Валерий Рощин - Глубинная ловушка Страница 4

– Сколько до пуска? – тихо спрашивает Анна.

– Три минуты до начала отсчета.

– Волнуешься?

Саша поднимает воротник легкой куртки.

– Еще как…

В томительном ожидании тянутся секунды…

Наконец посреди спокойной морской синевы вырастает высокий белый столб. Из столба появляется и на секунду замирает сигарообразное тело ракеты. Тут же включается маршевый двигатель первой ступени: газы реактивной струи, смешанные с водяным паром, раздаются в стороны, стелются над водой. Столб озаряется оранжевой вспышкой и растет, словно не желая расставаться с ракетой. Вырываясь из плена вспышки, «Молот» набирает скорость, выравнивает пологую траекторию и устремляется на восток.

– Каковы впечатления? – интересуется Анна.

Молодой конструктор наблюдает за ракетой в бинокль и молчит. Лицо бледно, губы что-то шепчут; пальцы, сжимающие оптический прибор, белеют от напряжения…

Ракета достигает редких перистых облаков и скрывается из виду.

На крыле ходового мостика раздаются жиденькие аплодисменты и несколько восторженных выкриков в честь успешного завершения одного из важнейших и в то же время одного из самых аварийных этапов – подводного пуска.

Да, пуск прошел успешно, но торжествовать преждевременно. Пять с половиной тысяч километров, разделяющие акваторию Белого моря и Камчатку, ракета преодолеет за четырнадцать минут. Однако первая благая весть с камчатского испытательного полигона РВСН «Кура», куда третья ступень обязана забросить боеголовки, может подоспеть лишь минут через тридцать. Эта весть не гарантирует торжества конструкторской и инженерной мысли. Телеметрическая информация о движении ракеты будет расшифровываться довольно долго, и только полностью обработанные материалы расскажут специалистам о подробностях испытательного полета.

А пока создателям «Молота» и ответственным лицам придется довольствоваться сообщениями общего характера с постов слежения, расположенных вдоль траектории полета. Высота, скорость, курс. Не более того.

– Обалденные впечатления! – опускает бинокль Саша. – Как она красиво вышла из-под воды! А как мощно рванула вверх! Нет, вы видели?..

– Видела-видела, – посмеивается Анна, – раз десять уже видела.

– А я бы не прочь посмотреть повтор.

– Насмотришься, – убежденно говорит молодая женщина, застегивая полы куртки, – что-то здесь становится зябко. Не находишь?..

Командир эсминца будто слышит эти слова. Выйдя из ходовой рубки, он вежливо приглашает важных гостей спуститься в кают-компанию. Шумно обсуждая подводный старт, народ выстраивается у трапа…

– Классно! Я очень благодарен вам, Анна Аркадьевна! – оглядывается на крутых ступенях Симонов.

– За что?

– За вашу просьбу, адресованную руководству института, прислать меня сюда.

– Просьба продиктована исключительной необходимостью пребывания здесь конструкторов. И вообще… На твоем месте я бы не строила иллюзий, а смотрела под ноги.

– Да-да, Анна Аркадьевна, конечно… Одного только не понимаю…

– Чего именно?

– Зачем понадобилась эта чудовищная спешка? Для чего готовить подряд несколько пусков?..

Сформулировать до конца вопрос инженер не успевает – женская ножка в модельной туфельке легонько пинает его под зад и сбивает ровное течение мысли. Вновь обернувшись, он натыкается на гневный взгляд доктора наук.

Виновато шмыгнув носом, Симонов бурчит:

– Простите. Они нас торопят, а потом сами же обвинят в очередной неудаче.

– Так и будет, – опираясь на любезно поданную руку, ступает на палубу женщина. – Если ты желаешь работать в окружении исключительно умных людей – найди дело, не связанное с политикой и властью. Займись, к примеру, изготовлением матрешек или разведением огурцов в теплицах.

По трансляции звучит команда приготовиться к бою и походу, а по телу эсминца прокатывается легкая дрожь. Это означает, что ракетный пуск с борта «Дмитрия Донского» прошел успешно, и корабли сопровождения берут курс на базу.

* * *

Два офицера вешают на стене кают-компании огромную карту Российской Федерации с начертанной синей дугой – траекторией полета «Молота».

– Прошу размещаться, товарищи. Устраивайтесь где кому удобно, – распоряжается радушный хозяин эсминца. – Сейчас вестовые предложат вам горячего чаю с бутербродами.

Вскоре на синей дуге появляется первая отметка, и кто-то громко объявляет:

– Параметры траектории после пяти минут полета отрабатываются штатно.

Матросы в безукоризненно белой форме разносят чай, тарелочки с выпечкой и бутербродами.

У карты периодически появляется офицер спецсвязи. Заглядывая в планшетный блокнот, он передвигает вдоль синей линии темно-красный значок, олицетворяющий многострадальный «Молот».

Ракета успешно миновала Новую Землю, что в тысяче километрах от точки старта.

– Как думаете, долетит? – цедя горячий чай, спрашивает Саша.

– Некорректный вопрос, – спокойно глядя в открытый иллюминатор, отвечает Анна.

– Почему?

– Не знаю, как вы, конструкторы, а мы, изготовители, суеверны. Поэтому никогда не загадываем общий результат.

Отработала первая твердотопливная ступень, включилась вторая. Значок прилично переместился на восток вдоль северного побережья России.

– Удивляюсь вашей выдержке! – качает головой молодой инженер.

– Поешь. Сытость помогает успокоиться.

– Не могу. Кусок в горло не лезет. Кстати, в каком районе полностью отрабатывает вторая ступень?

– Над Таймыром…

– «Молот» успешно пересек воздушное пространство над Карским морем, – информирует офицер спецсвязи и придвигает значок вплотную к полуострову Таймыр.

Пройдена ровно половина полетной траектории. Вроде бы все идет по плану: курс и высота полета – заданные; скорость, судя по времени прохождения контрольных ориентиров, также в пределах допустимой нормы. Однако напряжение заметно нарастает.

Тянутся томительные минуты…

Офицер связи почему-то задерживается с очередным визитом – ракета должна быть над морем Лаптевых, а значок по-прежнему приколот к изображенному на бумаге Таймыру.

Саша вопросительно смотрит на Анну Аркадьевну и впервые подмечает в ее серых глазах беспокойство. Тщательно спрятанное, контролируемое и тем не менее – беспокойство.

Наконец не выдерживает кто-то из ответственных шишек и выбегает за дверь кают-компании. И сразу же возвращается в сопровождении офицера. Тот бесстрастным голосом извещает:

– Отказ третьей ступени.

– Черт! – грохает кулаком по столу чин из Министерства обороны.

– Надо же… Прошла большую часть траектории, – промокая платком толстую шею, говорит представитель Главкомата ВМФ.

– Вот уж никак не ожидал от третьей ступени… – чешет затылок кто-то из высокопоставленных представителей ВПК.

Настроение ответственных лиц моментально падает. Позабыв о чае и бутербродах, мужчины хмуро глядят на двух младших офицеров, снимающих со стены громадную карту…

Симонов то бледнеет, то покрывается испариной. Вдруг спохватывается:

– Вы куда?

– Сиди здесь, – не оборачиваясь, бросает Воронец, – сейчас вернусь…

Офицер спецсвязи исчезает в небольшой рубке за дверью с надписью «БЧ-4».

– Прошу извинить, – без приглашения врывается женщина во владения боевой части. – Вы не могли бы показать на карте место падения «Молота»?

– А вы, простите, кто? – сухо спрашивает офицер.

– Представитель изготовителя. Моя группа занималась третьей ступенью и мне… мне необходимо знать, на каком этапе работы ее двигателя произошел сбой.

Звучит не очень убедительно.

– Пожалуйста. Прошу вас, – касается Анна руки офицера, – для меня это очень важно.

Другое дело. Женская обаяние – великая сила.

Офицер подводит гостью к планшету с картой и очерчивает карандашом на прозрачном плексигласе приличный круг в северо-восточной части моря Лаптевых.

– Предположительно здесь. Более точных координат нам не передавали.

Вздохнув, Воронец благодарно кивает и возвращается в кают-компанию…

Глава третья. Анапа – Москва – Североморск – Норвежское море

Я подозревал, что мне не дадут спокойно догулять подаренный господом крохотный отпуск.

Вам известно, что у акул на поверхности головы имеются особые рецепторы, реагирующие на электрический заряд? Их чувствительность невероятна. Ученые считают, что если бы в море не возникало искажений и помех, то акула благодаря этим чудо-хреновинам обнаруживала бы движение добычи или наличие заряда в полтора вольта на расстоянии до пятисот миль. Да-да, вы не ослышались – на расстоянии до пятисот миль.