Владимир Угрюмов - Охота за царской казной Страница 41

Слева от наблюдателя, метрах в пяти от него, выдвигается к тракту небольшой мшистый холмик с густыми кустами голубики, заслоняя ему обзор. Стреляю навскидку два раза. Наблюдатель дергается и утыкается лицом в мох.

Четверо мародеров настолько увлеклись вскрытием моей машины, что приглушенные хлопки «бизона» не слышали. Тем хуже для них. Очередью гашу всю воровскую компанию. Спецназовцы, как всегда, были слишком уверены в себе, поэтому даже не соизволили надеть бронежилеты. Можно, конечно, их понять: жарко, тайга, много пахать, а задача пустяковая — замочить всем скопом какого-то чудака-одиночку. Привычное дело…

Итак, теперь дорога передо мной отрыта. Хотелось бы знать, каким ветром и откуда занесло сюда этих пятнистых?

Машину все-таки придется бросить, она засвечена, — засечь ее на трассе будет проще простого. Обливаю «уазик» соляркой и поджигаю. Жаль верного товарища…

Забираю вправо от дороги и, ступая мягко, как тигр, поднимаюсь по склону. Горки тут невысокие, утыканные деревьями и в основном пологие. Тем не менее чуть не улетаю в узкую и глубочайшую расселину. Я ее не заметил из-за кустов, буйно разросшихся по краю. Расселина оказалась искусственной, она перерезает гору пополам. Внизу виднеются сгнившие балки, по которым была проложена когда-то узкоколейка для вагонеток к откату пород. Видимо, старатели здесь хотели подцепить жилу, для того и вгрызлись в гору посередине. Может, у них что-нибудь из этой затеи и получилось, кто теперь знает?

Перепрыгнуть глубокий шурф и не сломать себе шею не удастся, поэтому топаю в обход. Пройдя чуть более километра, вижу перекресток дорог. Та, по которой я сюда приехал, уходит правее. За дорогой — когда-то горевшее болото, высокие кочки с жухлой, серой травой, молодой березняк, кое-где сухие, не прижившиеся здесь елки… Метрах в ста от меня различаю темно-зеленый кузов военного «Урала». На нем пятнистые мальчики-наганчики и прикатили. Подобраться к нему довольно сложно — место открытое, обходить — еще скучнее, чертово болото тянется метров на шестьсот по обе стороны дороги. Машина бесспорно заняла выгодную позицию — мимо нее незамеченным не проскочить.

Иду на сближение. Вернее будет сказать, ползу на сближение. Ползу, ползу… Может, змеи и находят в этом занятии какой-то кайф, но у меня уже зевота сводит челюсти. Чтобы пробежать сто метров, и то нужно время, а уж ползти и при этом притворяться одной из местных кочек — совсем скучно. Если меня сейчас видят из «Урала», то они, суки, имеют полное право от души надо мной поприкалываться. Бля! Сук валяющейся сбоку елки предательски хотел выколоть мне глаз. Все! Я так больше не могу! Ну, что за дерьмо я тут изображаю?! Может быть, какой-нибудь ниндзя и подскочил бы к этому «Уралу» под видом сухой елки, а потом порубил бы на дрова всех, кто его не успел распознать. Но подобного узкоглазого спеца из меня, к сожалению, не сделали. И превращаться из Герасима в трос от «Урала» я не умею. Может, шарахнуть по грузовику из подствольника, болтающегося у меня за спиной? Половину расстояния я уже отмахал. Мысль, конечно, интересная. Ползу, ползу… Будет еще смешнее, если к тому времени, когда я приползу, подкатит еще парочка таких же машин с подкреплением. Тогда мне устроят бесплатный показ такого боевика, что не спасет даже кевларовый зонтик слоев этак в семьдесят. ..

Осталось еще двадцать метров. Ого! Тут даже мыши есть! Одна прошмыгнула мимо… Вот кому живется в кайф — никаких ФСБ и спецназов, пулеметов и вертолетов… Хотя — нет, мышке тоже хреново живется. Для нее хищная птица почище «вертушки» будет… Ладно, хватит философствовать. Ближе к делу.

Бросок — рывком открываю дверь кабины грузовика и отскакиваю в сторону, держа автомат наготове. Меня даже не слышат. Нет, это ж надо, сколько я потратил сил и ухищрений на личное принижение героя до уровня болотного ужа. А тут…

Двое молодых пятнистых беззаботно дрыхнут на благо отечества, пуская слюни на сиденье «Урала». Вытаскиваю из кабины их автоматы, расстегиваю у обоих кобуры и лишаю этих горе-вояк пээмов. Заглядываю в кузов — пусто. Открываю пошире дверь и, рванув за шиворот, выкидываю из кабины сначала одного бойца, а затем второго. Собираю обоих в кучку и начинаю дознание.

— Отвечайте быстро и четко. У меня мало времени, — говорю пленникам, сидящим на дороге и в страхе вытаращившим на меня глаза, как на болотное привидение. — Кто вы и откуда?

Слово берет белобрысый, спавший рядом с водилой.

— ФСБ, спецназ… — тихо говорит он, опустив глаза в землю. Мне уже все ясно.

— Бегом по болоту! — рычу на них, показывая «бизоном» направление марш-броска.

— Не стреляй, парень! — вскидывается водила, умоляюще глядя мне в глаза.

— Даю слово. Бегом отсюда! — повторяю приказ.

Бойцы, сначала трусцой, затем убыстряя темп, бегут прочь, лавируя между кочек и берез. Забираюсь в машину и разворачиваю ее в обратную сторону. Теперь только бы свалить подальше.

Миную кордон лесника и на следующем повороте замечаю приткнувшиеся у обочины «жигули». Торможу. Рядом с «восьмеркой» стоят трое в длинных плащах с капюшонами и с опаской смотрят в мою сторону. Это, скорее всего, местные рыболовы-браконьеры.

Выпрыгиваю из кабины и направляю на них ствол «бизона» с глушителем.

— Отойти от тачки! Ключи сюда! — приказываю им. Мужики, стоя, хренеют потихоньку от увиденного. Я увешан оружием, как новогодняя елка: помимо «бизона» у меня на плечах висит парочка «акаэмов», да плю еще два «пээма» за поясом. В общем вылитый Рембо на марше…

— К-к-лючи — т-там… — заикаясь машет рукой на свою машину один из мужиков. .

— Бегом к реке!

Браконьеры, то и дело оглядываясь, семенят в своих болотных сапогах в сторону прибрежного кустарника.

Короткой очередью простреливаю оба передних колеса «Урала». Забравшись в «жульку», включаю двигатель. Судя по показаниям приборов, бензин и масло в норме. «Жигули» вполне подходят. На такой машине мне кататься сподручнее, чем на «Урале».

Несусь по гравийке, камни со страшным грохотом бьют по днищу. У переезда ухожу влево. Дорога ведет на станцию Выезжий Лог. По пути избавляюсь от «акаэмов» и пистолетов, захваченных у фээсбэшников. Хватит мне и моих железяк.

Гоню машину, почти не разбирая дороги. Нужно уйти как можно дальше, пока на помощь фээсбэшникам не подоспели вертолеты.

Восемьдесят километров пролетаю за сорок минут. Похоже, от возможного преследования я оторвался. Не доехав до поселка, загоняю машину в тайгу. Натягиваю поверх комбеза ветровку. Жарко, но ничего — потерпим. Сняв глушитель, прячу «бизон» в рюкзак, за пояс запихиваю «глок», дослав патрон в ствол. На ветровке имеются боковые косые карманы, — прорезав правый, могу теперь под курткой постоянно держать ладонь на рукоятке пистолета.

С рюкзаком за плечами вступаю в поселок. Желательно побыстрее унести ноги из этого глухого угла, где появление нового человека — всегда событие. Светиться в поселке и на железнодорожной станции равносильно самоубийству. Есть, конечно, вариант — вызвать вертушку, но опять же, учитывая сложившиеся обстоятельства, район скоро перекроют, и тогда могут возникнуть лишние проблемы. Нет, выходить нужно самостоятельно. Возле бревенчатого строения с вывеской «Магазин» (бревна почернели от времени, строили, видно, еще при царе Горохе) стоит ГАЗ-66 «вахтовка», а рядом — двое в «энцефалитках» с геологическими эмблемами на рукавах.

— Куда катим, мужики? — спрашиваю у них.

— Своих на Ману забрасывали. Сейчас на базу, — охотно отвечает скуластый паренек с азиатским разрезом глаз.

Второй, пониже росточком, пожилой мужик с фиолетовым носом, пересчитывает на ладони мелкие деньги:

— Ну так я ж две тогда и возьму? — спрашивает он скуластого.

— Давай бери, только быстро! — кивает ему парень.

Мужик убегает в магазин. Предлагаю скуластому сигарету.

— А тебе куда? — интересуется он.

— К Красноярску бы поближе. От своих отстал, а нам нужно в край — «корочки» выправить. Комиссии долбаные заклевали… — сплевываю я зло в песок.

— Это чегой-то у тебя за канитель? — не понимает скуластый.

— Да я ж говорю!.. С Артемовского я, с артели… Бульдозерист. Уже сезон вовсю, только паши, а тут комиссия, бляха, налетела, допуск на технику требует. Ну сам понимаешь…

Парень кивает, врубившись, о чем я ему толкую.

— А я свои «корки» в отпуске посеял… — продолжаю врать. — Нужно было в кадрах оставить, а я — нет, держал на руках. Теперь вот в центр надо срочно переть, восстанавливать… Начальник, сука такая, грозится уволить за раздолбайство. А счас, сам знаешь, попробуй-ка где-нибудь найти лучше пахоту…

— Это точно, — соглашается скуластый. — Начальство, оно всегда через жопу думает. Вот у меня недавно…

Подлетает его приятель с двумя бутылками водки в руках. Скуластый сразу теряет нить своего рассказа.

— Будешь? — спрашивает он меня, кивая на бутылки.