Диана Кади - Враг не должен видеть твоих слез Страница 4

– Бать, ну ты же видишь, как там все организовано. Ну откуда у работяг, которые вышли от безысходности, деньги на флаги, например? И потом, кто их кормит? Вот увидишь, тот, кто обеспечивает этим псевдоповстанцам существование на Майдане, тот и метит на президентское кресло. Дураку понятно, – ответил Сергей с такой уверенностью, с какой обычно говорил на любую тему.

Казалось, что он разбирается во всех областях, а Родион никак не мог понять того, что для Сергея казалось очевидностью. Собственно, и не хотел. Его не интересовала политика, он не особо любил рассуждать на глобальные и серьезные темы. Единственное, чего бы ему хотелось, – это быть любимым и нужным. Хотя бы не быть лишним в этом мире, ведь даже в семье он чувствовал себя таковым.

– Правильно. Решили, ни черта не делая, денег нахапать. Колькиному лоботрясу вон предлагали. Он, дурак, и пошел. Студент, гулять-то хочется, на сигареты и девочек ведь деньги нужны. Работать надо, а не подачки просить, бездельники. Еще и с «Беркутом» бороться собрались, ладно бы с властью… Хотя эти оппозиционеры – они что, не власть? Сидят там в своей Раде. Пожили бы на наши зарплаты и пенсии, казнокрады.

– И зачем Кличко в политику пошел? Был кумиром, а стал всенародным посмешищем. Два слова связать не может. Помнишь это: «В завтрашний день не все могут смотреть. Вернее, могут лишь все…» Черт, я даже запомнить этот бред не могу, – засмеялся Сергей.

– Ну почему? Сегодня вроде связал, – ответил отец.

– Читал, наверное, – усмехнулся Сергей.

У них с отцом было много общего: схожее мировоззрение, одинаковые взгляды на жизнь. Им было легко друг с другом, ведь они были очень похожи, и не только убеждениями. Сергей пошел в своего отца и внешне: нос с горбинкой, широкие скулы и светло-русые волосы. Голова Михаила Долгова была уже покрыта сединой, но если посмотреть фотографии, где ему было тридцать, – одно лицо. Младший же сын уродился в мать.

– Что плохого в том, что люди хотят жить лучше? – неожиданно для всех заговорил Родион.

Долгов-старший нахмурил брови и посмотрел на него так, будто тот предал все, во что отставной полковник верил на протяжении всей свой жизни, а прожил он немало:

– Что ты вообще понимаешь? Не лезь, если не разбираешься. Тоже мне, эксперт.

Родион не стал перечить, потому что спорить с упрямым тираном было не только бесполезно, но и небезопасно: несмотря на то, что сын был уже не ребенком, которого нужно продолжать воспитывать, отец мог полезть драться. Родион никогда никому не причинял физическую боль, и когда Долгов-старший набрасывался на него с кулаками, только прикрывал голову руками. Он отвергал любые проявления агрессии и не понимал людей, которым ничего не стоило ударить или даже убить. Родион решил сменить тему разговора.

– Серега, – обратился он к брату.

Тот был занят своей девушкой и уже не обращал внимания ни на телевизор, ни на несостоявшийся разговор брата с отцом.

– Сереж! – уже громче сказал Родион. Сергей обернулся:

– Чего тебе?

– Дай мне свои стихи прочесть. У тебя же их много, а я видел только одно, которое ты записал…

– Зачем тебе? – улыбаясь, ответил брат.

– Ты посмотри – поэтом стать хочет, – рассмеявшись, вмешался отец. – Видел его каракули. С твоими про свободу даже сравнивать нельзя.

– Я хочу просто почитать… – оправдался Родион.

– Вот издам, тогда и увидишь. Осталось только пару стихов написать для количества, – ответил Сергей.

– А мне почему не показал? – наигранно обиделась Ксюша, посмотрев на своего избранника маленькими серыми глазами. Ей было почти тридцать, но за счет своего миловидного круглого лица она выглядела юной. Ксюше было безразлично творчество Сергея, но чтобы не обидеть своего избранника, совсем не глупая, как могло бы показаться на первый взгляд, девушка изображала интерес.

– Покажу. Потом, – ответил своей возлюбленной Сергей.

Младший брат снова оказался не у дел. Он пошел в свою комнату, где, сидя на кровати, его ждал рыжий кот. Родион был единственным, кто кормил животное и следил за ним, и благодарный домашний питомец постоянно находился в комнате беркутовца. Казалось, что только ему и было дело до Родиона. Кот начал наскакивать на своего хозяина: Пушку, как его назвала Ксюша, тоже хотелось внимания. Он прыгнул на Родиона, как делал это всегда, когда хотел поиграть, но тот с ненавистью отбросил кота на пол. Пушок сделал еще несколько попыток развеселить хозяина, однако поняв, что человеку нет до него дела, притаился в углу.

Мир полон эгоистов, считающих, что им обязаны все вокруг. В трудные моменты каждый думает, что ему сложнее всего. Что именно он самый несчастный и жизнь к нему несправедлива. В этот момент Родион не был исключением. Он вспомнил, как мама после вспышек гнева отца утешала сына тем, что есть люди, которым гораздо хуже. «У некоторых нет рук и ног, но они не отчаиваются», – говорила она. Родион и сейчас не понимал, почему ему должно быть легче от того, что кому-то еще паршивее? В школе он был изгоем, над ним смеялись, издевались. Сверстники били его только за то, что он не мог за себя постоять. Когда умерла его мать, Родиона перестали обижать, но только на время. Он думал, что его рождение было ошибкой и что таким слабым и бесполезным людям, как он, нет места в жизни, в которой выживают лишь самые сильные. «Как стать нужным хотя бы кому-то?» – отчаянно спрашивал себя Родион, но не находил ответа.

Глава 6

Денис решил попытать счастье в спортбаре, где была бы возможность делать ставки и наблюдать за игрой на большом экране. Он приходил в подобные места, чтобы сорвать куш, и в этот день в бар его привело отчаянное желание выиграть. Дениса не смущало то, что до этих пор удача была не на его стороне. Чем больше денег он дарил букмекерам, тем сильнее верил в победу. Он зашел в здание с манящей красочной вывеской в центре Одессы. Обстановка внутри была уже не такая привлекательная: потрепанные диваны, сомнительные личности и очень много дыма. Игроки нервничали и постоянно курили. Да и как тут не нервничать. Кто-то ставил свои последние деньги в надежде стать миллионером. Правда, Денис не любил словосочетание «последние деньги» – он называл их «крайними». Последними, говорил он, деньги бывают только перед смертью. Денис очень рисковал. Его жена заняла денег, чтобы заплатить за аренду квартиры, и теперь, если он проиграет, ему несдобровать. Катиного гнева он боялся больше, чем перспективы остаться на улице. Денис взял «линию» и присел за свободный стол. Около десяти минут он смотрел на таблицу матчей и коэффициентов и никак не мог определиться. К нему подошла официантка, лицо которой было похоже на морду пекинеса.

– Вы что-нибудь выбрали? – с наигранной внимательностью спросила она.

Денис покосился на меню, которое даже не открывал. В этот момент он вспомнил, что не ел с самого утра.

– Я еще не смотрел. Подойди через минуту, – ответил он, подмигнув официантке.

Денис был хоть и некрасив, но очень обаятелен. Его улыбающийся, немного детский взгляд располагал к себе людей. Из-за доброго выражения его голубых глаз, всегда излучавших оптимизм, невозможно было понять, когда ему грустно, а когда наоборот. Это и злило Катю. Ей казалось, что он совсем ни о чем не беспокоится и его не заботят насущные проблемы. Отчаянный игрок решил, что испытывать судьбу нужно сытым. «Грабеж средь бела дня», – подумал Денис, увидев цены. Он вспомнил про сына и засомневался, имеет ли право пировать, когда дома его ждет голодный ребенок. «Я выиграю. Обязательно выиграю», – обнадежил себя Денис. С голодухи он заказал столько еды, что ею можно было накормить пятерых. Жадно уплетая бараньи ребрышки, Денис продолжал размышлять, на кого бы поставить. Покончив с поздним обедом, он вытер руки и снова взял «линию». Был товарищеский матч по футболу: Бразилия против Чили. Очевидный лидер и лузер. В том, что Бразилия выиграет, да еще и с крупным счетом, Денис даже не сомневался. Но у ставки на победу сильной команды был маленький коэффициент. «Копейки… – подумал он, подсчитывая возможный выигрыш. – А если поставить все? Немного, но зато гарантированно. Точно. Поставлю на победу Бразилии и на любой другой счет. Бразильцы разнесут Чили в пух и прах». Денис подошел к кассе. Перед ним стоял низкорослый мужчина в круглых очках (правда, Денис тоже не вышел ростом). На нем был темно-синий костюм, а на шее красовался ярко-розовый платок. На вид азартному очкарику было не больше тридцати. Он разговаривал с девушкой, принимавшей ставки, с фальшивым акцентом. Было очевидно, что он просто кривляется, изображая одесскую речь. Он говорил, как персонажи из рассказов Бабеля. Да что там, даже на Привозе многие теперь только делают вид, что одесский колорит еще жив… Поставив на победу Бразилии с большим разрывом, Денис ждал окончания матча в полной уверенности, что уйдет из забегаловки с деньгами. Бразилия вела 1: 0. Денис предвкушал, как купит сыну сладостей, а жене – ее любимые белые розы. Он спокойно пил фруктовый чай и ждал, что ему снова повезет. На восьмидесятой минуте матча команда противника забила свой первый гол. Денис занервничал: счет сравнялся. Он уже проиграл ставку на любой другой счет и надеялся, что бразильцы забьют еще как минимум один гол. В таких матчах голы на последних минутах – не редкость. Денис решил закурить и полез в карман за сигаретами. Однако их там не оказалось. «Выкурил, наверное, и забыл», – подумал он. Денис подошел к заметно нервничавшему кавказцу, сидевшему за соседним столиком, который на протяжении всего матча матерился и выкрикивал одну и ту же фразу: