Matthew Reilly - Семь чудес света Страница 40

Его сопровождали Зоу и Курчавый. Они перешли пло­щадь Святого Петра в толпе сотен туристов. Зоу подняла го­лову и посмотрела на огромный каменный обелиск, возвыша­ющийся в центре площади.

— Культ Амон-Ра, — заметил Волшебник, проходя мимо каменной иглы.

Зоу обернулась, взглянула еще раз на египетский памят­ник против самого большого католического храма в мире. Пожала плечами.

— Культ Амон-Ра...

Они вошли в собор.

Лишь несколько творений рук человеческих сравнятся с собором Святого Петра в отношении размеров. Здание имеет вид гигантского креста — как и центральная часть Па­рижа, а знаменитый купол вздымается на триста футов над сверкающим мраморным полом. Блестящие столбы солнечного света вламываются в невероятно высокие окна, словно их посылает сюда сам Господь.

«Пьета» Микеланджело находится по одну сторону от главного входа. В альковах главного зала — огромные статуи святых Игнатия и Франциска Ассизского.

Все подчинено единому замыслу — внушить благоговейный страх.

Но самое впечатляющее место великого собора — его крест. Алтарь собора Святого Петра помещается под огромным бронзовым балдахином и опирается на витые колонны с ангелами, трубящими во славу Создателя. Под балдахином — алтарь.

— Он кажется таким простым, — удивился Курчавый.

Он был прав. Алтарь собора Святого Петра на удивление прост — большой продолговатый кусок мрамора, поднятый на возвышение. Поскольку в тот момент его не предполага­лось использовать в богослужении, он был прикрыт простым покрывалом - золото на красном фоне. Рядом горело несколько свечей. Толстая веревка на бронзовых столбиках не позволяла публике подойти поближе.

— Да, — согласился Волшебник. — Если принять к сведе­нию его важность, он очень прост.

— Главное, чтобы то, что сказал нам Саид, оказалось прав­дой, — заметила Зоу.

Саид говорил, что фрагмент Артемиды лежит в алтаре со­бора Святого Петра. Трапецоид — по его словам — вмонти­рован основанием кверху в мраморный алтарь. Непосвящен­ные видели перед собой лишь квадратную золотую плиту с кристаллом в центре.

Знающие люди посмотрели бы на нее другими глазами.

Волшебник взглянул на алтарь.

—Думаю, очень немногим кардиналам дозволялось смотреть на открытую поверхность этого алтаря. И лишь избранные знали тайну золотого трапецоида. Это, должны быть, старые, привилегированные священнослужители, посвященные в истинную историю Церкви.

—Итак, что нам делать? — спросила Зоу. — Мы не можем на виду у всех вытащить лом и выломать трапецоид из алтаря.

—Мне нужно лишь взглянуть на него, — сказал Волшебник. — Запомнить текст, который на нем вырезан.

Вокруг стояли туристы и швейцарские стражники. Волшебник догадывался, что здесь еще и много охранников в штатском. Они готовы схватить каждого, кто попытается сту­пить на алтарь.

Всех, кроме блаженно-верующего старого священника.

— Постарайтесь отвлечь от меня внимание, — попросил Волшебник. — Я пойду.

И быстро двинулся вперед, благоговейно оглядывая бал­дахин. Подошел к самой веревке. Со стороны казалось, что старик вне себя от восторга.

Затем, пока никто его не остановил, Волшебник шагнул через веревку и поднялся по ступеням, остановившись пе­ред алтарем Святого Петра, положил руки на плоскую поверх­ность большой продолговатой плиты, словно она была свя­щенной реликвией.

Охранники в штатском немедленно выдвинулись из толпы и зашли за ограждение.

Волшебник стоял в самом центре собора. Нагнувшись, он отодвинул с алтаря покрывало и уставился на плиту.

То, что он увидел, поразило его в самое сердце.

Плоская поверхность алтаря была выполнена из изыскан­ного белого мрамора, кроме средней части. Здесь Волшебник увидел квадратный золотой фрагмент.

Он был среднего размера, возможно, три на три фута. Невозможно сказать, имел ли он форму трапецоида, потому что видна была лишь средняя часть. Но в самом центре имел­ся маленький кристалл, похожий на бриллиант.

Фрагмент Артемиды.

Волшебник увидел надписи, вырезанные на трапецоиде. Его глаза сверкнули, словно вспышка фотоаппарата, мозг старался запомнить то, что за отведенное ему время зафикси­ровало зрение...

— Простите, святой отец, но здесь нельзя стоять.

Волшебника увели от алтаря.

Два швейцарских гвардейца крепко взяли его под руки и вежливо, но решительно отвели в сторону.

Третий гвардеец быстро положил покрывало на место, скрыв золотой трапецоид. Впрочем, он просто наводил по­рядок на алтаре. Вряд ли он знал о тайне, которая открылась посторонним глазам.

— П-п-прошу прощения, — заикаясь, выговорил Волшеб­ник, изображая старческое слабоумие и не сопротивляясь гвардейцам. — Я просто х-х-хотел ощутить силу Господа во всей Его с-с-славе...

Гвардеец, спустивший его с возвышения, присмотрелся к старику, увидел честные глаза Волшебника, клочковатую бороду, поношенное облачение и смягчился.

— Ничего, святой отец. Пойдемте отсюда. В следующий раз стойте за веревкой.

— С-с-спасибо, сын мой.

Охранник довел Волшебника до главного выхода. Волшебник старался скрыть свое волнение. Он накрепко запечатлел надпись в мозгу. Это было почти так же ценно, как утащить сам фрагмент. Вскоре он, Зоу и Курчавый прибудут в международный римский аэропорт Леонардо да Винчи и отправятся домой.

Он постарался скрыть от охранников улыбку, невольно раздвигавшую губы.

В это время в уединенной темной комнате Ватиканского дворца кто-то наблюдал за Волшебником на маленьком мониторе.

Франческо дель Пьеро.

— Я знал, что ты придешь, Макс, мой старый коллега, сказал Дель Пьеро, обращаясь к изображению на экране. Потому и не убрал фрагмент из алтаря. Я знал, что застигну тебя на месте преступления.

Дель Пьеро повернулся к старшему гвардейцу Ватикана, сидевшему рядом с ним.

— Они сейчас поедут в аэропорт. Следуй за ними, но пока не арестовывай. Проследи за их переговорами. Старик скоро пошлет сигнал своим подельникам. Скажет, что успешно выполнил миссию. Пусть сделает это. В аэропорту схватишь и его, и его сообщников и приведешь ко мне.

По дороге в аэропорт, проезжая в арендованном автомобиле по улицам Рима, Волшебник послал короткое зашифрованное сообщение Дорис в Кению.

Миссия закончена.

Едем домой.

Волшебник.

Вскоре автомобиль прибыл в аэропорт и встал на стоянку. Тотчас взревели сирены, и со всех сторон выехали полицейские машины. Окружили автомобиль Волшебника, блокиро­вали дорогу.

Волшебник, Зоу и Курчавый ничего не могли поделать.

ВИКТОРИЯ-СТЕЙШН

КЕНИЯ

18 МАРТА, 2006, 9:45

ЗА ДВА ДНЯ ДО ВОЗВРАЩЕНИЯ ТАРТАРА

В радиорубке, устроенной в подвале фермы в Кении, До­рис Эппер сказала в свой микрофон:

— Прекрасная новость, Охотник. Волшебник тоже в пути. Несколько часов назад он сообщил мне об этом. Приедет завтра утром. Жду вас через два часа.

Она весело поднялась по ступеням в кухню. Слава богу, все живы и здоровы, их миссии прошли успешно. Сейчас она приготовит им праздничный ужин.

Дорис вошла в кухню... и обнаружила, что там уже кто-то есть.

— Что, приятная новость, миссис Эппер?

Дорис застыла на месте.

За ее кухонным столом небрежно развалился на стуле Маршал Джуда. Рядом стояли двенадцать вооруженных солдат спецназа, одетые в камуфляжную форму.

Джуда сидел, наклонив голову, опустив глаза. Его голос был полон злорадства.

— Садитесь, Дорис. Давайте ждать их вместе.

ВИКТОРИЯ-СТЕЙШН

КЕНИЯ

18 МАРТА, 2006, 11:45

ЗА ДВА ДНЯ ДО ВОЗВРАЩЕНИЯ ТАРТАРА

Уэст и его команда вернулись в Кению.

По пути они приземлились в Испании, заправились топ­ливом. Здесь Лили посетило новое озарение: она сумела про­читать новую запись.

— Что там написано? — спросил Уэст.

— Это о Висячих садах Вавилона, — сказала она.

Висячий рай старого Вавилона поднимается навстречу утреннему солнцу из точки, где двое дарующих жизнь становятся единым целым. В тени гор Загрос увидишь мощный водопад, устроенный третьим великим архитектором, чтобы спрятать прорубленную им тропу.

Тропу, что карабкается к входу в рай.

Могущественный Навуходоносор создал его для своей невесты.

Уэст погладил ее по голове.

— Отлично, дружок. Отличная работа. Волшебник будет очень рад.

За несколько минут до наступления полночи «Галикарнас» с ревом приземлился на взлетную полосу Виктории-стейшн. Стояла классическая африканская ночь — полная луна освещала травянистые равнины. На горизонте виднелись низкие холмы, темными зубцами выделяясь на фоне залитого лунным светом неба.