Сергей Зверев - Ненависть и месть Страница 40

– Сиди, тебе там делать нечего.

– Меня Семенков каждый день поедом ест за то, что я вас без присмотра оставляю, – взмолился Ипатов. – Еще пару дней – и он уволит меня без содержания.

– Ничего, – успокоил Константин, – если уволит, я тебе буду платить из своих денег. Лучше за машиной присматривай. Не забыл еще, что с Копельманом случилось?

Оставив свой «Кадиллак» на стоянке неподалеку от городского кладбища, Константин зашагал по направлению к широко распахнутым воротам.

В этот тихий летний день посетителей на кладбище было немного. Лишь на одной из крайних, пока еще свободных, аллей собралась небольшая группа людей, пришедших проводить в последний путь кого-то из своих близких.

Похоронная церемония подходила к концу, и люди, негромко переговариваясь, двинулись к выходу. Занятые собственным горем, они не обращали внимания на расположенную поблизости еще свежую могилу с простым деревянным крестом и несколькими венками. Напротив могилы на маленькой скамеечке сидел, горестно сгорбившись и низко опустив голову, щуплый мужчина в легкой летней куртке. Он был так глубоко погружен в свои мысли, что не услышал приближающихся к нему шагов.

– Здравствуй, Гриша.

Мужчина, еще больше съежившись, медленно поднял голову. В его округлившихся зеленых глазах можно было прочесть какие угодно чувства: потрясение, испуг, мучение, горе, смятение, удивление.

Григорий Володин сидел у свежей могилы отца.

– Константин?

– Не возражаешь, если присяду?

– Да, – растерянно ответил Григорий, – конечно.

Панфилов опустился на скамеечку, достал из кармана сигареты, закурил. Володин вопросительным взглядом скользнул по хорошо выглаженному костюму и белой рубашке нежданного гостя.

– Я прямо с работы, – ответил на немой вопрос Панфилов. – Узнал, что ты приехал, и решил не откладывать встречу в долгий ящик.

– А как ты узнал? – недоуменно спросил Володин. – Я ведь только что приехал: заглянул на квартиру отца и сразу сюда.

– Неважно, как узнал, – спокойно сказал Константин, затягиваясь дымом. – Главное, что ты наконец вернулся. Правда, повод печальный. Прими мои соболезнования.

– Благодарю.

Володин тяжело вздохнул и, вытащив из кармана куртки пачку «Явы», сунул в рот сигарету.

– Дай прикурить, Костя.

Щелкнув зажигалкой, он глубоко затянулся и некоторое время курил молча.

– Жаль, опоздал на похороны, – вымолвил наконец. – Родственники без меня все сделали.

– Где же ты так задержался?

– Дела были в Москве.

– Дела, говоришь? Вот о них я и хотел бы поговорить. Много вопросов накопилось.

– Что, прямо здесь, на кладбище? – поморщился Володин.

– Нет, конечно. Просто боялся, что ты уедешь, как и приехал, – без предупреждения.

– Ну и дела творятся в Запрудном, – выслушав рассказ Константина о последних событиях в городе, произнес Володин.

Они сидели в рабочем кабинете Панфилова вместе с начальником службы безопасности. Дымились сигареты, дымился в чашках свежезаваренный кофе.

Семенков занял место в углу на диване, не вмешиваясь в разговор.

– Да, Гриша, – вздохнул Константин, – если выражаться простым языком, весь город стоит на ушах. И началось это с налета на твою загородную бензоколонку. Мы тут с Владимиром Ивановичем кое-что предприняли, пытаясь прояснить картину. Но пока без особых успехов. На тебя одна надежда.

– Чем же я могу помочь? – недоуменно пожал плечами Григорий. – Меня здесь вообще не было, когда это случилось. Я знаю еще меньше вас.

– Неужели? – Панфилов пристально посмотрел ему в глаза.

Володин смущенно опустил голову.

– И потом, мне не до этого. У меня отец умер, сами должны понимать…

– Понимаю, – с сочувствием сказал Константин, – но мы должны знать, что происходит. И, может быть, тогда станет ясно, почему умер твой отец.

– Вы думаете, что… – Володин болезненно поморщился. – Убийство было не случайным?

– Может быть.

– Но я здесь ни при чем, – стал оправдываться Григорий. – Вы должны мне поверить.

– Гриша, давай по порядку. С кем ты в Москве работаешь по бензину?

– Константин, я давал тебе все расклады. Там надежная фирма, люди связаны с московским правительством, и никакого криминала.

– Политика – тот же криминал, – нахмурился Константин, – если не хуже.

– Клянусь, там все чисто! – горячился Володин. – Люди ворочают десятками и сотнями миллионов долларов. Для них мой бензиновый бизнес – мелочь, копейки. А в политику я не совался и соваться не собираюсь.

– Значит, ты не допускаешь мысли о том, что наезд на бензоколонку – дело рук твоих московских партнеров?

– Не понимаю, зачем им это надо.

– Всякое бывает. Могут вымогать что-нибудь или просто разводить.

– А какой расчет?

– Ты все свои контракты проплачивал? Никаких задержек, неустоек не было?

– Мои партнеры без предоплаты не работают.

– Это мы проверим. Где ты хранишь документы? В офисе?

– Там только мелкая бухгалтерия. Все остальное у меня дома в сейфе.

– Это хорошо. А ключи с собой?

Володин беспокойно заерзал в кресле.

– Зачем ключи?

– Пошлем туда своих людей, чтобы даром не терять время. Верно, Владимир Иванович?

Семенков кивнул.

– Давай, Гриша, не бойся. Мы же не домушники какие-нибудь, не квартирные воры. Нас интересуют только документы. Изучим и вернем.

– У меня такое ощущение, как будто я попал в прокуратуру. А вы – следователи, которые шьют мне дело, – невесело усмехнулся Володин.

– А по-твоему, лучше, чтобы на городском кладбище появлялись новые могилы? – сдвинул брови Панфилов. – Скоро хоронить негде будет. И неизвестно, кто следующий.

Володин вытащил связку ключей из кармана брюк и положил ее на стол перед Константином.

– Вот так-то лучше.

– Ключ от сейфа – длинный, с овальной головкой. Там еще от квартиры и от машины.

– Ничего, разберемся.

Семенков встал с дивана, подошел к столу, забрал ключи и вышел из кабинета.

– О твоих московских партнерах мы поговорим позже, когда Владимир Иванович вернется с документами, – продолжил Константин. – Но с бензином вопрос не закрыт. По этой части в городе у нас один основной конкурент – фирма Трошина и стоящий за ней Айваз. Григорий, на тебя азербайджанцы наезжали?

Володин потер бороду.

– Нет.

– А ты постарайся припомнить. Может, были какие разговоры, намеки? Что-нибудь такое – мол, много заглотить пытаешься?

– Не знаю… Не помню. Может, и было. Не будешь же ломать голову над каждым словом.

– Так было или не было? Имей в виду, слова – это самое важное. По телефону не звонили, не угрожали?

– Насчет бензина?

– Пока мы говорим о бензине. А что, были и другие угрозы?

– Нет, нет, – торопливо сказал Володин, – ничего не было.

– Ну хорошо. – Константин откинулся на спинку кресла. – Что за договоры ты заключал в Германии и Питере?

– Какие договоры? – недоуменно посмотрел на него Володин.

– Те, о которых ты мне по телефону наболтал. Или тоже не помнишь?

Панфилов смерил собеседника испытующим взглядом.

– Ах, ты об этом. Понимаешь, там получилась заминка. Я об этом говорил. С банком получилась неувязочка. Он должен был обеспечить кредитование, но обстоятельства не позволили.

– Какие обстоятельства?

– Комиссия минфиновская проверку проводит.

– Сколько денег у тебя повисло?

– Тысяч двести долларов.

– А если честно?

Володин потупился.

– Ну, пятьсот.

– А если совсем честно?

Гриша вскинул ладонь и приложил к груди.

– Поверь, твоих ровно пятьсот. Есть еще, но это мои.

– Как надолго зависли эти деньги?

– Не знаю… месяц или два, пока все утрясется.

– Банк называется «Российский коммерческий биржевой»?

– Да.

– Спиртовые контракты тоже туфта?

– Там все вроде бы на мази, но без предоплаты тоже не пойдет.

– Зачем ты открыл фирмы на жену и тестя?

– Откуда ты знаешь? – вырвалось у Володина.

Поняв, что совершил промашку, он торопливо добавил:

– Время сейчас такое, понимаешь, без подстраховки нельзя.

– И на сколько ты подстраховался?

– На счетах почти ничего нет, – кисло сказал Володин. – Так, мелочь.

– У твоего «Брига», насколько я знаю, на счетах тоже не густо. Где же деньги, Гриша?

– Все вложено в дело. Ты же знаешь. Несколько контрактов проплачено.

– Контракты проплачены, деньги ушли, а товар не пришел. Ерунда какая-то получается, Гриша.

– Там очень сложная схема, – быстро, словно заученно ответил Володин. – Отсюда я переводил в Москву рубли. В банке их конвертировали, клали на валютный счет. Но конвертировали не путем простой купли-продажи, а через контракты с американской компанией, которая вкладывает деньги здесь. А они заинтересованы в обмене по очень выгодному для нас курсу…

– Погоди, погоди, – прервал его Константин. – Значит, как я понимаю, валюта ушла из Москвы, осела в Штатах, а здесь американцы должны расплатиться рублями по выгодному курсу?