Специалист технической поддержки – 2 - Александр Якубович Страница 40

Устроившись поудобнее, я наконец-то погрузился в липкий, тяжелый сон, полный смутных картин и сцен. Мое подсознание бушевало, пытаясь перемолоть все события последних суток в один подход, пытаясь утилизировать весь накопленный за день стресс и впечатления. Был в моем сне и китайский квартал, и зал заседаний. Сновали вокруг китайцы, рядом с пистолетом в руке стоял Мун Джин. А где-то вдали, мутной бесплотной тенью ощущался образ Пак Сумин.

Когда я открыл глаза, то обнаружил, что солнце уже почти село, а на моем диване спит начальство. Закрутившись в простыню, словно в кокон, годзилла свернулась калачиком на своем привычном месте, поджав колени к груди. Во сне Пак Сумин что-то бормотала, было видно, что снится ей точно не счастливое и прекрасное.

Едва я пошевелился, Пак Сумин вздрогнула и подняла голову.

— Добрый вечер, — прогундосил я, вставая с кресла.

Годзилла сонно посмотрела на меня, после чего, не разворачиваясь из простыни, приняла вертикальное положение.

— Принеси попить, — скомандовала Пак Сумин, когда я уже проходил мимо нее в сторону кухни.

Удивительно, как наши желания сейчас совпадали. Я чувствовал себя совершенно обезвоженным.

Через минуту я вложил в ладони Пак Сумин высокий стакан, наполненный водой из бутылки, сам же от посредников в лице посуды отказался.

— Почему пришла? — спросил я, глядя в стену.

— Не могла уснуть, — ответила годзилла. — Чувствовала, что задыхаюсь. А ты чего в кресле спал?

— Ты не поверишь, госпожа начальник отдела, но по той же причине, — ответил я, слегка касаясь пальцем кончика носа.

Помолчали, попили воды. Гостиная окончательно погрузилась в сумрак.

— Принеси мне футболку, — скомандовала девушка, поплотнее кутаясь в простыню.

— Мне наверх сходить? — без каких-либо эмоций уточнил я.

— Нет, твоя тоже подойдет. Все равно как платье будет.

Конечно же, она пришла в одной простыни. Кто спит в одежде? Правда, узнавать, укладывается спать Пак Сумин в белье или вовсе без него, я совершенно не стремился. При этом я даже не пошевелился в сторону спальни, где стоял шкаф с моей одеждой.

Стало совсем темно, комната вокруг нас исчезла. Теперь я слышал только два голоса. Свой и Пак Сумин.

— Есть хочу.

— Я тоже.

— Заказать чего-нибудь?

— Супа не хочу.

— Шашлычки?

— Не хочу.

— Можно что-нибудь европейское. Или фаст-фуд. Картофель фри, например. И бургер.

— Завари лапши.

— Острой?

— Давай сырной.

— Сосисочки?

— Можно. И сыра побольше добавь.

— Пива принести?

— Не хочу.

— Ну как знаешь, я два раза предлагать не буду.

— Сказала же, что не хочу пива. Мне воды хватит.

— Ну ладно. Сколько тебе сосисочек?

— А сколько обычно кладешь?

— Тебе три.

— Вот столько и положи.

— Опять же из моей тарелки еще две уворуешь.

— Значит, себе на две больше положи, чего ты как маленький.

— Я столько сосисок не съем, если не уворуешь.

— Уворую, обещаю. Если вопрос касается еды, я всегда предельно серьезна.

— Сейчас майку принесу.

— Иди уже давай.

— Ага.

— И чего ты еще сидишь?

— Устал. И нос болит.

— Ты заставишь меня сидеть голодной?

— Могли бы заказать.

— Я лапши хочу.

— Могли бы заказать лапши.

— Хочу заваренную на кухне, а не из доставки. Из доставки разбухнет.

— Ну ладно.

— Давай уже, иди. Только свет тут не включай.

— И не собирался. Кстати, мне надо кое-что рассказать.

— Что?

— Я много денег потратил с карты.

— Развлекался тут без меня?

— Если бы.

— И что купил?

— Имя.

— Себе?

— У меня уже одно есть. Имя человека из триады.

— И сколько заплатил?

— Один биткоин.

— Мне это ни о чем не говорит.

— Курс биткоина почти шестьдесят тысяч долларов за монету.

— А в вонах это сколько?

— Почти восемьдесят миллионов вон.

— Офигеть. Там же лимит на карточке стоит на десять миллионов за раз.

— Ты мне настолько доверяешь, что позволила бы разом потратить десять миллионов вон?

— Мне было лень разбираться, как этот лимит поменять.

— И сколько бы поставила?

— Вообще бы сняла. Деньги пыль.

— Когда они у тебя есть в таких количествах, то, наверное, пыль.

— Так как ты столько вывел за раз?

— Перебрасывал по пять миллионов за транзакцию.

— А ты умен.

— Я стараюсь. Ты не злишься?

— Что ты заплатил за мое спасение всего лишь восемьдесят миллионов вон?

— Ну, мало ли. Мне, кстати, еще и нос сломали.

— Мне вот интересно, восемьдесят миллионов, это сколько в сосисочках?

— То есть на мой нос тебе плевать?

— Абсолютно. Давай переведем мою жизнь в сосисочки.

— Ты знаешь, сколько стоит упаковка?

— Ты издеваешься? Конечно же нет.

— И я не знаю.

— Ну, прикинь.

— Могу загуглить.

— Не надо, голова и так болит. Просила же свет не включать.

— Мне теперь тоже интересно, сколько это в сосисочках.

— Можем округлить до целого блюда. Ты же заказывал лапшу неделю назад. Сколько стоила порция?

— В ресторане? Или у лоточника?

— У лоточника. Та, которая вкусная лапша.

— Двенадцать тысяч вон. Но твоя стоила восемнадцать.

— А почему моя восемнадцать?

— Там было дополнительная двойная порция свинины.

— Вот представим, что сырная лапша с сосисочками стоит девять тысяч вон.

— Почему не десять тысяч? Было бы проще считать.

— Мне нравится цена в девять тысяч вон.

— Ну ладно.

— Давай, считай, сколько это порций, ты же прикладной математик.

— У меня нос сломан и голова болит.

— Это мешает переводить твой биткоин в лапшу с сосисками?

— Ладно. Это восемь тысяч восемьсот девяносто порций. Примерно.

— Это сколько лет каждый день можно было бы есть сырную лапшу с сосисочками? Лет пятнадцать?

— Двадцать четыре года. С хвостиком.

— Офигеть, так много лапши.

— Угу.

— Я теперь еще сильнее есть хочу.

— Сейчас пойду и все сделаю.

— Иди уже давай.

— Да, пойду.

— Кан Ён Сок…

— Что?

— Я дала тебе причину?

— Какую?

— О которой ты говорил утром в машине.

— Я тут собирался идти лапшу заваривать.

— Ответь на мой вопрос.

—