Евгений Кукаркин - Наемники Страница 4

— Ты с Малиди встречался?

— Да, дрянной мужичонка. Алкаш первостатейный. В Гате ящиками скупал виски у подпольных торговцев. Другом станет сразу, когда нальешь стакан.

— Откуда у него такие деньги?

— Не знаю, не интересовался.

— Что слышно о фундаменталистах?

— Одни только противоречивые слухи. Говорят, что столицу Алжира они еще не захватили. Правительство бессильно, что-то сделать, но пока удерживает власть. Фактически в стране двоевластие. Самое ужасное, что всех иностранцев и в столице, и в крупных городах, правительство не смогло сохранить. На Севере море крови.

— Что-нибудь еще?

— В Гате опасаются, что отряды фундаменталистов после захвата Эджели могут нарушить границу Ливии и напасть на Серделес. И еще. Вабу выехали сюда не все. У меня такое впечатление, что основной обоз они оставили в Гате под охраной около полу сотни туземцев. Сюда они перетащили всех женщин, стариков и детей.

— Хорошо. Не упускайте из виду Малиди. Все время следите за ним и днем, и ночью. Понятно, сержант?

Кострюков кивнул головой.

Передо мной сидел низенький, кривоватый, в неряшливой грязной одежде туземец с черными волосами и водянистыми глазами. Рядом стояла Люся и молоденькая смуглая девушка лет восемнадцать в цветастой кофте и желтой юбке.

— Мне очень приятно вас видеть, господин Малиди, — обратился я к туземцу.

Люся наклонилась к его уху и начала шептать. Широкая улыбка охватила половину лица туземца. Он заговорил, как каркающий ворон и Люся поспешила перевести.

— Я тоже рад вас видеть, господин капитан. Моя жена сообщила мне радостную весть, что вы поможете нам. Мы, учитывая обстановку в Гате, поспешили сюда.

— Да, мы учли ваше бедственное положение и согласились вам помочь продовольствием, но… По договоренности с правительством Ливии, мы будем здесь еще месяц для стабилизации обстановки и дальнейшие наши контакты увы… прервутся.

— Я рад, что вы нам поможете этот месяц, но там будет легче. Будет сезон дождей и мы уйдем в большие оазисы Эль-Катрун.

— Сколько человек прибыло с вами?

— По-моему, около 400.

— А где же остальные? По моим данным у вас их было 480.

— Остались в Гате. Они не хотели ехать сюда. Мы им оставили все наши продовольственные запасы.

— Понятно. Давайте с вами договоримся, мы питаем из общего котла только беженцев из Европы и Австралии, вам же надо выделить людей, которые ежедневно будут у нас получать продовольствие и вы там сами разберетесь, надо ли делить его между семьями или готовить сообща.

— Да, да, мы согласны.

— Я думаю мы основные вопросы мы решили. Не хотите закусить со мной?

Малиди закивал головой. Солдаты по моему зову принесли бачок куриного супа, каши и тарелки с ложками. Я поставил перед гостями стаканы и вытащил из чемодана бутылку северного спирта с красной этикеткой. Вождь подозрительно глядел на нее.

— Разбавлять или не надо? Это как виски, — спросил я Люсю.

— Нет, не надо, — вдруг по-русски сказал Малиди. — Я в России о спирте слышал, но еще не пробовал.

— Вы все еще помните русский язык.

— Очень плохо.

Женщинам и себе я спирт разбавил, а вождю плюхнул целый стакан не разбавленного.

— За ваше здоровье.

Малиди просто вылил в рот стакан со спиртом. Его сначала перекосило, потом кривизна рта стала изгибаться в улыбку. Он наконец-то вдохнул свежий воздух и торопливо заглотил несколько ложек супа. Люся выпила и закашлялась, а молодая девушка только попробовала на язык и тут же отставила стакан. Мы ели суп молча, только вождь торопился и ужасно чавкал. Обед подходил к концу и уровень спирта в бутылке понижался. После третьего стакана, Малиди отвалил от стола и сказал, что хочет спать и пойдет к себе. Я остался с женщинами.

— Люся, а чего ты мне не представила свою дочь? Я не ошибся?

— Нет. Это Мари.

— Она русский знает?

— Плохо, но знает. Хоть я и занималась с ней, но практики нет.

— Она за мужем?

— И да, и нет.

— Не понял.

— Когда ей было 15, ее выдали за друга вождя, но они прожили вместе только три дня, а потом бог его взял на небо.

— Несчастный случай?

— Может быть, а может убили. Но по нашим законам, теперь Мари принадлежит брату мужа, но его уже три года нет. Он как завербовался на нефтепромыслы в Джалу на Севере Ливии, так от него ни слуху, ни духу.

— Неправда, он недавно письмо прислал вождю, — как робот четко выговаривая по-русски слова, сказала Мари.

— Ну вот, я вас наконец-то услышал.

Мари засмущалась.

— Погоди, она еще тебя замучает вопросами.

— Слушай, Люся, ваши женщины за плату могут помочь на кухне? Нужно готовить для беженцев пищу, убирать и мыть посуду. Наши повара просто не справляются.

— Вообще-то все решает вождь, но для того что бы заработать несколько зелененьких, он наверняка согласиться. Сколько надо?

— Два человека.

— Мари, пойдешь?

— Пойду.

— Ну вот видишь, одну я тебе уже нашла. Вторую пришлю позже. Ты прости нас, мы у тебя заняли много времени, поэтому я пойду, а Мари сам отведи на кухню и объясни, что делать.

Перед приходом каравана машин я поднялся с кровати сам и тут же прибежал запыхавшийся Кострюков.

— Товарищ лейтенант, усек я все-таки этого гада, вождишку. Он ночью ушел с большим мешком в Серделес и знаете к кому? К какому-то то ли директору промыслов, то ли президенту.

— Случайно не к Блейку?

— Черт его знает. Не будешь же будить всех соседей и спрашивать кто есть кто. Тем более, арабского я не знаю. Я только местного полицейского чуть-чуть прижал, он, слава богу английский знал, это он и выложил. Два часа вождишко проболтался в этом доме и ушел обратно к себе в лагерь, но уже без мешка.

— Один ходил?

— Один.

— Дом помнишь?

— Запомнил.

— Отлично, надо теперь выяснить, действительно они в нем проживают, или нет.

— Я потом выясню, капитан.

Караван пришел еще больше, чем прежде. Потом целый день подъезжали на машинах, тракторах, верблюдах, лошадях и даже некоторые пешком, хотя я не мог представить, как они выдержали эту африканскую жару.

Маслов долго пьет воду.

— Все, капитан, вывезли всех русских.

— Иностранцев осталось еще много?

— Нет. Там французы идут, мы им бензин оставили. Эти организованы больше. Завтра придут сюда. Они все-таки оставили форт.

— А как Эль-Адеб-Лараш?

— От туда все иностранцы эвакуированы. Я забрал последних.

— А где фундаменталисты?

— Плохо дело, капитан. Армия Алжира раскололась полностью. Фанатики сумели часть солдат и офицеров переместить на свою сторону. Из форта Лальман французов подпирают, в основном, те части, которые перешли на тих сторону, но французы имеют броневики и кой-какую технику, поэтому исламисты не вступают с ними открыто в стычки, а просто противостоят. Сейчас обстановка такова. Французы встали на развилке двух дорог на Эджеле и Эль-Адеб-Лараш. Пока последние беженцы сюда не придут, они заслон не снимут.

— Как западное направление?

— Никак. Бедуины еще не вышли на своих верблюдах. Но Эль-Адеб-Лараш обречен.

— Как ты думаешь, с теми кто остался что-нибудь будет?

— Нет, они либо тоже фанатики, либо притворяются. Так что их не тронут. Не тронули же нефтепроводы и промыслы. У них во главе движения не идиоты стоят. Рабочих и инженеров готовых служить им не тронут. Нефть Алжиру нужна.

— Я решил с последним рейсом выехать сам, во главе колонны.

Маслов кивает головой.

— Так что прими все хозяйство в свои руки.

— Будь осторожней, капитан. Сейчас они обнаглели и имеют способность стрелять из-за угла.

— Мы военные, Коля, и наша жизнь полна риска. Лучше скажи взрывники у нас хорошие есть?

— Есть, но не вздумай взрывать буровые и насосные станции. Этим ты обозлишь их и они будут иметь повод перейти границу Ливии.

— Нет, трогать я их не буду. Мне они нужны для другого.

— Возьми Колотова, парень во. Гвоздь взорвет, если нужно.

— Договорились.

— Господин капитан, я вам поесть принесла.

Передо мной стояла Мари с куском фанеры в руках, на которой были накрыты полотенцем тарелки.

— Давай.

Я ем, а она не уходит и сев на корточки старательно следит за мной.

— Вы сегодня туда уходите?

Она кивает на раскаленные пески.

— Ухожу.

— Там может быть страшно?

— Может быть. А ты откуда знаешь, что я отправляюсь в Алжир?

— Все говорят. Сегодня даже мой отец сказал об этом.

— Странно.

Она берет грязную посуду и уходит. Пора формировать колонны. Сержанты Лемешев и Кострюков стоят на вытяжку.

— Можно мы с вами, товарищ капитан.

— Кострюкова беру, Лемешева нет. Будете помогать лейтенанту Маслову. А вам Кострюков, отобрать по два человека охраны на машину, двойной комплект боеприпасов. Шоферов самых лучших, на ваше усмотрение.