Стивен Лезер - Выстрел издалека Страница 41

Он сделал большой глоток темного пива и слизнул пену с верхней губы.

– Неужели так просто? – полюбопытствовал Джокер.

– Зависит от твоих связей, – важно произнес Носатик. – А что, тебе что-нибудь нужно?

Джокер покачал головой.

– Да нет, пока все в порядке. Но если понадобится, я дам тебе знать.

Он покончил с виски и налил вторую порцию.

– Послушай-ка, недавно мой дружок приехал в Нью-Йорк и хотел получить зеленую карту. Может быть, ты его знаешь? Мэтью Бейли.

Носатик склонил голову к плечу, как попугай, прислушивающийся к незнакомому звуку.

– Бейли? Это такой рыжий, да?

Джокер кивнул.

– Рыжий, как лиса! Это точно он.

– Где же это я его видел? А-а, вспомнил! В баре «О'Риан» в прошлом году. По-моему, он собирался ехать в Вашингтон.

При упоминании о Вашингтоне у Джокера засосало под ложечкой – именно там было найдено тело Пита Мэньона.

– А ты не знаешь, как я мог бы с ним связаться? – спросил он.

– Вроде бы он собирался повидать парня по имени Патрик Фаррелл. Он летчик, водит самолеты из Вашингтона в Балтимор.

– А ты случайно не знаешь, на какую компанию он работает? – спросил Джокер. – Мне бы очень хотелось найти Мэтью, если получится.

– Вообще-то не знаю, но я могу поспрашивать, – предложил Носатик.

Меньше всего Джокеру хотелось, чтобы парень начал разузнавать что-нибудь о Бейли, но в то же время он понимал, что отказаться – значит вызвать у Носатика подозрения. Джокер взял его стакан, еще раз наполнил и незаметно перевел разговор на ограбление, которое произошло буквально в двух шагах от кабачка. Муж, жена и их дочь – молодая девушка – были найдены мертвыми с ножевыми ранениями. Пока они беседовали, мысль Джокера лихорадочно работала. Очевидно, не составит большого труда найти летчика по имени Патрик Фаррелл.

Говард посмотрел на часы – без пяти двенадцать. По пути к лифту он заглянул в кабинет Келли. Ее на месте не оказалось, и он не очень удивился, когда, придя в кабинет шефа, увидел, что она уже там.

– Вот и вы, Коул! Заходите, садитесь, – приветствовал его Шелдон и указал на стул рядом с девушкой. – Келли как раз докладывала мне о ваших успехах.

– Очень мило с ее стороны, – промолвил Говард с плохо скрытой горечью в голосе.

– Эти новые фотографии – уже кое-что, – продолжал Шелдон, не обращая внимания на тон агента. – Надеюсь, мы наконец-то напали на след!

– Действительно, успех поразительный, – согласился Говард. – Келли рассказала вам о банковских счетах Ловелла и Шолена?

– Да. Я также дал свое согласие на установку подслушивающего устройства и проверку телефонных разговоров. Наши люди уже работают над этим.

Говард кивнул. Шелдон задумчиво вертел в руке карандаш.

– Итак, карточка на имя Джастина Дэвиса обнаружилась в Лос-Анджелесе. Что вы думаете по этому поводу?

– Я считаю, все было подстроено, – ответил Говард. – Они специально подбросили карточку в надежде, что ее поднимут и используют.

– Ну и где же нам искать этих снайперов?

Говард открыл было рот, но Келли опередила его.

– Я уже разговаривала с двумя производителями оружия – Барреттом и Хорсткампом. Сейчас они проверяют записи своих продаж. В основном они продают свой товар через дилеров, а их легко найти по фамилиям и адресам.

Говард сжал зубы. Идея выйти таким образом на винтовки принадлежала ему, но в устах Келли это прозвучало так, как будто все придумала она.

– Отлично, – похвалил Шелдон.

– Винтовки и подслушивающее устройство – единственные ниточки, которые выведут нас к снайперам, – произнес Говард. – Может быть, что-нибудь даст и запись телефонных разговоров. Да, кстати… Мне понадобятся дополнительные люди. Предстоит кое-что сделать.

– Сколько вам нужно? – спросил Шелдон, постукивая карандашом по записной книжке.

– Я думаю, пока достаточно двоих.

Шелдон кивнул.

– Считайте, что они уже работают у вас. Кто конкретно, я скажу вам позже, после того как просмотрю списки личного состава. Как продвигаются дела у ваших компьютерщиков?

– Они должны уже быть в Белом доме, как мы и договаривались, – ответил Говард. – Я собирался сегодня поговорить с Энди Кимом.

– Потом доложите мне, – распорядился шеф.

Совещание закончилось. Говард и Келли ехали в лифте в полном молчании. Когда двери со свистом открылись, Говард попросил девушку зайти к нему. Когда оба вошли в кабинет, он спросил:

– В чем дело, Келли?

Говард устроился за своим столом, не приглашая ее сесть. Тем не менее, она, как ни в чем не бывало, села и скрестила ноги. Казалось, Келли совершенно не обескуражена, как будто именно этого и ждала.

– Я не понимаю, что вы имеете в виду, Коул, – холодно отозвалась она, вопросительно подняв бровь.

– Я возглавляю расследование, – бросил Говард.

– А разве я сказала, что нет? – удивилась Келли.

– Мне кажется, вы нарушаете субординацию, – продолжал агент. – Я докладываю Джейку Шелдону, а вы должны докладывать мне.

– Мне это известно, – промурлыкала она.

– Тогда как вы можете объяснить тот факт, что, как только я выхожу из своего кабинета, вы бросаетесь к Шелдону?

Она села прямо, сложила руки на коленях и воззрилась на Говарда.

– Во-первых, Коул, я не считаю, что три визита в директорский кабинет за месяц создают угрозу вашему авторитету. Во-вторых, два раза из этих трех меня вызвал сам Джейк. Его секретарша пыталась связаться с вами, но вы в тот момент отсутствовали. Тогда он вызвал меня и попросил ознакомить с ходом расследования. Не может быть и речи о том, что я хочу узурпировать ваши права. Я высоко ценю ваши способности как агента.

Говард глубоко вздохнул. Надменное выражение ее лица не оставляло сомнений в том, что все сказанное ею – ложь, но он прекрасно понимал, что не сумеет этого доказать. Келли взглянула на свои золотые часики.

– У вас все? А то у меня много работы.

Говард кивнул. Келли встала, разгладила юбку и вышла из его кабинета с гордо поднятой головой.

Следуя инструкциям Карлоса, они прибыли друг за другом с интервалом в час. Машины заехали за дом и остались стоять на бетонной площадке, которая использовалась для игры в баскетбол. Из окон с задней стороны дома открывался потрясающий вид на Чесапикский залив. Все прибывшие спускались к воде и любовались двойными арками моста, который виднелся слева, слегка скрытый туманом. Затем они возвращались в дом, где их встречал Карлос.

Мэри Хеннесси выбрала этот дом из десятка предложенных не за прекрасный вид, а за уединенность – до ближайшего соседа было больше мили. Кроме того, владения разделяли густые заросли. До дома можно было добраться только двумя путями – приехать по извилистой дороге с односторонним движением или приплыть по воде. Дом был деревянный, с высокими фронтонами, покрытый свежей краской цвета взбитых сливок. Он вмещал семь спален и три ванные комнаты. Вокруг раскинулся ухоженный газон площадью в три акра, зеленый и цветущий, несмотря на соленый воздух.

Карлос приехал первым. Он припарковал свою машину в гараже и, ожидая гостей на кухне, как раз пил сладкий черный кофе, когда приехал Рик Ловелл. Открыв заднюю дверь, Карлос наблюдал, как Ловелл, стоя в дальнем конце газона, осматривал окрестности. Затем бывший десантник вернулся к своему красному «форду мустангу», открыл багажник и вынул нейлоновую сумку, в которой, по всей видимости, находилась его одежда, и вторую сумку – явно с винтовкой. Закрывая багажник, он заметил Карлоса и помахал ему рукой. Тот помахал в ответ.

– Я что, первый? – прокричал Ловелл, вскидывая на плечо винтовку.

– Да. Можешь выбирать комнату, – ответил Карлос. – Комод с постельным бельем наверху. Боюсь, нам придется обходиться без горничных.

– И все же здесь лучше, чем в тюрьме, – отозвался Ловелл с улыбкой, подходя к дому.

Карлос открыл ему дверь, затем опять сел к столу и углубился в свежий номер «Вашингтон пост». Ловелл в это время поднялся по лестнице в одну из спален и начал обустраиваться. Быстро просмотрев страницы с иностранной хроникой, Карлос не обнаружил ничего интересного. Американская пресса всегда была в высшей степени ограниченной, и события в мире занимали низшее место в системе приоритетов редакторов газет. В рубрике деловых новостей был напечатан мрачный обзор состояния производства в стране, сопровождаемый еще более мрачным прогнозом на будущее. Доллар падал по отношению ко всем основным мировым валютам, рынок собственности находился в застое. Карлос усмехнулся. Как ликовал мир, когда Россия и страны Восточной Европы были вынуждены признать, что у коммунизма нет будущего! Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем люди поймут, что чистый капитализм столь же неэффективен? Америка гордится тем, что она наиболее богатая и процветающая страна мира, и в то же время имеет один из самых высоких показателей детской смертности; заключенных здесь больше, чем в любой тоталитарной стране, а средняя продолжительность жизни ниже, чем во многих странах «третьего мира». Система уже начала распадаться, и никто не обрадуется кончине США больше, чем Ильич Рамирес Санчес.