Станислав Олейник - Солдаты удачи поневоле… Страница 4

Будучи выходцами, из низших слоев общества и не владевшие иностранными языками, они скоро убеждались в собственной беспомощности, и, пытаясь как-то изменить свою жизнь к лучшему, охотно соглашались на условия контрактной службы в Иностранном легионе. Но это были единицы. Традиционными поставщиками же в иностранный легион в те времена являлись Швейцария, Германия, Бельгия. Испания…

Ситуация в легионе изменилась после 20-х годов прошлого столетия, когда в Легион влилось более 10 тысяч русских белогвардейцев. Во многом именно благодаря русским, Франция сумела добиться больших успехов в конфликтах 20-х годов против туарегов, друзов, кабилов и других восставших племен Африки. Недаром вербовщики начали охоту за царскими офицерами сразу после вхождения эскадры Врангеля в порт Константинополя. Пятеро представителей того поколения получили генеральские звания в составе иностранного легиона Франции…

Солдаты и офицеры белой армии. Вскоре все они будут солдатами французского иностранного легиона

Запись во Французский Иностранный легион началась еще в Галлиполи, Лемносе, Константинополе, куда начали прибывать беженцы и эвакуированные части русской армии генерала Врангеля. Так, в одном из приказов по Донскому корпусу объявлялось, что в результате соглашения генерала Врангеля и командира французского корпуса производится запись казаков на службу во французский Иностранный легион. Записалось до 3 тысяч казаков, с которыми в Марселе был заключен контракт на 5 лет.

Всего же, по сведениям бывшего легионера подполковника Э.Гиацинтова, в рядах Французского иностранного легиона служило около 10 тысяч русских. Никто из русских, подписавших контракт, по словам Гиацинтова, не имел и представления о том, что такое легион, и большинство искренне верили «слову французского офицера»…

Вот как говорил о тех годах бывший офицер белой гвардии, а позднее легионер Е.Тарусский: «… не страх голода и холода толкал их туда. Голода и холода русский офицер не боялся. Но зато он боялся нищеты и «дна». Голод и холод в рядах полка, в траншеях и походах его не страшили, а голод и холод на дне среди человеческих подонков, его ужасали».

Бывших белогвардейцев в легионе привлекала не только возможность как-то устроить свою жизнь на чужбине, но и широко разрекламированный в пропагандистских материалах легиона его психологический климат. Еще в середине XIX века в легионе стал складываться особый стиль взаимоотношений между солдатами и офицерами. Авторитет офицера базировался не на его происхождении, а на реальном боевом опыте. Офицеры делили со своими подчиненными все тяготы и лишения полевой жизни, отчего в легионе возникал особый дух боевого братства, столь близкий русскому офицерству. Импонировало и то, что в легион принимали людей не «заглядывая» в его личные бумаги и не интересуясь его прошлым. Это давало возможность многим русским эмигрантам, не желающим запятнать свои имена, вступать в иностранный легион под видом немцев, чехов, сербов…

И только впоследствии для большинства русских офицеров ставших легионерами, стало ясно, что основная часть позиций, столь романтично представленных в пропагандистских материалах, оказались ложными.

Об этом хорошо показал в своих воспоминаниях полковник белой армии Ф. И. Елисеев, служивший в легионе с 1939 по 1945 год: «В иностранном легионе Французской армии всякий легионер-иностранец является существом без рода и племени. Никаких родственников и наследников у него нет и не должно быть. Это относится и к офицерам-иностранцам. Все они считаются «салибатэр», т. е. неженатыми, хотя бы и имели законных жен и детей. В случае гибели – семья не получает ничего».

Русские легионеры воевали в Сирии и Ливане, Марокко и Индокитае. Есть сведения об участии эмигрантов из России в боевых действиях в 1945 году против японцев в составе 5-го полка легиона. Тогда командиром 2 батальона 5 полка Французского иностранного легиона был команданте Токхадзе, по национальности грузин. Командиром роты первого батальона – капитан Слюсаренко, бывший офицер гетмана Скоропадского, командиром 6-й роты 2-го батальона капитан В. Комаров, командиром пулеметного взвода лейтенант Элизе (отмеченный выше полковник русской армии Ф.Елисеев), командиром взвода «аджуан-шеф» Букалов из Воронежа.

В составе 1-го полка Иностранного легиона (Сиди-бель-Аббесе) служили, бывшие офицеры царской армии, капитан 1-го ранга В.Тихонравов, лейтенант флота Г. А. Соловьев. В 1933 году в 1-м кавалерийском полку служили лейтенантами – Владимир Бутягин, бывший подполковник 2-го лейб-гусарского Павлогорадского полка В. С. Канивальский, бывший штаб-ротмистр лейб-гусарского гренадерского полка В. М. Соломирский. Бывший генерал-майор императорской армии и генерал-лейтенант производства адмирала Б. Р. Колчака Хрещатинский, являвшимся в кавалерии легиона абсолютным рекордсменом по количеству наград и другие. Длительное время в иностранном легионе служил и крестный сын пролетарского писателя Максима Горького Зиновий Пешков, ставший впоследствии генералом Французской армии…

С начала 90-х годов прошлого столетия количество русских во Французском иностранном легионе снова начало расти. В своей основе это были не новички в военном деле, а вышедшие в отставку офицеры Советской Армии, или уволившиеся сержанты, зачастую имевшие опыт боевых действий, в том числе и в Африке, Анголе, Центральной Азии – Афганистане и других странах.

Вступление во французский иностранный легион для парней из СНГ в те годы было шансом начать жизнь с чистого листа. Многое разваливалось в нашей армии и обществе, и тем не менее, когда Родине вновь потребовались настоящие защитники, многие легионеры возвращались для того, чтобы защищать Россию во время войн в Чечне, не требуя за это никакой платы.

И в каком бы подразделении Легиона не служили русские, белорусы, украинцы – всюду они были одними из лучших бойцов, наиболее стойких и хорошо подготовленных. Они и сейчас в составе иностранного легиона Франции воюют против Аль-Каиды в африканских странах, прозванных «африканским Афганистаном».

Глава 1. «КОМАНДИРОВКА В АФРИКУ»

Итак. Один из июньских дней 1960 года.

В железнодорожном батальоне, дислоцированном в поселке Титовка Мурманской области, ждали дембеля, а возможно и продолжения дальнейшей службы, отслужившие свой срок солдаты и сержанты советской армии.

Многие носили солдатскую форму уже более пяти лет. Были среди них и те, кто участвовал в подавлении контрреволюционных мятежей в Польше и Венгрии. Многим из отслуживших свой срок солдатам и сержантам, было предложено перейти на сверхсрочную службу. Среди принявших это предложение был и старший сержант Ян Сперскис. Он уже пять лет, как в Советской Армии. В пятидесятых годах побывал в Польше, в Познани, где за активное участие в подавлении контрреволюционного мятежа, что было тогда в полном соответствии с выполнением интернационального долга, был награжден Крестом «Виртути милитари 3 степени», которым польские власти награждали за отчаянную храбрость. Потом снова принимал участие в подавлении «контрреволюционного мятежа» теперь уже в Венгрии. В 1956 году, и получив от венгерского правительства медаль «Непсабадшах», вернулся в Союз, чтобы ждать «дембеля», или остаться на сверхсрочную службу. А дома его ждали родители, которых ему хотелось, хотя бы только увидеть. И разве мог он предполагать, что в этот воскресный день, произойдет то, о чем он даже и думать не мог…

Батальон, а это около трехсот солдат и сержантов, в числе которых был и Ян Сперскис, в начале июня 1960 года был переброшен в поселок Титовку со станции Державинка, Атабасарского района Акмолинской области Казахстана. Перед отправкой всем военнослужащим был зачитан приказ командующего корпусом железнодорожных войск, о том, что их железнодорожный батальон может быть отправлен в братскую страну, чтобы оказать там техническую помощь. В какую страну, об этом не было не сказано ни слова. Из батальона отобрали 36 сержантов и старшин срочной и сверхсрочной службы и четырех офицеров во главе с замполитом майором Ткачуком…

Обыкновенный воскресный день, которые за пятилетнюю службу встречались Яну Сперскису ровно по календарю, хотя отдыхать приходилось в эти дни довольно мало. В этот день личный состав батальона, за исключением дежурной службы, находился, кто в библиотеке, кто в солдатском кафе, кто в клубе на просмотре кинофильма. В тот день шел трофейный фильм «Тарзан». И вдруг – «Тревога!»

Они ждали этого дня. И он пришел также неожиданно, как и все те, когда были Польша и Венгрия. И разве мог тогда подумать Ян Сперскис и его сослуживцы, что построение на плацу подвергнет его и многих его товарищей к далеко нелегким испытаниям…

Перед строем появился замполит батальона майор Ткачук и сообщил, что бельгийские колонизаторы хотят закабалить свободолюбивый народ братского Конго. И поэтому Советское правительство верное интернациональному долгу решило оказать этой стране гуманитарную помощь своим воинским контингентом. Что такое «интернациональный долг, Ян Михайлович и тогда не очень понимал, как и не понял за свою долгую жизнь. Но когда замполит предложил тем, кто хочет помочь братскому народу Конго, сделать два шага вперед, он, не задумываясь, их сделал. Таких военнослужащих, которые тогда сделали два шага вперед, оказалось более семисот человек. На следующий день их привезли на железнодорожную станцию, и посадили в эшелон. Покидать вагон, куда бы – то ни было, и общаться с посторонними лицами категорически запрещалось.