Слепой. Проект «Ванга» - Андрей Воронин Страница 4

внимание, а начал планомерно и настойчиво за нею ухаживать, Нина была удивлена и даже немного напугана. Первое время она почти не сомневалась, что это какая-то не слишком умная шутка, какой-то сложный розыгрыш, и Максиму пришлось приручать ее, как пугливое дикое животное. Но он оказался терпелив, искренен и добр, так что теперь, в первой половине теплого, дождливого сентября, процесс приручения давно остался позади – они уже полгода жили вместе, и именно Максим, а вовсе не Нина, первым начал поговаривать о необходимости как-то оформить эти отношения. Она считала штамп в паспорте пустой формальностью, пережитком так называемой социалистической морали – по крайней мере на словах, – но Соколовский настаивал со свойственной ему обходительной твердостью, против которой женщина оказалась бессильна. Так что с некоторых пор Нина Волошина стала невестой.

Она фыркнула, представив фату на своих огненно-рыжих волосах. Невеста… Это же курам на смех!

На самом-то деле это было не смешно. Мысль о скорой свадьбе, как всегда, заставила сердце сладко замереть. Ну и что с того, что ей уже тридцать шесть? Люди женятся и в девяносто. Главное, сразу же родить ребенка, а то потом может стать действительно поздно. Она уже как-то свыклась с мыслью, что ребенка у нее не будет, а если будет, то растить его придется в одиночку, без отца. Но Максим думал иначе.

Отложив расческу, Нина поплотнее запахнула халат и вышла из комнаты. В прихожей уже пахло свежезаваренным кофе; этот бодрящий аромат смешивался с запахом табачного дыма: орудуя у плиты, Максим, как обычно, дымил натощак. Это была одна из его многочисленных холостяцких привычек, от которой он даже не думал отказываться, утверждая, что выкуренная натощак сигарета бодрит лучше любого кофе.

Дверь кухни была прикрыта; сквозь рифленое матовое стекло виднелись уютное сияние скрытых ламп, освещавших рабочую поверхность и плиту, и расплывчатое, все время меняющее цвета пятно телевизионного экрана. Нина открыла дверь.

Соколовский стоял у плиты, привалившись к ней боком, и курил, пуская дым в жестяной колпак работающей вытяжки. Медная турка оставалась на плите, хотя газ под ней уже не горел, и над ее испачканным кофейной гущей краем курился легкий ароматный пар. Гудение вентилятора и голос телевизионного диктора заглушили шаги Нины, и, когда она переступила порог, Максим даже не обернулся. Его внимание, как это часто случалось, было целиком приковано к телевизору.

Нина взглянула на экран и сразу же отвернулась. Она не понимала, как можно показывать людям такие вещи с утра пораньше, в самом начале рабочего дня. Собственно, вечером, когда человек устал и хочет отдохнуть, подобный сюжетец тоже вряд ли поднимет ему настроение. Что ж, остается признать, что, если не отнимать у телевизионщиков их хлеб насущный, единственный способ сохранять хоть какой-то оптимизм заключается в том, чтобы вообще не смотреть новости. Обычно Нина Волошина так и поступала, но вот Максим придерживался на этот счет противоположного мнения. Ну, так ведь иначе и быть не могло! Не интересуясь новостями, он никогда не стал бы тем, кем являлся теперь…

– …Глава одной из московских фирм Игорь Семичастный, считавшийся пропавшим без вести, – с профессиональным безликим напором вещал за кадром молодой женский голос. На экране показывали завалившуюся носом в кювет дорогую иномарку, из которой люди в форменных комбинезонах Центроспаса извлекали безвольно обмякшее тело мужчины. – Бизнесмен пропал около полутора месяцев назад, и о нем не было никаких известий до тех пор, пока вчера поздно вечером его тело не обнаружили на обочине загородного шоссе в двадцати километрах от Москвы. По предварительному заключению врачей «Скорой помощи», Семичастный умер от сердечного приступа, сидя за рулем своего автомобиля. Потеряв управление, иномарка съехала в кювет. К счастью, движение на шоссе в это время было не слишком интенсивным, и во время происшествия никто из участников движения не пострадал…

Максим нервно раздавил в пепельнице окурок, обернулся и увидел Нину.

– О! – воскликнул он, выключая телевизор. – Мое солнышко взошло!

– Вон твое солнышко, – указывая на погасший экран, возразила Нина. – С ним ложишься, с ним встаешь… Как ты можешь смотреть такие гадости в шесть утра?

Она уселась за стол и первым делом выцарапала из лежавшей с краю открытой пачки сигарету.

– Натощак, – с укоризной заметил Максим, давая ей прикурить от зажигалки.

– С кем поведешься, от того и наберешься, – сообщила Нина, ловя кончиком сигареты дрожащий огонек.

Сигарета была мужская, чересчур для нее крепкая, особенно спросонья, но горький, едкий дым действительно бодрил лучше любого кофе. Максим ухмыльнулся, убрал зажигалку, высыпал содержимое пепельницы в мусорное ведро и поставил пепельницу перед Ниной.

– А если бы я по утрам имел обыкновение выпивать пару бутылок пива с вяленым лещом? – поинтересовался он, возвращаясь к плите.

– Тогда все было бы по-другому. Ты бы тогда собирал не новости, а пустые бутылки или, скажем, картонные коробки, а на моем месте сейчас сидела бы этакая краснолицая герл с фонарем под глазом и с четырьмя зубами во рту. Возможно, она бы даже смотрела вместе с тобой сюжеты про найденных в кювете покойников и была бы этим очень довольна… Впрочем, тогда бы у тебя не было телевизора, да и интересовали бы тебя не покойники, а свалки бытовых отходов…

– Да, – задумчиво произнес Максим, разливая по чашкам дымящийся кофе, – мое солнышко сегодня встало в тучках… Должен тебе заметить, что далеко не каждый любитель пива с вяленым лещом – пропойца. Один из моих многочисленных работодателей, например, просто обожает дернуть с утра пораньше холодненького пивка. Правда, только по выходным. Заправится за завтраком, а потом садится в кресло с газетой и дремлет там целый день. Подремлет-подремлет, потом проснется, выпьет еще бутылочку, почитает с полчасика и опять закемарит…

– Чудеса, – сказала Нина, с благодарным кивком принимая горячую чашку.

– Чудеса, – согласился Максим, ставя на стол свою чашку и усаживаясь напротив. – Мир ими полон. Ты не знала? Поверь, это так. Вот только что, как раз когда ты вошла, мне сообщили об очередном чуде…

Нина поморщилась, бросив неприязненный взгляд на молчащий телевизор.

– Да, – верно истолковав эту пантомиму, согласился Максим. – К сожалению, чудеса бывают не только радостные и светлые. Я бы даже сказал, что современные чудеса чаще всего как раз противоположного свойства – они темные и мрачные…

– Ну, и что же в