Михаил Серегин - Черноморский Клондайк Страница 40

Юрка присоединился к его мнению.

Минут через двадцать Иннокентий поднялся. Подойдя к водителю и посмотрев на его перепачканные маслом руки, он понял, что дело дрянь.

– Ну что, – он вернулся к своим спутникам, – тронулись?

Валька с Юркой достали из салона рюкзаки, а Иннокентий, отойдя в сторону от сломанного «рафика», принялся голосовать.

В это время мимо них на большой скорости промчался милицеский «УАЗ».

Он двигался в сторону Сочи, но вдруг, пролетев сотню метров вперед, остановился и стал медленно сдавать назад. Он остановился метрах в двадцати от Иннокентия, из машины выбрался мент в форменной рубашке с коротким рукавом и направился к нему. Какое-то нехорошее предчувствие зашевелилось в груди Иннокентия.

Мент с погонами лейтенанта подошел почти вплотную, цепким взглядом ощупывая лица путешественников.

– Куда путь держим? – спросил он после того, как козырнул и представился.

Иннокентия насторожил тот факт, что мент был из Анапы. «Это ведь не его епархия», – подумал он.

– В Сочи, – сказал он вслух, не став скрывать цели своего путешествия.

Галина с братом и Юркой стояли рядом, следя за разговором.

– Из Анапы? – как бы между прочим поинтересовался мент.

– Из Анапы, – кивнул Иннокентий.

– Разрешите посмотреть ваши документы?

– А что случилось, мы что-нибудь нарушили? – встрял Валентин.

– Не знаю, – мент зачем-то потрогал рукой кобуру, – предъявите, пожалуйста, паспорта.

По опыту зная, что в таких ситуациях лучше не спорить, Иннокентий вынул из кармана паспорт и протянул его милиционеру. Тот паспорт взял и посмотрел на остальных.

– Вы тоже, – с иезуитской улыбочкой добавил он.

Он долго рассматривал паспорт Иннокентия, переводя взгляд серых глаз с фотографии на лицо владельца, потом паспорт вернул и принялся так же долго разглядывать паспорта Юрки, Галины и Валентина.

Все это казалось Иннокентию каким-то плохим сном, но он-то прекрасно осознавал, что это самая настоящая реальность.

Наконец сероглазый мент вернул все паспорта, еще раз козырнул и пошел к стоявшему в отдалении «уазику».

Иннокентий проводил его взглядом. Тот забрался в салон и начал объясняться с водителем. Потом Иннокентию показалось, что он говорит по рации, то и дело кивая на них.

Ждать дальше не имело никакого смысла.

– Уходим. Быстро! – резко произнес Иннокентий, подхватил под руку Галину и, перейдя дорогу, двинулся к зеленевшим на склоне холма виноградникам.

Видимо, Валентин и Юрка тоже почуяли неладное, поэтому без споров и расспросов подхватили рюкзаки и двинулись следом.

Галина даже забыла про свою больную ногу. Иннокентий тянул ее за собой, и она бежала, не оглядываясь, почти не хромая. Валька с Юркой, хоть и были нагружены рюкзаками, неслись следом как олени. Они высоко поднимали ноги, перескакивая через камни и небольшие кусты, перепрыгивая через канавки, и вскоре нагнали Галину с Иннокентием. Виноградники были совсем рядом, когда сзади донеслось:

– Стоять, стрелять буду!

На ходу обернувшись, Иннокентий увидел, как, доставая из кобуры табельный пистолет, лейтенант пересекает дорогу. Следом за ним припустился водитель милицейского «уазика». Он был меньше ростом своего начальника, и бежать ему было труднее. Впрочем, как показалось Иннокентию, он не особенно и старался.

– Бежим, бежим, – Иннокентий потащил Галину дальше.

Она покорно следовала за ним, так и не успев понять и поинтересоваться, в чем же, собственно говоря, дело. Юрка на окрик мента чуть было приостановился, но, видя, что его товарищи уже скрылись в зарослях виноградника, кинулся за ними. Рюкзак хлопал его по пояснице, пот стекал градом по лицу и по всему телу. Он несся, как сайгак по степи, высоко подпрыгивая и оборачиваясь на бегу.

– Стоять! Стоя-ать! – неслось сзади.

Никто не обращал на крики никакого внимания. Нет, неправда. Обращали.

Все пассажиры злополучной маршрутки, вытянув шеи, глазели на разворачивающуюся на их глазах погоню. Даже водитель, бросив свой очумевший двигатель, таращился во все глаза на склон холма. Беглецы, правда, уже скрылись среди виноградных лоз, а вот менты один за другим только еще приближались к виноградным шпалерам. Лейтенант вытащил пистолет, передернув затвор, поднял руку с оружием вверх.

– Стой, кому говорю?! – орал он.

Неожиданно его нога попала в канаву, и он, вскрикнув, повалился набок. Перевернулся на ходу через голову, попытался вскочить, но тут же снова упал. Согнувшись пополам, бросил пистолет и схватился за щиколотку. Было ясно, что он подвернул ногу. Зрители облегченно вздохнули. Почему-то симпатии всех были на стороне убегавших. Возможно, потому, что они ехали в одной машине, возможно, что просто к ментам у всех жителей России и СНГ предвзятое отношение, но только «болели» все однозначно за беглецов. Водитель «уазика» с показной расторопностью подлетел к своему начальнику, корчившемуся на земле, и стал бегать вокруг него.

– Товарищ лейтенант, товарищ лейтенант, – приговаривал он, – как же вы так неосторожно-то?

– Давай, Локтев, давай за ними, – сморщившись от боли, проговорил лейтенант, – нужно их догнать.

– А вы как же, товарищ лейтенант? – Локтев не двигался с места. – Вам же помощь нужно оказать. Я сейчас за аптечкой сгоняю, там у меня бинт есть и йод.

– Идиот! – заорал лейтенант. – Давай быстро за ними!

С меня же Сошкин шкуру сдерет!

– Как же можно, товарищ лейтенант? – Водитель не трогался с места. – Давайте лучше я вашу ногу посмотрю. Никуда они не денутся. Объявим их в розыск, схватим тепленькими… Ну-ка, ногу покажите…

Я ведь кое-что в этом соображаю.

– Какой же ты тупой, Локтев! – Поняв, что спорить с ним бесполезно, лейтенант отпустил лодыжку. – На, смотри. Ты же понимаешь, Локтев, это не наш район. Сошкин велел найти этих четверых, хотя разговор, кажется, был о троих, и доставить в горотдел. Что они такого натворили, я не знаю, но ты же в курсе, Локтев, что со мной сделает Сошкин. Это же зверь, не человек! Маленький, как ты, а сколько злости! Он же с меня с живого теперь не слезет. Ой, блин, поосторожнее! – вскрикнул лейтенант.

– Сейчас, сейчас, Игорь Петрович. – Водитель стащил с ноги начальника башмак. – Сейчас наложим тугую повязку.

Бинт есть, есть в аптечке.

Оставив лейтенанта лежать на склоне, он неторопливо, основательно так, пошел к машине. Пассажиры с интересом наблюдали за происходящим, хотя самое интересное уже, конечно, было позади. Водитель маршрутки вытер руки промасленной ветошью и снова погрузился в нутро двигателя.

Милицейский водитель добрался до служебной машины, нашел аптечку и с бинтом вернулся к своему обездвиженному начальнику.

– Там рация надрывается, Игорь Петрович, – доложил он, вскрывая пакет с бинтом.

– А-а, теперь уже все равно, – махнул рукой лейтенант, – накладывай свою повязку.

Водитель ловко сделал перевязку и помог лейтенанту подняться.

– Пистолет, – показал он на валявшееся в стороне оружие.

Подняв «макаров», водитель затолкал его в лейтенантскую кобуру.

– Можно идти, товарищ лейтенант.

– Пошли, – сморщился тот от боли, попытавшись наступить на ногу.

– А вы ее подогните, – посоветовал водитель.

Опершись на плечо подчиненного, лейтенант поскакал к дороге.

– Это что, преступники были? – подала голос тетка с тройным подбородком, когда лейтенант прыгал мимо стоявшего на приколе «рафика». – Чего же они такого натворили? Сперли чего-нибудь?

Девица мне сразу показалась подозрительной…

Лейтенант ничего не ответил и, поддерживаемый своим водителем, проковылял к «уазику», где надрывалась рация. Он с трудом устроился на переднем сиденье и снял трубку.

– Пятый слушает, товарищ подполковник, прием.

– Ну что, лейтенант, как успехи, взял их? – услышал он искаженный радиопомехами голос Сошкина.

После того как лейтенант доложил ему, что обнаружил беглецов, тот считал, что дело в шляпе. Когда же лейтенант сообщил, что операция сорвалась, тот взорвался.

– Какого же хрена, лейтенант?! – заорал он в рацию. – Да знаешь, что я с тобой за это сделаю?!

– Догадываюсь, – буркнул лейтенант. – У меня травма, товарищ подполковник!

– Какая, к черту, травма? – бесился Сошкин. – Они у тебя в руках были. Как же ты, растяпа, смог такое допустить? Да я тебя… Пойдешь на перекресток, рядовым регулировщиком, мать твою!

Я тебе устрою сладкую жизнь! Ты у меня, говнюк, не рад будешь, что на свет родился. Где они, где? – вдруг он сбавил тон. – Куда они делись-то?

– Ушли через виноградники, товарищ подполковник, – заикаясь, ответил лейтенант, – а я ногу подвернул.

– Ты что же, один на задержание поехал?

– А кого еще брать-то? Нет же никого. Кто же думал, что они деру дадут.

– Ну, блядство, ну, скотство, ну, паскудство! – снова начал неистовствовать Сошкин. – Давай координаты, еще группу отправлю.