Максим Шахов - Взорвать «Москву» Страница 40

– Пока не жаловались…

Савельев посмотрел на Корявого вопросительно, Шунт – сердито.

Тип в наколках тряхнул запястьем, взглянул на часы и встал.

– Шунт, от своего имени забиваешь с Асланом «стрелку» – это раз, – загнул палец Корявый. – Савельев, чешешь вниз и обсуждаешь с директором «Половинки» меню и программу на вечер; с оплатой, понятно. Артем, едешь с Шунтом на «стрелку» и там не зеваешь. Бывайте, господа мазурики!

И Корявый ушел. Через пару минут под распахнутыми окнами прокатился тяжелый «мерин», и стало тихо. Шунт отошел к окну и тихо говорил что-то в трубку мобильного.

Бледный, с дрожащими руками Пашка судорожно пошарил в карманах и исчез в туалете. «А ведь подсел, сукин сын, – подумал Артем. – Отлучился, чтобы уколоться. Дурак чертов…»

Шунт оказался парнем деловым и толковым. Едва его «бэха» покинула гостеприимную стоянку ресторана, как «итальянец» завел конкретный разговор.

– Стрелять придется, Артем, – сообщил он. – Корявый не сказал насчет стрельбы, поостерегся. За тебя Савельев поручился: ежели что, весь спрос с него.

«Итальянец» открыл бардачок: черное тельце «беретты» лежало поперек атласа дорог России.

– Знакомо?

– Даже очень.

– Заметь, Артем: первыми шмалять не начинаем. Приказ Корявого! Только оборона, понял?

– На «стрелке» трое азиков будет?

– Похоже, да…

Какое-то время ехали молча.

– Бывают и такие случаи, что люди на «стрелки» вместо себя ментов присылают, – сообщил «итальянец». – Бывали случаи. Если менты прикатят, главное – стволы подальше бросать. У меня разрешение есть, а для тебя – ствол новенький, неучтенный. Пашка намекнул, что ты в розыске числишься. Сам понимаешь…

– Савельев, кстати, давно на наркоту подсел? – спросил после паузы Артем.

– Заметил? А он ведь скрывает всеми силами, – отозвался Шунт. – Да были у него большие проблемы не так давно. Сломали, суки, психику человеку.

– Да, я ту историю хорошо помню, – сказал Тарасов. – Более чем…

– Я подробностей не знаю, только не надо было Пашке в алмазные дела мешаться. Он теперь под Корявым ходит – стремная дружба, скажу тебе. Россия-то уже не та. Мельчает криминал, воры простыми штатскими бизнесменами становятся. А такие последние зубры, как Корявый, пока держатся. Похоже, недолго им держаться. Против стены с кулаками не попрешь…

«Бэха» вырулила на Третью кольцевую и встроилась в поток машин.

Небрежно держа руль одной рукой, Шунт курил. «Задачка не из сложных, – думал Артем. – Три мишени – выбирай любую. Как в тире».

– Музыку включу, – то ли спросил, то ли просто сообщил «итальянец», запуская диск в плеер. – Хорошая такая музыка… Для боевого настроя…

Из динамиков зазвучала пронзительная мелодия:

В небо взмыла ракета и упала за лесом.И расцветились красным очертанья тайги…

– «Человек в телогрейке – безымянный зэка», – подвыл шансонье Шунт. – Водить умеешь? Порули за меня, а?

«Бэха» притормозила. «Итальянец» нырнул на заднее сиденье. Артем сел за руль, с наслаждением нажал на педаль газа. Забытое ощущение. Здорово. Не БТР, конечно, но сильная машинка. И какая послушная эта «немочка»…

В зеркало Тарасов видел, как Шунт открыл кожаный «дипломат», достал оттуда серебристую коробочку и зазвенел стеклом.

– Укольчик пока сделаю, для настроения, – пробормотал он. – Ты рули живее, я на ходу легко в вену попадаю.

– А ты давно по этому делу? – спросил Артем.

– Давненько. Только я гадость по венам, как Савельев, не гоняю. У меня экологически чистый продукт…

Шунт закатал рукав рубашки и перетянул плечо жгутом:

– Мягконько идет, хорошая моя… – пробормотал он, имея в виду то ли «бэху», то ли дурманную жидкость, цедящуюся из шприца.

Через несколько минут, возбужденно блестя глазами, Шунт снова сел за руль. «Бэха», будто почуяв хозяина, понеслась как угорелая. Артем только головой покачал: «итальянец», дико сигналя, обходил ползущие длинномеры, сгонял с полосы старинные легковушки и гнал вперед, гнал, гнал…

– «А навстречу из леса вышел волк одиночка…» – все больше возбуждаясь, напевал Шунт. – Жизнь – веселая штука, правда, Артем?

Машина свернула с Кольцевой, шурша шинами и постреливая камешками, прошла километра три по грунтовке, миновала дачный поселок и остановилась на заваленном ржавым железом пустыре. Шунт выбрался из машины и, сложив руки на груди, бродил взад-вперед и рассказывал:

– Тихое место, хорошее. Тут в позапрошлом месяце серьезная стрельба была. Спортсмены с Измайловского рынка с люберецкими совещались. Долго совещались, а на следующий день пять трупов местные жители обнаружили. Громкое было дело.

– Ты это к чему? – поитересовался Артем. – Скажи лучше: там вон, за холмиком, второго выезда с пустыря нет?

– Нету, – ответил Шунт. – Не боись: может, и без стволов порешаем. Полюбовно…

Но блестящие глаза «итальянца» говорили о другом: пострелять ему хотелось до чесотки. Наркотик пузырился в его крови вроде шампанского, требуя деятельности. Обойдя пустырь раз пять, Шунт уставился в грунтовку.

– Вроде не пылят, – сообщил он. – До условленного времени еще десять минут. Ждем.

«Место нехорошее, – отметил Тарасов, тщательно проверяя пистолет. – Если перекроют дорогу, уходить по полю будет трудно – из снайперки как раз положат».

«Итальянец» тем временем увяз в телефонном разговоре. По дерганью рта Шунта Артем понял, что разговор этот ему неприятен.

– Ты где? Где-где?! Ты же говорила, что в салоне надолго не задержишься! Как это – «зачем нужна»! Затем и нужна! Ну что ты, в самом-то деле, Катя! У меня дела допоздна, потом ужин… «Когда-когда»! Ты когда, а я всегда, вот когда!.. Как это «дверь будет закрыта»?! Я так тебя люблю, девочка моя сладкая!..

За пригорком вспорхнуло едва заметное облачко пыли. Скоро раздался шум мотора. Артем тряхнул мямлящего в телефон «итальянца» за плечо и указал в ту сторону. Серая «Самара», ныряя на ухабах, неуклонно приближалась. Вот машина остановилась, наглухо запечатав выезд с пустыря.

– Пока-пока! Целую! – просюсюкал Шунт и, словно оправдываясь, пояснил: – Так, баба одна нужная… – Он кивнул Артему и быстро пошел навстречу гостям.

В разговор давешних кавказцев и Шунта Тарасов вникать не стал – его больше интересовала позиция, стрельба с которой будет максимально эффективной. Азики неприязненно зыркали на Артема: похоже, они запомнили его по встрече с Савельевым. Стволы у них при себе – они и не скрывают, что явились с оружием.

Тем временем разговор перешел в перебранку.

– Слышал я двести раз эти сказки про пятнадцать процентов! – яростно жестикулировал Аслан.

– Ты, прежде чем с Корявым вразрез идти, подумай своей башкой! – орал в ответ Шунт.

Расстояние между беседующими сократилось метров до трех. Казбек и третий азик прикрывали фланги своего старшого. Их пиджаки были расстегнуты, руки в перстнях поставлены на пояс. Секунды будет достаточно, и тренированные кавказцы примут стволы на изготовку.

– Не ори, как баба на базаре! – возражал Аслан. – Если нервный, езжай домой – я тебя отпускаю, и дружка твоего! Езжай – и пусть Корявый сам на разборку приезжает! Я с ним буду говорить, а не с бабой базарной!

– Ты смотри, не упади! – захлебывался слюной «итальянец». – Тяжело носить будет, если я наваляю!

Казбек сменил позицию, переместившись метров на пять в сторону. Третий азик тоже передвинулся. «Сектор обстрела увеличивают», – понял Артем.

– Эй! – окликнул Тарасов беседующих. – Аслан, или как там тебя! Скажи своим бойцам, чтоб не мельтешили!

– Что ему надо? – выпучил глаза азик. – Шунт, что ему надо?

– Ему твои бойцы подмосковную природу мешают видеть, – пояснил, скривив рот, «итальянец». – Не отвлекайся – думай!

– Нечего мне думать! – отрезал Аслан.

Артем для пробы медленно поднял руку к куртке. Будто в зеркале, азики повторили этот жест. Теперь они следили глазами только за Тарасовым. «Тренированные бойцы!» – понял Тарасов.

– Жадничать нехорошо! – проговорил Аслан, буравя взглядом лицо «итальянца». Он сделал еще шаг вперед, и его лицо потемнело. Бойцы заметно напряглись.

– Сколько ж ты хочешь, неугомонный? – уже спокойнее спросил Шунт.

– Тридцать процентов! – быстро ответил азик. – И это – только по старой дружбе!

– Не будет делов! – покачал головой «итальянец». – Пятнадцать, не больше!

– Последнее слово? – спросил Аслан.

– Ну да, – набычившись, ответил Шунт.

– Последнее слово! – раздельно и громко произнес азик.

Эти слова прозвучали командой. Стволы возникли в руках бойцов Аслана, будто из воздуха.

Теперь Артем точно знал, что ему надо делать.

Шунт, несмотря на наркотическое похмелье, отреагировал быстро: отпрянул, рванул полу пиджака…

Казбека Артем снял почти без труда, положив ему пулю точно в левую половину груди, – тот поднял пистолет в боевое положение на долю секунды позже. Третий азик успел выстрелить дважды – пули просвистели у самого виска Тарасова – и нырнул за груду железок.