Клайв Касслер - Золото инков Страница 41

Заголовок гласил: “История моей жизни, написанная собственной рукой Томаса Кэттилла из Девоншира”.

Это был бесхитростный рассказ моряка, потерпевшего кораблекрушение, о своих странствиях по дикой земле и безуспешной попытке вернуться на родину. Листая одну страницу за другой, Перлмуттер заметил, что стиль повествования постепенно менялся. Первые страницы были написаны в более простодушной манере, тогда как в рассказе о приключениях в дебрях южноамериканского континента стали преобладать очевидные преувеличения, штампы и религиозные откровения. Тем не менее рассказ моряка заслуживал того, чтобы отнестись к нему со вниманием.

Единственный из членов команды, переживший страшный природный катаклизм, Кэттилл предпочел путешествие через неведомые горы и ад амазонских джунглей перспективе попасть в руки испанцев, горевших жаждой мщения после того, как один из их лучших галеонов с бесценными сокровищами попал в руки ненавистных англичан. Он знал только, что Атлантический океан лежит где-то далеко на востоке, но как далеко, он вряд ли мог себе даже представить. Он решился в одиночку пересечь неизвестный ему континент, достичь берега Атлантического океана и найти корабль, способный доставить его назад в Англию. Для штурмана Дрейка это был единственный путь к спасению. На западных склонах Анд к этому времени уже существовали обширные поместья, где гордые инки, обращенные в бесправных рабов, тысячами умирали от оспы и кори. Кэттилл пробирался под покровом темноты, стараясь украсть пищу при первой возможности. После двух месяцев пути, делая всего по несколько километров за ночь и счастливо избежав встречи как с испанцами, так и с индейцами, он перевалил через Анды и спустился в зеленый ад бассейна Амазонки.

С этого момента его существование больше походило на кошмар. По пояс в воде он пробирался через топкие болота, ножом прорубая себе путь сквозь заросли. Змеи, аллигаторы и насекомые стали для него главными врагами, особенно змеи, не оставлявшие его ни на минуту. Он страдал от дизентерии и тропической лихорадки, и бывали дни, когда ему удавалось преодолеть не более сотни метров. После нескольких месяцев пути он набрел на деревню враждебно настроенных туземцев, взявших его в плен и державших в рабстве более пяти лет.

В конце концов, ему удалось украсть каноэ и бежать. Он спускался по реке только по ночам, чтобы избежать новой встречи с индейцами. Заболев малярией, плыл в бессознательном состоянии, пока его не подобрало племя женщин, выходивших его. По-видимому, это же племя женщин испанский конкистадор Франсиско де Орельяна встретил во время своих безуспешных поисков Эльдорадо. Он и назвал великую реку Амазонкой в честь легендарных древних греческих воительниц.

Кэттилл научил своих спасительниц всему, что сам знал и умел. Он женился сразу на трех наиболее привлекательных женщинах и скоро стал отцом нескольких детей.

Его желание вновь увидеть берега Англии постепенно угасало. Оставив Англию холостяком, он не надеялся застать в живых престарелых родителей, а опасность предстать перед судом за потерю судна казалась вполне реальной.

Не имея сил продолжать бесконечное путешествие вниз по реке, Кэттилл решил навсегда остаться на берегах Амазонки. Когда португальская экспедиция достигла деревни, где он жил, он передал им дневник в надежде, что рано или поздно тот попадет в руки Фрэнсиса Дрейка.

Закончив читать, Перлмуттер откинулся на спинку кресла, снял очки и протер глаза. Перлмуттер был убежден, что человек, делавший эти записи, действительно видел и пережил все то, что так ярко описал на страницах дневника.

Перечитав описание сокровищ, оставленных на борту “Консепсьон”, Перлмуттер вернулся к заключительным строкам дневника.

“Мои мысли постоянно возвращаются к кораблю, покинутому мною в сердце джунглей. Мне никогда уже не увидеть берегов Англии. Боюсь, что капитан Дрейк не простит мне брошенные сокровища и в особенности шкатулку из жадеита со странным предметом из разноцветных веревок, которую он хотел преподнести королеве Бесс. Я оставил ее на борту корабля. Отныне я навсегда останусь среди этих простых людей, которые выходили меня и стали моей семьей.

Написано собственной рукой Томаса Кэттилла, штурмана “Золотой лани” в день, дата которого мне неизвестна, в год 1594-й от Рождества Христова”.

Перлмуттер медленно перевел взгляд от записей на картину на стене, на которой был изображен флот испанских галеонов, плывущих через океан в оранжевых лучах заходящего солнца. Он отыскал ее на базаре в Сеговии и купил за бесценок. Затем он осторожно закрыл дневник, поднялся из кресла и начал мерить шагами комнату.

Итак, штурман Фрэнсиса Дрейка действительно существовал и умер где-то на берегах Амазонки. Испанский галеон был на самом деле подхвачен гигантской волной и заброшен в джунгли на побережье Южной Америки. Шкатулка из жадеита, в которой хранилось кипу, реально существовала. Могли ли сохраниться остатки галеона среди тропических джунглей? История, насчитывающая четыре сотни лет, обретала вполне зримые очертания. Перлмуттер был доволен успехом предпринятого им расследования, но отдавал себе отчет в том, что сделан только первый шаг в поисках легендарных сокровищ.

Теперь следовало – и это обещало быть не менее трудным – по возможности сузить поле предполагаемых поисков.

19

Хайрем Йегер обожал свой суперкомпьютер не меньше, чем жену и детей, если не больше. Во всяком случае, ему обычно требовалось немало усилий, чтобы оторваться от картинок, которые он проецировал на экране гигантского монитора, и отправиться домой к семье. Компьютеры стали смыслом его жизни с тех пор, как он первый раз бросил взгляд на экран монитора. С годами эта любовь еще больше окрепла, особенно после того как Йегер сконструировал свой собственный центр для хранения обширной океанографической информации. Возможности центра и впрямь были впечатляющи. Йегер любил свое детище, и когда разрозненные фрагменты информации начинали соединяться в единое целое, чтобы затем выдать единственно приемлемое решение, радости его не было предела.

Благодаря созданному им центру Йегер фактически мог получить любую необходимую ему информацию, где бы она ни хранилась. Причем весь процесс занимал считанные секунды. Вероятность правильного решения достигала шестидесяти процентов.

Йегер был так увлечен поисками новой информации, имеющей хоть какое-то отношение к судьбе “Консепсьон”, что не заметил, как адмирал Джеймс Сэндекер вошел в его святая святых и опустился в кресло, стоящее рядом.

Основатель и первый директор ПУМА был невысок ростом, но в остальном вполне отвечал традиционным представлениям о ковбое с Дальнего Запада. В свои пятьдесят восемь лет он ежедневно пробегал пять миль от дома до внушительного вида здания из стекла и бетона, где трудились две тысячи его сотрудников. Его шевелюра по-прежнему была огненно-рыжего цвета, хотя и с легкой сединой на висках, а подбородок украшала роскошная борода, словно скопированная с полотен Ван Дейка.

Несмотря на свою приверженность здоровому образу жизни, адмирал редко появлялся без огромной сигары во рту, изготовленной по его персональному заказу владельцем одной из табачных плантаций на Ямайке.

Под его руководством и благодаря стараниям его сотрудников НУМА первой в мире занялась изучением океанографии, которая очень скоро стала одной из наиболее популярных областей естествознания. Его постоянные обращения к Конгрессу за дополнительным финансированием, поддержанные двадцатью крупнейшими университетами и лабораториями, занимающимися морскими исследованиями, всегда имели успех. Это привело к тому, что за сравнительно короткое время был достигнут значительный прогресс в таких областях знания, как морская геология и поиски полезных ископаемых, морская биология, археология и климатология. Но наиболее важным достижением адмирала было создание под руководством Хайрема Йегера информационного центра, не имеющего себе аналогов в современном научном мире.

Нельзя сказать, чтобы адмирал был популярной фигурой в Вашингтоне, но его уважали за честность, безукоризненное исполнение своих обязанностей и безусловную преданность делу. Его отношения с президентом, кто бы ни занимал этот пост, были неизменно теплыми и дружескими.

– Нашли что-нибудь, Хайрем? – спросил Сэндекер.

– Извините, адмирал, – произнес Йегер, не оборачиваясь. – Я не заметил, как вы вошли. Составляю сводку о морских течениях у побережья Эквадора.

– Не принимайте меня за идиота! – рявкнул Сэндекер. – Мне прекрасно известно, чем вы тут занимаетесь.

– Простите, сэр?

– Вы пытаетесь уточнить участок береговой линии, на который обрушилась приливная волна в 1578 году.