Леонид Влодавец - Фартовые ребята Страница 41

Возможно, Никита и задремал, но ненадолго. Во всяком случае, так ему показалось. Так или иначе, он очнулся на том же месте, но уже без датчиков на теле и без обруча на голове.

— Как вы себя чувствуете? — спросила Клара Леопольдовна.

Нет, эта рыжая тетка его совсем достала! Надо было его тут полтора часа мурыжить, проводя медосмотр, выясняя объективные показатели и прочее, чтоб потом задавать дурацкие вопросы про самочувствие?! Наверно, в другом месте и в другое время сержант Ветров ответил бы на этот вопрос соответственно. Но студенту было негоже материться в присутствии дам, и Никита ответил:

— Нормально.

Он не соврал, действительно, ничего особо неприятного не ощущалось.

Клара отстегнула ремешки, повернула ложемент в вертикальное положение, и Никита из него благополучно выбрался.

— Одевайтесь… — разрешила Леопольдовна.

Когда Никита застегнул последнюю пуговицу, в комнату вошла невысокая, коротко стриженная, темноволосая и немного рябоватая дама, постарше тех, что сидели за компьютерами, но много моложе на вид, чем Леопольдовна. Она была одета в светло-серый деловой костюм и голубоватую водолазку.

— Закончили? — спросила дама самым что ни на есть начальническим тоном.

— Да, Татьяна Артемьевна, — пугливо хлопая глазами, пробормотала рыжая докторша.

— Идемте со мной, Ветров, — повелела Татьяна Артемьевна. — Пройдете тестирование и получите свои документы.

Никита сразу припомнил, что это невестка профессора Баринова и его заместитель по основной деятельности.

Резво цокая каблучками, госпожа Баринова сопроводила Никиту в лифт, а затем вновь подняла на третий этаж.

Кабинет у нее, в отличие от свекра-директора, был маленький, обстановка поскромнее, и никаких лишних украшательств не имелось, только цветочки на окне.

Без долгих преамбул Татьяна Артемьевна усадила Никиту за небольшой столик с компьютером, стоявший справа от ее письменного стола, и объявила:

— Тестирование состоит в следующем. На экране вы читаете вопрос. В данном случае, как видите, тут написано: «Любите ли вы кошек?» Ниже два желтых прямоугольничка с надписями «да» и «нет». Если вы не любите кошек, переводите стрелочку «мыши» на «нет» и нажимаете левую кнопку. После этого появится второй вопрос, на который надо ответить «да» или «нет» тем же способом. Всего будет ровно 100 вопросов. Особо долго думать не следует. Я полагаю, что больше часа этот интеллектуальный труд у вас не займет.

Насчет «интеллектуального труда» Никита юмор понял. Но тем не менее не стал относиться к вопросам несерьезно. Потому что они были построены по какой-то непонятной системе. И что именно намереваются выяснить авторы этой программы, он себе не мог представить. Иногда ему казалось, будто тут проверяется его откровенность, а иногда — просто реакция и общий кругозор.

Следом за вопросом о кошках, после того как Ветров выбрал «да», на экране появилось: «Вы хотели бы стать космонавтом?» А после того, как он ответил «нет», возник вопрос: «Колибри — это птица?»

В общем и целом, Никита сумел разглядеть, что часть вопросов касается его личных качеств, пожеланий и устремлений, а остальные относятся, так сказать, к определению IQ. Например, появлялся вопрос: «Петр I родился в 1725 году?» Никита знал, что в этом году он как раз умер, но ведь кто-то мог этого и не знать. С другой стороны, например, мог быть и некто, имеющий полное право ответить «да» на вопрос: «Знаете ли вы принцип действия синхрофазотрона?» Ветров смело ответил «нет», хотя в школе им про эту штуку что-то объясняли.

Единственным вопросом, над которым Никита задумался, был 45-й (Ветров даже номер запомнил): «Есть ли у вас незаконные дети?» Детей пока нет, но ведь намечаются… Он даже хотел было спросить о том, как надо отвечать в этом случае, но, поглядев на суровую и строгую Татьяну Артемьевну, которая сосредоточенно копалась в каких-то бумагах за своим рабочим столом, решил, что покамест не родились, надо отвечать «нет».

Последний, 100-й, вопрос тоже немного озадачил: «Все, что вы отвечали, правда?» И дело было вовсе не в том, что Никита в чем-то сознательно солгал. Просто в некоторых вопросах, которые были перед этим, он с одинаковой искренностью мог ответить и «да», и «нет». Кроме вопроса о незаконных детях, например, был вопрос: «Вам нравится пить водку?» Никита ответил «нет», хотя, вообще-то, не чувствовал отвращения к выпивке в хорошей компании и за хорошим столом.

Но Никита решил, что надо все-таки ответить на 100-й вопрос утвердительно.

После этого компьютер сыграл «Турецкий марш» и показал на дисплее статистику. Оказывается, Ветров ответил «да» 56 раз, а «нет», соответственно, 44 раза, и набрал — как сие подсчитывалось, компьютер не объяснил — 6798 баллов. Дальше возникло какое-то непонятное выражение из цифр, букв и математических значков. Запомнить его и уж тем более разобраться в том, что оно означает, Никита не успел. Татьяна Артемьевна, услышав музыку, издаваемую компьютером, прервала свои дела и сказала:

— Сейчас я выдам вам ваши документы и пропуск на выход. А потом вас отвезут на то место, откуда будете приезжать к нам на занятия. Пересядьте, пожалуйста, вон на тот стул, и подождите немного.

В это самое время дверь кабинета приоткрылась, и заглянул Михаил Сергеевич Баринов.

— Танюсик, — сказал он. — Батя сказал, что совещание переносится на 20.00. Он едет на переговоры и велел тебе его проводить.

— Хорошо, — сказала Татьяна Артемьевна. — Еще какие указания?

— Никаких. Только сообщаю, что мне придется прийти домой после 23 часов. У нас деловой ужин.

— Ясно. Свободны, гражданин Баринов.

Последнюю фразу Татьяна Артемьевна произнесла так, будто была старым и опытным следователем прокуратуры, который отпускает подследственного домой, уже четко зная, что на следующем допросе предъявит ему постановление об аресте.

Но Никите семейные отношения Бариновых были как-то до лампочки. Он воспользовался возможностью получше рассмотреть физиономию супруга Татьяны Артемьевны. И еще раз убедился, что где-то он это лицо видел.

Дальше все было как запланировано: Никита получил от Бариновой документы и пропуск, благополучно, и на сей раз самостоятельно, спустился вниз, где его ждал микроавтобус с «галочками» на ветровом стекле.

Однако насчет того, что Михаил Баринов на кого-то похож, Ветров думать не переставал. И, лишь оказавшись у метро «Белорусская», вспомнил…

Физиономия младшего Баринова, если ее зарастить щетиной, добавить морщин и слегка поободрать, оказалась бы очень похожей на рожу того странного, полусумасшедшего типа, который назвался Николаем и назначил Никите встречу в следующий понедельник…

ДЕНЬ ПЕРЕД ПЕРЕБАЗИРОВАНИЕМ

Механик проснулся очень поздно — в два часа дня примерно. Уж очень уютно устроился. Слева Юлька, справа Райка, большие, теплые, как печки. Даже не кашлянул за все время сна ни разу.

Камин, конечно, давно прогорел, и тепло от него мигом вытянуло, но холода все равно не ощущалось. Бабы привалились к нему заметно теснее, грели об него спины. Да и одеяла были просторные, плотные, теплые. Вылезать не хотелось. Зато очень хотелось потрогать то, что с боков находилось. И одну, и другую.

Хотеться-то хотелось, но не трогал. Отчего-то на Механика не то какая-то стеснительность наехала, не то неловкость. То, что в ночной тишине казалось простым, теперь, белым днем, выглядело уж больно бессовестным и бесшабашным. Но ночью Механик заснул как убитый, и все теоретические обоснования так при нем и остались. А днем, пробудившись со свежими силами и в полной боевой, вдруг начал чувствовать какие-то моральные преграды. Опять стало неловко перед Юлькой, да и перед Раисой тоже. Даже подумалось: а не взять ли сейчас рюкзачишко, не залезть ли в «Паджеро» и не слинять ли куда подальше, пока эти здоровущие не проснулись?

Потому что Механику очень не хотелось скандала, драки, рева и прочих мелких радостей на букву «г», а они могли последовать немедленно после пробуждения этих милых существ.

Если он не пошел на этот отчаянный шаг — бегство, то только потому, что побоялся разбудить их раньше времени. Лежал тихонько, как крысенок между кошками, и пошевелиться боялся. Это он-то, который только вчера семь мужиков перестрелял безо всяких угрызений совести, который таких верзил резал, что сам потом удивлялся, как это у него получалось…

Но как не тяни, а они рано или поздно должны были проснуться. И проснулись, конечно, почти одновременно. Сперва Юлька заворочалась, повернулась на спину, сладко зевнула и потянулась, а потом Райка завозилась, поскребла себе спину под одеялом и тоже улеглась вверх лицом. Ни та, ни другая глаз не открыли, однако наверняка через щелочки подглядывали.

Механик воровато, будто в карман залезал, вытянул руки в обе стороны. Слева под рукой оказалась верхняя пуговка Юлькиных джинсов, справа — поясок Райкиной юбки. Еремин осторожно провел ладонями по одежде, проверяя, как отреагируют. Обе промолчали, хотя наверняка видели, что он гладит обеих. Осмелев, Механик расстегнул ту самую пуговку у Юльки и спихнул вниз «молнию». А правая рука в это время шебаршилась, подбирая вверх Райкин подол.