Петр Катериничев - Редкая птица Страница 4

– Дрон, да выключи ты эту мутату!. – возмутилась Леночка.

– Ребята, поймайте музончик повеселее, – закапризничала Юля.

Отказать даме не могу – снова тянусь к ручке настройки.

– Дай я попробую, – просит Лена.

– «Восьмой», я «четвертый», прием… «Восьмой», я «четвертый»…

– «Четвертый», я «восьмой», что у вас?

– Чего это такое? – спрашивает Юля.

– Похоже, милицейское радио, – отвечаю я.

– Как интересно… Послушаем? Лена кивает и смотрит на меня. Ха, если им интересно, то мне и подавно!

– «Восьмой», я «четвертый»… «Восьмой», я «четвертый»…

– «Четвертый», я «восьмой», да говори же, блин горелый! Где находишься, что? Докладывай!

– Нахожусь на тридцать первом километре загородного шоссе…

– Итит твою… Как вас туда занесло, «четвертый»?.. Чего молчишь, я тебя русским языком спрашиваю – где ваш участок и каким рожном вас занесло аж на тридцать первый?.. Не слышу, прием!

– Мы решили проверить…

– У всех ли загорающих девок целки на месте?.. И не свисти мне…

– Да товарищ капитан, труп у нас тут!

– Че-е-го?!

– «Жмурик»!

– Свежий?

– Ну. Теплый.

– Мужик?

– Ага. И здоровый притом. Морда вся разбита. И – водярой разит.

– Документы?

– Никаких.

– Не бомж?

– Нет. Брючата стильные, «шузы» под лак, «котлы» швейцарские, баксов на сто тянут…

– Значит, не ограбление…

– Не похоже… А может, и грабанули – кто знает? Может, чувак золота или баксов чемодан вез…

– На чем вез? Машина стоит?

– Не, машины нет, но непохоже, чтобы малый сюда пешком приперся. Не из таких он.

Я сижу, вцепившись в руль, и чувствую, как пот струйками сбегает по спине.

Неужели верзила сыграл в ящик? От легкого нокаута? Плохо мое дело… Все мои давешние преступления, благосовершенные и надуманные, как менее тяжкие, поглощаются одним: преднамеренным убийством…

– А из каких?

– Верзила, амбал. Качок, причем жирком малость по-оброс от вольготной жизни. У казино такие стоят, в «Трех картах» – да мало ли…

– В лицо не признаешь?

– Да тут от лица-то осталось…

И светит мне лет десять, а то и пятнадцать. За особую жестокость и цинизм.

Телохранитель тоже… А может, он гипертоник? Ага, наберет себе Ральф калек, ждите! Что-то тут не вяжется.

– Так он что, от побоев умер? Драка, или его пытали?

– А я разве сразу не сказал?

– Идиот!

– Убит. Пулей в затылок.

– Да-а-а…

– Вот и мы с Серегой думаем…

– Заткнись, а?

В эфире молчание – только слышно, как потрескивают электрические разряды или нейтрины какие-нибудь.

– Я «восьмой», я «восьмой», вызываю все машины, все меня слышат, ребятки?

– «Второй» на связи…

– «Шестой» на связи…

– «Первый» на связи…

– Ребятки, кто слышал, думаю, все поняли. Кто не слышал – поясняю: судя по всему, профессионалы начали разборку. На нашей территории. Короче, к вечеру прояснится, что и как. А пока и впредь до особого распоряжения объявляю повышенную боевую готовность во всех подразделениях РОВД и приказываю…

– Василий Кузьмич, по радио-то…

– Горобенко, бдительный ты наш… Заткнись, а?

– Слушаюсь.

– Мне нечего скрывать. Если кто слышит, пусть слышит. Приказываю: личному составу патрульно-постовой службы, уголовного розыска, иных служб усилить имеющимися силами и средствами контроль за ситуацией в городе; в случае неподчинения сотрудникам милиции и невыполнения их требований приказываю применять оружие и открывать огонь. На поражение.

В эфире – снова лишь треск электрических разрядов. Или это «жигуленок» шуршит шинами по асфальту?

– Да-а-а… – хмыкает Леночка и прикуривает сигарету. – Веселенькая музыка… – Она поворачивает ручку настройки:

Атас! Так веселись, рабочий класс! Атас! Танцуйте, мальчики, любите девочек. Атас! Пускай запомнят нынче нас. Малина-ягода. Атас!

Атас!

Ат. – а-ас!..

– «Седьмой», я «первый», прием.

– «Первый», «седьмой» слушает, прием.

– «Седьмой», штатный вариант выполнен. Ситуация активизирована по схеме «эй-си».

– Объект контролируется?

– Так точно.

– Продолжайте вести объект. Только нежно.

– Есть.

– «Четвертый», я «седьмой», прием.

– «Седьмой», «четвертый» слушает, прием.

– «Четвертый», приказываю активизировать ситуацию на вашем участке.

– Есть. Штатный вариант?

– Да. Схема «эй-си-ай».

– Время начала операции?

– Немедленно.

Глава 4

Городок открылся сразу, как только мы въехали на сопку. Не большой городок и не маленький – разбросанный. Люди живут в беленых домиках с садами. Есть, правда, несколько районов на горках, застроенных многоэтажными «панельками», – так их обитателей просто жалко. Впрочем, дайте время – дворы зарастут деревьями, балконы и окна завьются виноградом и «панельки» станут уютными, словно просто подросшими белеными домиками.

Мне повезло – три года назад недорого купил крохотный домик. Скорее даже глиняный сарайчик с двориком три на пять шагов, увитый виноградом так, что вполне может сойти за комнату. Отдохновение души – после тесноты хрущевской коммуналки, доставшейся мне в результате джентльменского развода с супругой. В сырой и суетной Москве пережидаю время лишь до первого тепла, потом – сюда.

Домик стоит на отшибе, спуститься вниз к морю – дело пяти минут.

Главная достопримечательность Приморска – «лестница». Две длинные улицы, бывшие Ленина и Сталина, протянувшиеся во всю длину городка, соединенные бесчисленным множеством переулков. «Лесенка» сплошь состоит из кафе, пивных и магазинов-лавочек, заваленных всяким барахлом (благо Турция – рукой подать) и массой бесполезностей, столь милых сердцу отдыхающих. Они и шатаются по «лесенке» с полудня до поздней ночи, одни – убивая остановившееся для них время в бесполезной трате денег, другие – стараясь эти деньги наварить, третьи – ища приключений на свою задницу.

Городок живет морем. Кто мотается за товаром и обратно, кто развлекает приезжих как умеет, кто – обслуживает Территорию. За последние два года окраины застроились особняками и виллами «новых богатых», не замедлили явиться и веяния времени – казино, стриптиз-шоу, бары и кабаки с кондиционерами, не говоря уже о девочках. Их и раньше по летней поре здесь было навалом, но не таких: эти похожи на новенькие хрустящие четвертные былых времен – элегантны, исключительно красивы, полны холодного достоинства и знают себе цену. Хотя по мне: девки – они девки и есть.

– Кому куда? – вспоминаю о попутчицах.

– А ты куда? – спрашивает Леночка. На этот раз ее девственная непосредственность раздражает. Мне просто необходимо избавиться от «колес», «пушки» и клубного «клифта», поскольку сдаваться в руки властей при сложившихся обстоятельствах не входит в мои планы. И еще – нужно уединиться и подумать.

– На базу, – отвечаю, строго.

– На какую базу?

– Торпедных катеров.

– А разве в Приморске есть?..

– Ага. Топ сикрет. Большой секрет. Тайна. Мистери.

– Жлоб, – обиженно надувается Леночка. – Высади меня здесь.

Похоже, я перестарался. Обижать девчонку не хотелось. Притягиваю Леночку к себе и чмокаю в щеку. По-братски. Почти.

– Извини. Перегрелся. Куда тебя подкинуть?

– На Конева. Я там квартиру снимаю.

На Конева. Набережная, центр. Квартирка недешевая. Впрочем, Леночка вполне смотрится на сотрудницу солидной иностранной фирмы. С представительством в Москве. Что-нибудь при компьютере. Если так – почему бы не позволить себе?

– Дрон, останови, пожалуйста, я здесь выйду, – это Юля. Мы как раз у автостанции. – Поеду к бабушке.

– Так ты местная?

– Мама отсюда родом.

– А-а-а… – тяну я, чувствуя досаду. Наворот-наворотом, разберемся, а такую красивую девчонку упускать не хочется. Леночка усмехается – и это все решает. Чтобы одна красотулечка что-нибудь или кого-нибудь уступила другой?

Дудки!

– До встречи. – Юля улыбается, и я словно тону в ее зеленых, как море, глазах.

– Да? И где же мы встретимся?

– Ты же сам сказал – в «Трех картах».

– Так ты там все-таки бываешь?

– Была. Один раз. И буду сегодня вечером. Может быть…

А где я буду вечером? Вот что хотелось бы знать. Видя мое замешательство, Юля добавляет:

– Или – приду к тебе в гости. Как-нибудь. Если пригласишь.

– Приглашаю. Только…

– Я знаю. Хижина на берегу моря. Так романтично.

– А-а-а…

– Ну да. Я же местная. – И Юля… показала Леночке язык. – До встречи, Дрон! – Развернулась, взметнув подол легкого платьица, и зашагала к остановке.

Упруго, словно танцуя.

Я тронул машину.

…Лихо подкатываю к дому.

– Поднимаешься? Угощу кофе. Или – чем покрепче.

– Лучше – чем покрепче.

– Идет.

– Но попозже. Через часик.

– Дела?

– Машину одолжил. Надо вернуть.

– Профсоюзу надомников-гомосексуалистов?

– Ага, центральному.

– Буду ждать. Квартирка шестнадцать.