

– Толик, привет! – сказал Хамза. – Ты далеко собрался?

А за спиной Китайгородцева тем временем открывались тяжеленные, похожие на крепостные, ворота. И из тех ворот выезжал черный «Бентли» Проскурова. Китайгородцев посторонился. Но «Бентли» не проехал мимо, а притормозил рядом, бесшумно опустилось увлекаемое электроприводом стекло, открывая взорам каменное лицо Проскурова, и Хамза, соблюдая субординацию, поздоровался с работодателем первым:

– Доброе утро, Сергей Алексеевич!

– Доброе, – будто нехотя разлепил свои губы Проскуров.

– А вот это и есть тот самый Китайгородцев, – сообщил Хамза. – Я вам говорил о нем вчера. Он будет за вашу безопасность отвечать…

– Не будет, – прервал его Проскуров, ни на кого не глядя.

Закрыл окно, отгородившись непрозрачным снаружи стеклом, и «Бентли» умчался прочь, оставляя Хамзу в состоянии крайней растерянности.

– Какие у тебя соображения? – как ни в чем не бывало спросил Хамза.

Это он о работе спросил. В одно мгновение переключился. Будто и не докладывал ему только что Китайгородцев об утреннем конфликте с Проскуровым.

– Если киллер действительно существует и он где-то рядом с Проскуровым – мы не знаем, где это «рядом». У Проскурова два места, где он проводит много времени и где есть так называемое «окружение». Это офис, где наверняка работают десятки или сотни людей…

– Около трехсот, – подсказал Хамза.

– И этот дом, где множество обслуги.

– Сто восемь человек.

– Не многовато? – усомнился Китайгородцев.

– Это и те, кто работают у Проскурова постоянно, и те, кто приезжают сюда время от времени, – спецы по системам безопасности, по ремонту коммуникаций.

– В общей сложности – почти четыре сотни человек. Где искать, в офисе или здесь, в доме, – непонятно. Это раз. Второе. Много времени теряем на проверке. Пока поднимем списки работников, пока выявим тех, кто работает у Проскурова год или около того, – это очень долго. Значит, мы рискуем. Поэтому Проскурова надо увозить.

– Эвакуация?

– Да.

– За границу?

– Нет. Там охранять сложнее. Там чужое законодательство, чужая полиция, там мы не гарантируем ему безопасность стопроцентно. А здесь мы сможем изолировать его надежно.

– Где?

– В Муроме.

Хамза задумался. Не ожидал такого поворота в разговоре.

– Разве он туда поедет? – засомневался Хамза.

– Ему надо объяснить. Это ненадолго. Пока мы не прошерстим персонал. Неделя или две. Вроде как отпуск. Лето, все равно в Москве никого нет, жизнь замерла. А если ему что понадобится – у него есть Интернет, есть факс, да он, в конце концов, может курьеров туда-сюда гонять, вертолет арендует на две недели, и решена проблема. Главное, чтобы в Муром не везти никого из тех, кто его сейчас окружает. Отсечь киллера, если он есть, черт бы его побрал. Полностью новое окружение. И даже жену его здесь оставить.

– Но это же она собиралась в Муром, – напомнил Хамза.

– Она в Муром собиралась, чтобы от старшего проскуровского сына быть подальше. А если Проскуров со своим сынулей уедет туда, так Виктории и нечего там делать.