Владимир Колычев - Удавка для опера Страница 42

Она вышла за ним. И побежала по коридору. Но остановила его не она. А та самая девушка, которую она видела вчера.

Девушка вышла из своего номера, улыбнулась Давиду. Подхватила на руки. Ее глаза излучали доброту.

— Какой чудесный малыш! — Ее голос звучал так же звонко, как смех Давида.

— Спасибо вам, Маргарита! — поблагодарила ее Жанна.

И взяла малыша.

— А откуда вы знаете, как меня зовут? — удивилась девушка.

— Слышала вчера, вас мужчина звал…

— Матвей Данилович?

— К сожалению, как зовут вашего мужчину, я не знаю.

— Он не мой мужчина! — Щеки Маргариты пошли багровыми пятнами.

— Чего вы так разволновались, Маргарита?

— Матвей Данилович не мой мужчина, — ее взгляд затуманился.

В свои не очень веселые мысли девочка углубилась. Жанна еще раз сказала «спасибо» и ушла.

Маргарита какое-то время постояла в коридоре, а потом скрылась в своем номере.

Матвей Данилович нервно курил. И с недовольством смотрел на худощавого мужчину с интеллигентным лицом.

Сергей Михайлович Долговязый. Влиятельнейший чиновник из Правительства России. Один из высочайших покровителей Ныркова.

Но как бы высоко ни сидел этот человек, Нырков держался с ним на равных. Да, он зависел от этого чиновника. Но зависимость обоюдная. Долговязый получал от него очень большие деньги. Не один миллион долларов…

Сергей Михайлович должен был махнуть рукой, чтобы убрать ментов из ОВД «Битово».

Не так давно Нырков связался с ним, поставил в известность о событиях в Семиречье, поделился своими соображения насчет мента Лозового. И про майора Кручу с его операми сказал. Намекнул, что было бы неплохо сделать так, чтобы они не смогли прибыть в Семиречье. Долговязый понял все как надо.

Он располагал собственной силовой структурой, имел выходы на криминальный мир столицы, в самых верхних эшелонах власти свой человек. Для него какой-то там майор Круча — кусок грязи. Плюнуть да растереть…

— Достану я этого майора, — сказал Долговязый. — И его оперов… Кстати, они уже не в милиции.

— Почему? — спросил Нырков.

— Из органов их уволили. Всех. Теперь они никто.

— Но не трупы…

— Не трупы, — кивнул Долговязый. — Но кто ж знал, что так все обернется…

— Как?

— Недооценили мы этих людей. Мой человек связался с «черным диспетчером». Ты, конечно, знаешь, кто это такие?

— Думаешь, совсем одичал в своей тайге? — криво усмехнулся Нырков.

Черные диспетчеры — это посредники между киллерами и заказчиками.

— Все было организовано на высшем уровне. Мой человек лично все проконтролировал. Только, увы, наши подопечные вывернулись…

— Они же менты! — начал заводиться Нырков. — Менты, о которых знает вся Москва. И ментовская, и бандитская…

— Да, ты прав. К ним нужен был более тонкий подход. Я и пытался исправить ошибку. И снова попал впросак.

— Как это? — мрачно усмехнулся Нырков.

— Одного моего человека эти менты взяли. Затем второго…

— Получается, менты знают теперь, откуда им грозит опасность. Знают, где собака зарыта…

— Нет, — обиженно поджал губы Сергей Михайлович. — Не знают. Первый мой человек ничего не знал. А второй ничего не успел сказать.

— Не сказал, так скажет.

— Не скажет. Их обоих убрали. И, кстати, вину свалили на ментов. За это их арестовали и бросили в Бутырку.

— Но они же на свободе.

— Увы, у Кручи достаточно прочные связи на средних уровнях… Но их все равно уволили.

— Однако из изолятора выпустили.

— Да. Для того, чтобы они попали в поле зрения киллерской «бригады».

— Тогда почему они живы?

— Бандиты…

— Что бандиты?

— У Кручи и его оперов сильные связи в преступном мире. Поэтому не получилось добраться до него в камере. И с его операми конфуз вышел… А на выходе из Бутырки к ним бронированный «Линкольн» подъехал. И два джипа с отборными бойцами… В общем, ушли они. И где сейчас, никто не знает… Но ничего, я их достану.

— Все это слова, — небрежно махнул рукой Нырков.

Он очень надеялся на Долговязого. Но и сам ушами не хлопал. Сделал все для того, чтобы в Семиречье снова установилась тишь да гладь.

Все хорошо, только Лозового найти никак не удается. Исчез в тайге. Но очень большая вероятность, что исчез он там навсегда. Слишком опасные вокруг Семиречья места для непосвященных.

— Нельзя мне упустить этих ментов. Нельзя, и все, — сказал Долговязый. — И не упущу.

— Ну, ну, старайся. А мне пора!

Нырков поднялся с места и вышел из «аквариума» — так называлась специальная комната в апартаментах Сергея Михайловича. Место, где исключалась возможность прослушивания разговора и его записи.

Пусть Долговязый продолжает охоту на ментов. А ему надо решить кое-какие дела с другими своими покровителями. Но это будет завтра. А сегодня в гостиницу. К Маргарите.

Маргарита. Эта девочка окончательно покорила его. И он уже не мог думать ни о ком, кроме нее. Влюбился он. И скоро Маргарита будет его женой.

Он ухаживал за ней красиво. Цветы, комплименты, рыцарские жесты. В Москву ее пригласил. Пусть посмотрит на столицу, на то, как люди живут. К его великому удовольствию, Маргарита согласилась. Только выдвинула условие. Жить они будут в гостинице в разных номерах. Естественно, он принял ее условие.

Матвей Данилович появился в четвертом часу дня. И сразу к ней.

— Извини, Маргарита, задержался… — Как всегда, он преподнес ей целую корзинку роскошных роз.

И не только это.

— Это тебе, — сказал он и подал бархатный футлярчик. — Открой!

Маргарита открыла. И равнодушно взглянула на бриллиантовое колье. Невероятно дорогой подарок.

— Красиво как! — вымученно улыбнулась она.

— И стоит красиво. Триста тысяч долларов… Маргарита удивленно посмотрела на него.

— Для меня это не деньги, — гордо сообщил Нырков. — И колье не самое дорогое… Свадебный подарок будет куда лучше.

— Свадебный подарок? — еще больше удивилась Маргарита.

— Наверное, нам пора определиться в наших отношениях…

Матвей Данилович сел на диван в ее номере. Заложил ногу за ногу. Очень внимательно посмотрел на нее.

— Видишь ли, Маргарита, я собираюсь развестись со своей женой… Ты, конечно, знаешь, почему…

— Нет.

— Ты лукавишь, это тебе не идет… Ты же видела, кто такая Инга. Она дрянь. А ты не такая…

— Да, я не такая, — механически повторила она.

— Ты самая лучшая… В общем, я бы хотел, чтобы мы поженились.

— Вы делаете мне предложение? — пряча глаза, спросила она.

— Нет… Предложение я сделаю тебе дома, в Семиречье. Будет много цветов, много драгоценностей. И встреча с твоими родителями. Буду просить их благословения. Все в лучших традициях русской глубинки…

— А если я не захочу? — тускло спросила она.

— Захочешь… Ты же не глупая девочка. И прекрасно понимаешь, что я самый идеальный вариант. Я очень богат. Ты даже не представляешь, насколько… Поверь мне, я не собираюсь жить в Семиречье до конца своих дней. Скоро мы с тобой переберемся в Европу. Париж, Лондон, Рим, Мадрид, Вена… Все упадет к твоим ногам…

— А если я не хочу?

Нырков смотрел на нее как на неразумного ребенка.

— Я тебя понимаю. Ты не можешь забыть своего Романа…

— Не могу, — призналась она.

— А ты забудь. Нельзя ведь любить убийцу своего брата.

— Нельзя, — кивнула она.

Матвей Данилович сдержал свое слово. Он организовал ей встречу с Романом. Только встреча не состоялась. Роман убежал, скрылся от правосудия. «Значит, ему есть чего бояться, — высказался по этому поводу Нырков. — Значит, он осознает свою вину…»

— Твой Роман предал тебя. Понимаешь, предал!

— Понимаю.

— Ты забудешь его.

— Забуду, — эхом отозвалась она.

— А потом поймешь, что, кроме меня, тебе никто не нужен.

— Может, пойму…

— Но может быть поздно…

— Может быть…

— Ладно, хватит киснуть. — Нырков поднялся с места. — Ты примерила платье, которое мы купили тебе утром?

— Да.

— С этим колье оно будет смотреться великолепно. Я уверен в этом. Но горю желанием своими глазами увидеть, как ты смотришься в нем… Я зайду за тобой ровно в шесть. Будь готова, мы поедем с тобой в ресторан.

— Хорошо, — кивнула она.

Маргарита проклинала себя за слабость. Она не хотела идти в ресторан с Нырковым. Но не могла отказаться.

Нырков уже был в дверях, когда запиликал его сотовый.

— Да!.. — Он приложил трубку к уху и вышел в коридор.

А через пять минут появился снова.

— Извини, Маргарита, — виновато посмотрел он на нее. — У меня появилось срочное дело. Очень важная встреча. Я бы хотел взять тебя с собой, да не могу.