Дэшил Хэммет - Мальтийский сокол Страница 40

– Ты сама сказала ему, что за ним следят, – сказал Спейд доверительно. – У Майлза было маловато мозгов, но все-таки он был не такой олух, чтобы его раскололи в первый же вечер.

– Да, я сказала. Когда мы пошли на прогулку в тот вечер, я притворилась, будто заметила, что мистер Арчер следит за нами и показала его Флойду. – Она зарыдала. – Но, пожалуйста, поверь мне, Сэм, я бы никогда этого не сделала, если бы знала, что Флойд убьет его. Я думала, он испугается и убежит из города. Мне и в голову не могло прийти, что он может вот так просто застрелить его.

Спейд по-волчьи ухмыльнулся одними губами и сказал:

– Если ты подумала, что Флойд не убьет Майлза, то ты, ангел мой, была права.

Лицо девушки выразило крайнее удивление.

Спейд сказал:

– Терзби не убивал его.

К удивлению ее теперь добавилась и растерянность.

Спейд продолжал:

– У Майлза было маловато мозгов, но – черт возьми! – он слишком долго работал сыщиком, чтобы вот так попасться человеку, которого он пас. В тупиковой улочке с пистолетом, заткнутым за пояс, и в плаще, застегнутом на все пуговицы? Исключено. Он был глуп, но не настолько. Два единственных выхода из переулка прекрасно просматриваются с Буш-стрит, если стоять над туннелем. Ты сама говорила, что Терзби был плохим актером. Он не сумел бы ни заманить Майлза в переулок, ни затащить его туда силой. Майлз был глуп, но не настолько.

Он провел языком за нижней губой и мило улыбнулся девушке. Потом сказал:

– Но он пошел бы туда с тобой, ангел мой, особенно если бы увидел, что там никого нет. Ты его клиент, так почему бы ему не бросить слежку за Терзби, если ты сама на этом настаиваешь, и почему бы не пойти туда, куда ты его зовешь? На эту глупость его хватило. Он ел тебя всю глазами, облизывал губы и улыбался – рот до ушей. И тебе ничего не стоило встать в темноте рядом с ним и продырявить его из револьвера, который ты в тот вечер взяла у Терзби.

Бриджид О'Шонесси попятилась от него, пока не наткнулась на стол. Бросив на него полный ужаса взгляд, она закричала:

– Не смей… не смей мне говорить такое, Сэм! Ты же знаешь, что я этого не делала. Ты знаешь…

– Хватит! – Он посмотрел на свои часы. – Полицейские ворвутся сюда с минуты на минуту, мы сидим на пороховой бочке. Говори!

Она прижала ко лбу тыльную сторону руки.

– Ах, как ты можешь обвинять меня в таком ужасном?..

– Хватит, я сказал тебе, – произнес он тихим раздраженным голосом. – Тут не место разыгрывать школьные страсти. Слушай меня. Мы оба рискуем попасть на виселицу. – Он схватил ее за руку и заставил встать перед собой. – Говори!

– Я… я… Как ты узнал, что он облизал свои губы и?.. Спейд хрипло рассмеялся.

– Я хорошо знал Майлза. Но это неважно. Зачем ты пристрелила его?

Она вырвала свою руку из цепких пальцев Спейда и, обхватив его шею двумя руками, наклонила его голову к себе. Тело ее, от колен до груди, прильнуло к нему. Он обнял ее и прижал к себе. Глаза ее с темными ресницами были полузакрыты. Говорила она грубым срывающимся голосом:

– Сначала я не хотела. Честное слово, не хотела. Я хотела только напугать Флойда, но когда Флойд не испугался, я…

Он шлепнул ее по плечу.

– Не ври. Ты попросила нас с Майлзом самим заняться твоим делом. Ты хотела, чтобы за Терзби следил человек, которого ты знаешь и который бы знал тебя и пошел бы с тобой в случае надобности. Револьвер ты взяла у Терзби заранее в тот вечер. И квартиру в «Коронете» ты сняла заблаговременно. Чемоданы твои уже были там, а не в отеле, и, осматривая твою квартиру, я нашел в ней счет, оплаченный почти за неделю до того дня, когда ты якобы сняла ее.

Она с трудом сглотнула и заговорила смиренно:

– Да, я солгала, Сэм. Я действительно собиралась его… если Флойд… я… я не могу говорить это, глядя тебе в глаза. Сэм. – Она опустила голову, прижалась к нему щекой и прошептала в ухо: – Я знала, Флойда не так-то просто напугать, но я думала, что если он заметит за собой слежку, то он либо… Я не могу, Сэм! – Она прижалась к нему, рыдая.

Спейд сказал:

– Ты рассчитывала, что Флойд сцепится с Арчером и один из них будет убит. Если убьют Терзби, то тем самым ты избавлена от него сразу, а если убьют Майлза, то уж ты позаботилась бы, чтобы Флойда поймали и опять-таки избавили тебя от него. Так?

– П-п-почти.

– А когда ты поняла, что Терзби не собирается биться с Майлзом, ты взяла у него револьвер и убила его сама. Так?

– Да… хотя и не совсем точно.

– Но достаточно точно. И такую возможность ты предусматривала с самого начала. Ты рассчитывала, что в этом случае убийство повесят на Флойда.

– Я… я думала, что его задержат по крайней мере до прибытия капитана Джакоби с соколом и…

– Но ты тогда еще не знала, что Гутман уже здесь и охотится за тобой. Этого ты не предполагала, иначе не избавилась бы от своего телохранителя. Ты поняла, что появился Гутман, как только узнала об убийстве Терзби. Тут ты живо сообразила, что нужен новый защитник, и вернулась ко мне. Так?

– Да, но… о, дорогой мой!., дело не только в этом. Я бы все равно рано или поздно пришла к тебе. Как только я увидела тебя, я сразу поняла…

Спейд нежно сказал:

– Ты ангел! Если тебе повезет, ты выйдешь из Сан-Квентина через двадцать лет и тогда обязательно придешь ко мне.

Она отстранилась от него, отвела голову назад и, совершенно сбитая с толку, посмотрела ему в глаза.

Белый как полотно Спейд сказал нежно:

– Видит бог, я надеюсь, они не повесят тебя, бесценная моя, за вот эту прелестную шейку. – Он ласково провел рукой по ее шее.

В тот же миг она вырвалась из его объятий, снова стукнулась о стол и, сжавшись в комок, обеими руками схватилась за горло. На осунувшемся лице горели безумные глаза. Она беззвучно открывала и закрывала пересохший рот. Потом сказала тихим хриплым голосом:

– Ты не… – Закончить она не смогла.

Лицо Спейда стало изжелта-белым. Губы его улыбались, вокруг искрящихся глаз собрались веселые морщинки. Говорил он мягко, вкрадчиво:

– Я сдам тебя в полицию. Есть шанс, что тебе сохранят жизнь. Это значит, что из тюрьмы ты выйдешь через двадцать лет. Ты ангел. Я буду ждать тебя. – Он откашлялся. – А если тебя повесят, я тебя никогда не забуду.

Она уронила руки и выпрямилась. Лицо ее разгладилось, успокоилось, лишь в глазах еще изредка вспыхивали искорки сомнения. Она с нежностью улыбнулась ему в ответ.

– Не надо, Сэм, не надо говорить такое даже в шутку. Ты так напугал меня! Я действительно подумала на миг, что ты… Ты так часто бываешь необуздан и непредсказуем, что… – Она осеклась. Резко подалась вперед и всмотрелась в его глаза. Щеки и губы ее затряслись, страх вернулся в глаза. – Что?.. Сэм! – Она снова схватилась руками за горло и съежилась.

Спейд засмеялся. Его изжелта-белое лицо покрылось капельками пота, и, хотя он все еще улыбался, вкрадчивые интонации сменились хриплым карканьем.

– Не дури. Ты проиграла. После того как заговорят эти пташки, один из нас должен проиграть. Меня бы они обязательно повесили. А тебе еще может и повезти. Согласна?

– Но… но, Сэм, ты не смеешь! После всего, что было между нами. Ты не можешь…

– Черта лысого я не могу.

Она судорожно вздохнула.

– Так ты играл со мной? Только притворялся… Чтобы заманить меня в ловушку? Я тебе совсем… не нравилась? Ты не любил… не… л-любишь меня?

– Люблю, – сказал Спейд. – Ну и что с того? – Мышцы, державшие улыбку на его лице, напряглись до предела. – Я тебе не Терзби. И не Джакоби. Мной ты вертеть не будешь.

– Это несправедливо, – закричала она. На глаза у нее навернулись слезы. – Несправедливо. Гадко. Ты знаешь, что это неправда. Как ты можешь?

– Могу, черт возьми, – сказал Спейд. – Ты легла со мной в постель, чтобы отвязаться от моих вопросов. Вчера ты выманила меня из конторы по требованию Гутмана, обманув по телефону моего секретаря. Вечером ты пришла сюда вместе с ними и осталась внизу поджидать меня. Ты была в моих объятиях, когда мышеловка захлопнулась, чем и лишила меня возможности выхватить свой пистолет, если бы он у меня был, или же побороться за чужой, приди мне такая идея в голову. И если они не взяли тебя с собой, то потому, что у Гутмана достаточно мозгов, чтобы не доверять тебе и прибегать к твоей помощи лишь в случаях крайней необходимости; да еще, пожалуй, потому, что, поскольку, как он считает, ты вертишь мной, как хочешь, я, чтобы не причинить вреда тебе, не трону и его.

Бриджид О'Шонесси сморгнула слезу. Сделав шаг вперед, она, прямая и гордая, посмотрела ему в глаза.

– Ты обвинил меня во лжи, – сказала она. – А теперь сам лжешь. Ты лжешь, если не хочешь признаться, что в глубине души чувствуешь, как, несмотря ни на что, я люблю тебя.

Спейд резко и быстро поклонился. Глаза наливались кровью, но в остальном его мокрое желтоватое лицо с застывшей улыбкой не изменилось.