Андрей Воронин - Умереть, чтобы воскреснуть Страница 40

Бережно развернул записку, старясь, чтобы датчик не уловил шелест бумаги. Шелестеть, конечно, могут и купюры — покупатель пересчитывает деньги, намереваясь приобрести вещь. Но лучше исключить этот звук.

Записка отличалась лаконичностью: «Сандуны, 14.М, 6-й номер». Глеб давненько не парился в городской бане общего пользования. Пусть даже номера выложены мрамором, все равно далеко ей до простой деревянной баньки на природе.

Впрочем, выбор вполне объясним. Зачем обыскивать посредника на предмет оружия, искать хитрую пуговицу с «жучком», когда можно разом исключить эти проблемы?

На самом деле «жучок» останется и будет исправно подавать сигнал.

Глава 29

Номер оказался просторным — с бассейном, выложенным мрамором, мраморными скамьями и благородными разводами плесени по углам потолка. Все здесь дышало старомодной тяжеловесной роскошью, которая теперь стала смотреться причудливым излишеством.

Номер сдали Глебу как свободный, и он в самом деле оказался таковым. Ни в предбаннике, ни в зале с бассейном, ни в парилке никого не обнаружилось. Слепой решил не дергаться, подгоняя события. Воспользоваться выбором Веденеева и ненадолго расслабиться.

Вымывшись под душем, он улегся на полке, над которым еще витал запах распаренных березовых листьев. Слепой не захватил с собой веника, некогда было. Но ему и не хотелось хлестать себя в ожидании встречи, которая могла стать ключевой.

Выйдя в зал, он с наслаждением вдохнул разогретыми легкими райскую прохладу. Нырнул в бассейн с головой и снова вынырнул на поверхность.

Небольшая волна, вызванная броском человеческого тела, уже отразилась от мраморного бортика и пошла в обратном направлении. Повинуясь интуиции, Глеб вылез из бассейна и прошлепал мокрыми ногами обратно в парилку. Открыв дверь, он увидел наверху на полке человека, такого же голого, как и он сам. Поднялся по деревянным ступенькам, уселся рядом.

Руки не подал, даже не кивнул, веденеевским сообщником он не собирался становиться. Однако сразу показал вшитую на ноге «пилюлю». Он, Глеб Сиверов, никогда не будет живым передатчиком информации, особенно при таком неясном, двусмысленном раскладе. Он сам решит, кому что знать. Только подполковник Звонарев имеет право знать все без ограничений — откровенность за откровенность.

— Я знал, — спокойно произнес человек, внешне слегка похожий на Глеба. — Знал, что они не поскупятся на техническую сторону. Но при такой температуре и влажности у этой штуки временно едет крыша. Сейчас нас никто не слышит.

— Уверен?

— Гарантия.

— А я уверен, что охотники рядом.

— Наши?

— Сторонние. Когда датчик обрубится, они могут все понять и полезть на рожон.

— Датчик не обрубился, он исправно регистрирует твой участившийся пульс, отсутствие алкоголя в крови. Разве ты не имеешь права молчать в парилке, лежать не шевелясь?

— Не знаю. Еще минут десять максимум.

— Нам хватит. Как у тебя со зрением?

— Порядок. Это было чистой случайностью.

Веронику я не заподозрил в сговоре.

— Вот и отлично. Мои условия: два миллиона евро наличными и коттедж в Прибалтике, на взморье. Не хочется мне оставаться в России.

— Близко решил устроиться, считай под боком. Думаешь, не достанут?

— Это моя забота. Миллион для меня, миллион семье Пашутинского. Только я сам его передам в том виде, в каком посчитаю нужным. Два миллиона евро. Если мидовцы поднимут сумму, будем обсуждать детали.

— Думаешь, поднимут?

— Думаешь, они своими деньгами будут рассчитываться? Спишут по статье «представительские расходы» или «обеспечение безопасности сотрудников в зарубежных командировках».

Веденеев умолк, пригладив ладонью влажные волосы.

— Как там мои подопечные? — спросил Глеб.

— Неплохо. Будет возможность — сам убедишься. Ладно, пойду окунусь.

Слепой знал, что капитан уже не вернется и следовать за ним не стоит.

«Почему он не мог отправить свои требования по почте, тем же макаром, каким отправил в секретариат МИДа свое первое и пока единственное послание? — думал Сиверов. — Зачем ему понадобился живой посредник?»

Покидая знаменитую сандуновскую баню, Сиверов не мог ответить на этот вопрос. Он не хотел сразу после бани возвращаться домой, чтобы не подсказать мидовцам точные координаты своего первого контакта с Веденеевым.

Но охотники за капитаном, хоть и с некоторым опозданием, все поняли. В баре на Неглинной, куда Глеб заглянул выпить кофе, к нему подсел человек лет тридцати с туго обтянутой смугловатой кожей.

— Чтобы не быть голословным, — он протянул Сиверову трубку мобильного.

Воротынцев-старший сообщал, что незнакомого Глебу мужчину зовут Максим, потерпевшие уполномочили его быть «координатором» со своей стороны.

— Что передал капитан? — без обиняков поинтересовался Максим.

— Прежде чем с вами общаться, я должен получить добро от своего начальства.

С тем же каменным выражением сосед по столику набрал еще один номер и снова протянул трубку Глебу. Тот ожидал услышать голос Звонарева, но ответил сам Федор Филиппович Потапчук.

— Извините, товарищ генерал, я вас не собирался беспокоить. Тут мне просто трубку передали.

— А-а? Этот самый Максим… Работай с ним по полной программе, мы со Звонаревым в курсе.

— Ясно, товарищ генерал.

— Почему общались молча? Это вы предупредили Веденеева? — спросил Максим, заполучив свой мобильник назад.

— На какой вопрос мне отвечать: на первый или на второй?

— Можно по порядку.

Глебу захотелось бережно поставить чашку на блюдце и, не отрываясь от стула, дать этому типу по физиономии.

— Вы и дальше предполагаете «координировать проект» в таком стиле? Сбавьте на пару тонов.

Максим промолчал. Достал из пачки сигарету и закурил, не предлагая Сиверову. Глеб медленно допил свой кофе. Он знал, что характер отношений устанавливается сразу. Такому, как Максим, нельзя уступать позицию сверху, даже если за него попросит сам Господь Бог.

Перевернув чашку на блюдце, Глеб подождал несколько минут, потом снова поставил ее на донышко, бросив взгляд внутрь, на расползшиеся по стенкам остатки кофе.

— Не любите гадать на кофейной гуще?

— Нет.

— Одна моя знакомая любила. Если ей что-то в чашке померещилось, обязательно находила в жизни подтверждение. Это я насчет скоропалительных выводов. Мы с Веденеевым разговаривали на том же уровне громкости, как и с вами сейчас. Проверьте «жучок», как он работает при высокой температуре и большой влажности… Теперь насчет требований. Два миллиона евро и коттедж современной планировки в Прибалтике.

— А дальше что?

— Детали обмена он оговорит потом, когда получит принципиальное согласие.

— Не пытались проследить, куда он делся?

— А вы? Я всего лишь посредник. А вы у нас координатор. Должны везде поспевать, все на лету ухватывать.

— Какое впечатление? — последовал еще один отрывистый вопрос.

— Спокоен, уверен в себе. Не производит впечатления загнанного волка. Особого ожесточения я не заметил. Не думаю, что он плохо обращается с заложниками.

— Так он остановился, решил ограничиться этими тремя?

— Не знаю. Возможно, это зависит от ответа.

— Следующий раз мы должны слышать разговор. Эта техника безотказная.

— Проверьте ее в критическом режиме.

— Ладно, проверим.

«В следующий раз капитану из бани не выбраться, — подумал Сиверов. — Хоть из Сандунов, хоть из любой другой».

Мидовцы дали принципиальное согласие на условия Веденеева. Но выставили свое требование: Сиверов должен увидеть заложников, переговорить со всеми тремя. Зашитая в ногу «пилюля» оттранслирует этот разговор, по нему можно будет судить о состоянии Вероники, Маши и Дениса.

«И еще пилюля позволит определить их местонахождение на данный момент», — констатировал про себя Сиверов. Он не стал предупреждать насчет осторожности, отговаривать от попыток захвата. Мидовцы по-прежнему не считали Глеба нейтральным посредником, и его слова только подтолкнули бы их к решительным действиям.

Бывший катарский узник не подсказал никакого способа выхода с ним на связь. Но Сиверов не мог пассивно ждать от него следующего приглашения. Засев за карту, Глеб отметил на ней три точки, где капитан с небольшим интервалом совершил три захвата заложников. Пометил время захвата, измерил расстояние и рассчитал необходимую скорость.

Веденеев не мог двигаться слишком быстро, не привлекая к себе внимания. В потоке транспорта он должен был ехать со средними оборотами.

Значит, место первоначального содержания заложников где-то в пределах ограниченного сектора между тремя крайними точками. Мало шансов, что они по-прежнему там. Но раскопать промежуточную «базу» тоже важно. При внимательном осмотре там может обнаружиться важная деталь, кончик нити. Главное, чтобы никто другой за него не уцепился.