Александр Звягинцев - Скиф Страница 4

— Княгиня, — пошутил Игорь.

— Не путайте только меня с Джуной. Это она — то древняя шумерка, то прямой потомок княгини Ольги…

— Я тоже недавно познакомился с одним типом, представился ему, как и вам, а он в ответ: «А я — печенег, прямой потомок князя Кури, того самого, который из черепа вашего князя сделал заздравную чашу». Слушай! — неожиданно перешел на «ты» Скиф. — Давай удерем с этого занудного мероприятия?

Ольга интригующе посмотрела ему в глаза.

Через два дня он сделал ей предложение. Через несколько месяцев они расписались. И вскоре Скиф отбыл в Афганистан.

…Автобус выехал на плато. Сидящий за спиной шофера офицер, предвосхищая вопросы, кивнул на окно:

— Наш городок во-он за теми горами. Пара виражей, и выйдем на финишную прямую. А пока привыкайте к местному пейзажу. Народ здесь живет темный…

— …молится Мухаммеду, злые разбойники засиживаются по кабакам и пьют охотно, — продолжила Ольга.

Офицер серьезно ответил:

— О кабаках в мусульманской стране говорить не приходится. Верующим запрещены всякие возлияния уже много столетий.

Раздался дружный смех военных.

— Водку пьют еще как, — заметил муж Ольгиной соседки. — Говорят, что в Коране про водку ничего не написано, только вино Аллах не разрешает пить.

— Злые разбойники исчезли еще в первой половине нашего столетия, — вновь заговорил офицер. — Но появились злые душманы, и не дай вам бог встретиться с ними.

Через несколько минут автобус въехал в расположение части. Зеленый, обнесенный забором городок жил своей жизнью. У фургонов связистов солдаты разворачивали радиорелейку. Прошел наряд караульных в вылинявших гимнастерках. Батареи самоходных гаубиц направили к горизонту грозные стволы. Бульдозер сдвинул пласт грунта в сторону, и в образовавшуюся рытвину медленно вполз тяжелый танк.

Ольга вышла из автобуса. В ту же минуту она увидела, как на большой скорости через КПП на территорию части въехал БТР. Впереди на пыльной и раскаленной броне, подстелив под себя бушлат, сидел Скиф. Лицо и руки его были в мазуте. Срезая угол, бронетранспортер выскочил на плац, в одно мгновение пересек его и остановился как вкопанный в нескольких метрах от Ольги. Скиф спрыгнул на землю, схватил охапку роз и бросился к Ольге. Рассыпав вокруг нее цветы, он подхватил ее на руки, закружил и запел:

—  Миллион, миллион, миллион алых роз…

Она не дала ему допеть, обняла за шею и припала губами к его губам, не обращая внимания ни на Василька, ни на механика-водителя, стоявших рядом с открытыми ртами, ни на снующих по плацу солдат, ни на глазеющих из окон административного корпуса офицеров — ни на кого… Игорь подхватил вещи жены и повел ее к казарме, где жили офицеры. Открывая дверь комнаты, Скиф стал объяснять причины своего опоздания:

— По дороге в часть БТР заглох. Пришлось повозиться. Если бы не починили, в лучшем случае к вечеру добрались бы…

Но Ольга его не слушала. Сгорая от охватившей ее страсти, она прижалась к Скифу. Ощутив знакомый запах ее тела, он тоже не в силах был сдержать себя. Не замечая распахнутой настежь двери, он стал срывать с жены одежду.

Однако, вспомнив дорогу, пыль и жару, Ольга сдержала себя.

— Подожди… Не торопись… Где здесь у вас душ?

Несколько часов затем они не могли оторваться друг от друга. Ольга первая подумала о том, что неплохо бы поесть.

— Если ты отпустишь меня, я достану бутылку нашего любимого вина и шоколад «Гвардейский».

Скиф нежно поцеловал ее в плечо и разжал объятия.

— Хочешь напомнить о нашей первой встрече? — спросил он. — Я и так все прекрасно помню.

— Если бы я хотела напомнить тебе о первой встрече, мы бы не начали с того, чем тогда закончили, — рассмеялась Ольга. — Просто я очень хочу есть. В самолете нас не кормили, к твоему сведению.

— Виноват. Давай я схожу и принесу нормальный обед. Узнаешь, как мы тут питаемся.

— Я верю, что вас кормят как на убой… — Ольга спохватилась: — Ой, прости!

В дверь постучали.

— Василек, это ты? — спросил Игорь.

— Обед подан! — раздался голос Василька.

— Как, однако, тебя здесь любят, — вырвалось у Ольги ревниво.

Ольга завернулась в простыню, мельком подумав, что так она выглядит, наверное, даже более соблазнительно: мужское воображение вмиг дорисует то, что закрывает легкая ткань. Скиф, натянув трусы, открыл дверь. В коридоре никого не было, только на полу стоял большой поднос с едой. Сделав из простыни нечто подобное древнеримской тоге, Ольга торжественно проследовала к столику.

Проснулись они одновременно. Игорь — по привычке вставал в определенное время, а Ольга просто выспалась.

— Сейчас пойдем завтракать, — сказал Скиф, — а потом я повожу тебя по базару. Восточный базар — это особый мир.

— Замечательно! — обрадовалась Ольга. — Дари я знаю. Для меня это будет практика. И потом — мы будем с тобой вдвоем: ты и я!

— Не получится! — возразил он. — Возьмем Василька и еще одного гвардейца.

— Зачем? — удивилась Ольга.

— Затем, что опасно, затем, что мы вчера ночью разгромили часть банды Хабибуллы, а он не из тех, кто забывает обиды.

Ольга пристально посмотрела на мужа.

— Ты мне расскажешь о бое, чтобы написать в газету? Я ведь в командировке.

Ольга стала одеваться. Вокруг нее с противным жужжанием летала большая зеленая муха. Сделав последний вираж, она пошла в атаку и с разгону впилась Ольге в поясницу. И тут назойливое насекомое настиг удар сложенной газеты. Муха упала на пол, дрыгнула лапками и затихла.

— Афганские мухи наглые, как голодные собаки! — заметил Скиф, отбрасывая газету. — Им все нипочем.

— О себе я бы этого не сказала. — Ольга потирала ушибленную поясницу.

Скиф намочил носовой платок и потер пострадавшее место. Затем, не удержавшись, нежно поцеловал чуть покрасневшую кожу.

— Если ты так будешь меня целовать, мы надолго задержимся, — заметила Ольга.

Скиф лишь улыбнулся в ответ.

После завтрака, пошептавшись с Васильком, Скиф решил уменьшить привлекаемые для вылазки силы, и они отправились на базар втроем. Игорь с Васильком вооружились автоматами и пистолетами, для верности захватив и по парочке гранат.

Восточный базар — всегда центр города, даже если он находится на окраине. Как и город, он имеет свои аристократические районы — ряды богатых дуканов и трущобы, где прямо под открытым небом торгуют дехкане.

Ольга, зная восточные обычаи, надела темное и по мере возможности закрытое платье, но, несмотря на это, попала под перекрестные косые взгляды базарных торговцев.

Ее поразило полное отсутствие на базаре женщин. Дехкане в рваных халатах предлагали ранние помидоры, зелень, огурцы. Вдоль глинобитных стен сидели нищие и наркоманы, курили — чуткие носы Скифа и Василька уловили характерный запах.

— Чаре, — покрутив носом, заметил Скиф. — Или план.

— Или гашиш, или анаша, или марихуана, — в тон ему подхватил Василек.

— Мы словно попали в минувшие века! — восхитилась Ольга.

— Когда ты взглянешь на прилавки дуканов, — заметил Скиф, — то убедишься, что в сравнении с тем ассортиментом, который предлагают в Союзе, это будущий век. Наимоднейшие шмотки — американские, английские… А рядом — японские магнитофоны, телевизоры, часы всех марок, духи с разных концов света… Кстати, я там видел американский нож, «стреляющий» лезвиями. Эта штука нам пригодилась бы.

Внимание Ольги привлек старик, торгующий помидорами, вернее, его весы. Конструкция их была обычной, но исполнение — чисто афганское: рычагом служила сучковатая деревяшка, тарелками — какие-то ржавые, бесформенные железки, висевшие на обрывках веревок. Хороши были и гири: камни разной величины.

— Посмотри на деда, — зашептала Ольга мужу, — какой занятный старик. У меня такое чувство, что попроси его кто-нибудь отдать помидоры, он и отдаст их бесплатно.

— Да, — согласился Скиф. — Обычно торговцы, а афганские в особенности, народ бойкий, жизнерадостный, нахальный. А этот…

— А весы, весы-то какие! — умилилась Ольга. — Он же мог разложить помидоры кучками, как это делают у нас на пристанционных базарчиках.

— В Афганистане торговля без весов считается обманом, — тихо шепнул жене Скиф. — Ты лучше обрати внимание, какие у него деньги. Только на базаре такое можно увидеть.

Здесь и в самом деле было на что посмотреть: афганские деньги всех времен, русские рубли, американские доллары, китайские юани, чеки Внешторга, облигации, лотерейные билеты, даже российские царские сотни с портретом Екатерины Второй. Сам старик ни с весами, ни с курсами валют разобраться, очевидно, не мог, поэтому при нем находился мальчик лет восьми, который взвешивал, называл цену и производил расчет.

«Аристократический район» рынка и впрямь поражал обилием товаров, шумом, красочностью, неповторимым колоритом восточного торжища.