Сергей Зверев - Героям не место в застенках Страница 40

– Не усугубляйте своего положения, молодой человек, – доверительно посоветовал следователь. – Поймите, что документально ни вас, ни этого молчаливого старика не существует. Я могу сделать с вами все, что угодно…

– Так вот и позвоните полковнику Туманову, – в сотый раз попросил Володя.

– И что я должен сказать этому полковнику? – ядовито поинтересовался майор. – Кто он вообще такой, этот ваш Туманов?

– Я же сказал, что он – полковник, – терпеливо, как маленькому ребенку, пытался внушить Локис. – Сказать вы должны, что задержали дедушку и внука… Что вам еще непонятно?

– Слушай, парень, ты меня не доводи, – с нескрываемой угрозой в голосе проговорил следователь. – Я понятия не имею, кто ты такой, знать не знаю никакого Туманова, но если ты меня доведешь, то горько об этом будешь жалеть. Понял?!

– Да пошел ты, майор! – Володе надоел этот бестолковый следователь. – Тебе, дураку, сколько раз еще повторять: свяжись с Тумановым, и тебе все объяснят! А ты уперся, как возбужденный ишак!

– Что-о-о?! – Глаза у майора округлились от возмущения. – Это кто ишак? Ты с кем разговариваешь, тварь?! Да я тебя в порошок сотру! Ты еще не знаешь, с кем связался!!!

Едва сдерживаясь, чтобы не запустить в Локиса тем, что попадется ему под руку, майор нажал кнопку вызова конвоя.

– Заберите эту суку! – приказал он появившемуся в дверях кабинета прапорщику. Володя молча поднялся, заложив руки за спину. Конвоир так же молча надел на него наручники. – А за твое хамство я лишаю тебя прогулок, падла! – вне себя от злобы и бессилия выкрикнул в спину Локису следователь.

В одиночной камере бывшей гарнизонной гауптвахты Володя сел на вмонтированный в бетонный пол металлический стульчик и задумался. Чуть ли не впервые за все время службы в батальоне специального назначения ВДВ ситуация, в которую он попал, казалась ему абсолютно безнадежной. Он почти выполнил данное ему задание. Самое главное было сделано – он и старик выбрались на территорию Российской Федерации. Дело оставалось за малым: добраться до Балашихи и доложить полковнику Туманову, что старик жив-здоров и находится по эту сторону границы. Как он это сделает, Володя не задумывался. После всех перипетий в Литве ему казалось, что на своей территории трудностей будет значительно меньше. Оказалось, что он ошибался… Положив голову на руки, Володя мысленно прокручивал события последних трех дней.

После того как Бузько застрелил так некстати взбунтовавшегося Ройтмана, Локис тщательно обыскал бункер. По всей видимости, «нацисты» собирались отсиживаться в этом схроне до упора. В нем было все необходимое, чтобы, по выражению Макара Капитоновича, «переждать ядерную войну». Коробки с консервами, галеты, сухари, картошка, овощи, сахар, чай… Все это было запасено в таких количествах, словно эти четверо действительно планировали жить в подполье до конца своих дней. В действительности же они этого делать, разумеется, не собирались. Тот же Алик, скорее всего, рассчитывал дождаться, когда уляжется ажиотаж, связанный с его поиском, а потом тихо уйти куда-нибудь на Запад. Во всяком случае, несколько иностранных паспортов на разные имена, но с его фотографией у него имелись. Имелась и валюта, в том числе и российские рубли.

Впрочем, все эти тонкости и подробности Локиса и Бузько волновали мало. Значительно больше их заинтересовал именно продуктово-вещевой склад, в котором беглецы подыскали для себя подходящую гражданскую одежду. Задерживаться в бункере ни у Бузько, ни у Локиса желания не было. Четыре трупа, которые продолжали лежать на полу, их не смущали, хотя старик все время косился на них с некоторой опаской.

Вымывшись в озере, которое было неподалеку, Володя и Макар Капитонович переоделись, забрали деньги, немного продуктов и, не маскируя входа в схрон, отправились в Биржай, где собирались сесть на дизель-поезд и с пересадками добраться до Обяляя. На станции к ним подошел полицейский наряд и потребовал документы. Пришлось убегать от стражей порядка, запрыгнув в первый попавшийся вагон. Только потом Володя сообразил, что Биржай – конечная станция на этой ветке. К тому же очень маленький городок, в котором каждый новый человек на виду. Пришлось добираться на попутных машинах, что тоже оказалось непросто, поскольку Бузько литовский язык знал плохо, а Локис его не знал вообще, в то время как местные жители были просто помешаны на родном наречии и на дух не переносили русского языка.

По счастью, не все поголовно литовцы были пропитаны национальным духом. Находились и такие, которые подвозили Володю и старика совершенно бесплатно. К концу дня они все-таки добрались до Обяляя, где выяснилось, что попасть в Латвию на поезде или на машине им не удастся. Граница, конечно, была чисто условной, но на дорогах на всякий случай постоянно туда-сюда сновали патрули. Ко всему прочему, этот городок оказался еще меньше, чем Биржай, и затеряться в нем было просто невозможно…

Вспоминая, как они заночевали на берегу озера, которое, как выяснилось, называлось так же, как и городок, Володя улыбнулся. Впервые за последние дни он спокойно спал, почти ни о чем не заботясь. А на рассвете Бузько пришла в голову совершенно сумасшедшая идея, как им нелегально пробраться в Латвию. На крыше поезда!

– Там нас никто не заметит! – горячо убеждал он полусонного Локиса. – Главное, забраться до того, как состав подадут на перрон.

– Cлушай, дед, – попробовал отговорить старика от этой затеи Володя. – На тебя что, романтика озера так подействовала? Или приснилось что-нибудь? Там же контактный провод проходит.

– И черт бы с ним, – не сдавался Бузько.

– Вот именно, и сам черт на крыше не проедет, – ехидно вставил Володя. – А вот если мы до провода случайно дотронемся, то от нас точно ни черта не останется. Ты об этом не подумал?

– А ты не дотрагивайся, – резонно возразил Макар Капитонович.

После получасового спора, когда были исчерпаны все аргументы, Локис сдался. Старик настолько загорелся этой идеей, что переубедить его не было никакой возможности.

Как ни странно, но эта авантюра удалась. Они совершенно беспрепятственно и вполне благополучно пересекли границу. Правда, ехать пришлось не на крыше, а в опломбированном душном товарняке, в который они пробрались через незапертое вентиляционное окно. По этому поводу Бузько долго и нудно ворчал, утверждая, что ехать на крыше было бы намного комфортней. Володя с ним не спорил.

Судьба и на этот раз улыбнулась им. Состав по обводной ветке, минуя Даугавпилс, ушел на Краславу. Прильнув к щели между досками и рассматривая бегущие мимо вагона пейзажи, старик заметно оживился. Тут же, не сходя с места, он разродился еще одной идеей: пробраться в белорусский городок Друя, что на границе с Латвией. Там, по его утверждению, «жил один мальчонка», которого старик спас во время войны.

– Мы с ним иногда переписывались, – горячо убеждал Володю Бузько. – Так что адресок у меня имеется. Петрусь все, что надо, для нас сделает…

Пробираться в Друю Макар Капитонович предлагал по реке, говоря, что так значительно быстрее и надежней… На этот раз Локис с ним сразу же согласился. Путь по воде казался ему тоже самым удобным. Река Даугава, она же Западная Двина, была судоходна лишь в некоторых местах, преимущественно на латышской территории. А это значило, что вероятность погони за ними какого-нибудь пограничного катера крайне мала. К тому же на реке было всего три плотины, и все они располагались в Латвии. Проблемой было найти лодку, но и ее Бузько решил с присущей ему легкостью. Взял напрокат у доверчивого местного жителя, соблазнив его зеленью долларовых купюр, при этом совершенно точно зная, что никогда не вернет лодку и снасти назад…

«Мальчонка Петрусь» оказался семидесятитрехлетним стариком, обремененным большой семьей. У него были даже правнуки. Однако это не мешало ему вести довольно активный образ жизни. Макара Капитоновича и Володю он принял очень радушно и тепло. Только попенял немного Бузько за то, что он не дал загодя телеграмму, чтобы тот мог его встретить, как положено. Но узнав, в чем дело, покачал головой и ничего больше не спрашивал. Как и предсказывал Макар Капитонович, дед Петрусь сделал все, чтобы они благополучно добрались до российской границы.

Перейти ее оказалось до такой степени просто, что Локис не переставал удивляться до того самого момента, когда к ним на автобусной станции не подошли пограничники и не стали очень настойчиво требовать документы. Зачем Бузько побежал, Володя так и не понял, но сделал то же самое. А когда один из преследователей в пылу азарта погони ударил с разбега старика в спину ногой, Локис возмутился до глубины души… Правда, драки почти не получилось. К пограничному наряду присоединились местные жители, так что силы были изначально неравны…

За дверью лязгнул засов, через секунду она открылась.