Владимир Колычев - Неуправляемый таран Страница 43

Свечи в двигателе сейчас горят, воспламеняя воздушно-топливную смесь и толкая поршни. Работы еще много, только половина поля пройдена. А урожай хороший, сорок центнеров с гектара. Для средней полосы России – невиданное дело. А здесь, на Кубани, чернозем, тепло и солнца много. Благодатная здесь земля, и хлеба много. Как можно бросить все?

Игнат стронул машину с места. Закончит с уборкой и в Приморск поедет. И к Римме с повинной головой явится. Если примет – хорошо, если нет – так ему, дураку, и надо…

Кто-то постучал по боковине кабины. Игнат пожал плечами. «ЗИЛ» с зерном только что уехал. Может, Алик вернулся? Может, в дороге что случилось?

– Эй, мужик, выходь!

Игнат остановил машину, выглянул из кабины. Какой-то паренек в десантной тельняшке, глаза дикие, пальцы веером. На крепкой тренированной шее – толстая медная цепь с дешевой позолотой.

Игнат заглушил мотор, спрыгнул на стерню. Достал из кармана брюк ветошь.

– Чего надо? – неторопливо вытирая руки, спросил он.

– Тут с тобой погуторить хотят.

Шлепнув кулаком по своей же ладони, парень кивнул за плечо. Метрах в ста от комбайна стояла белая «Нива», возле которой топтались на месте три крепких молодца в черных футболках и широких джинсах. Нетрудно было понять, что происходит.

– Да не вопрос.

Парень повернулся к нему спиной, а Игнат быстро сунул руку под сиденье, достал оттуда ствол. Времена нынче смутные, с волыной спокойней. Он спрятал ствол под выпущенной из штанов футболкой, вышел к машине, осмотрел молодчиков. Молодые еще, сопляки. Хорохорятся, щерятся, все такие крутые до невозможности. Но так и они с Кешей когда-то молодыми были, когда начинали. И все у них получилось. И у этих, возможно, получается.

– Как дела, чувак? – спросил бритоголовый здоровяк с утиным носом и выпученными губами.

– Нормально.

– Все кугутуешь?

– Ага. В поте лица.

– Ты тут карманы набиваешь, а у людей хлеба нет.

– Я смотрю, ты сельским хозяйством занялся, – усмехнулся Игнат. – Вола водишь. Туда-сюда. Чего ты порожняки гоняешь, пацан? Так и скажи, делиться надо. Скажи, что это чисто по понятиям. Ботва должна отстегивать братве, все дела. Даже угрожать не надо, ты просто скажи, а я пойму.

– Че ты там ботаешь, ля? – ощерился рыжеволосый верзила с обгоревшими на солнце щеками.

– Машина у вас, говорю, не очень, – сказал Игнат. – Нельзя на такой вчетвером. Нужно чтобы все четыре двери открывались. Вдруг пожар. Те, кто спереди, выскочат, а остальные сгорят…

– Во заливает! – ухмыльнулся утконос.

– Сколько ты хочешь? – устало спросил Игнат.

– Долю свою хочу.

– Чисто по понятиям?

– Да, чисто по понятиям.

– Назовись.

– Чего?!

– Откуда ты такой доморощенный? Понты кидаешь, а у самого молоко на губах не обсохло… Нормально с людьми надо. Подъехал, поговорил, крышу свою предложил. Если вдруг какие-то проблемы, звоните, мы подъедем. А ты пургу какую-то несешь… Назовись! – потребовал Игнат.

– Ткач я… – озадаченно сказал утконос.

– Ну вот, уже лучше… Нормально с мужиками нужно, Ткач. Мужик сеет, пашет, света белого не видит, а ты к нему на сраной козе! Как дела, чувак?.. – передразнил парня Игнат. – Ты должен нравиться трудовому человеку, тогда тебе и будут платить. А ты мне, чувак, не понравился. Грубый ты. Нахальный. И тупой. Кто такому платить будет?

– Что?! – Ошалевший от возмущения Ткач шагнул к Игнату.

И тут же оказался на руках у своих дружков, потирая отбитую кулаком челюсть.

– Ну ты попал! – К Игнату рванул парень в десантной тельняшке, но в ужасе остановился, наткнувшись на ствол пистолета.

– Я же говорю, грубые вы, пацаны, – с усмешкой сказал Игнат. – Учить вас некому… Кто у вас за старшего?

– Ну, Хлущ, – с потерянным видом сказал Ткач.

– Не знаю такого. Но ты все равно скажи ему, что Пауст платить ему не будет. Понятия он имеет, но платить отказывается. Потому что с баранами дел не имеет…

– Пауст?! – нахмурился Ткач.

Граница Приморского района неподалеку, а там все знают, кто такой Пауст. И в этих местах об Игнате были наслышаны. Только ему от этого ни холодно ни жарко. Ему бы с работой поскорей закончить. И к жене. Он чокнутый, поэтому пока не закончит, никуда не поедет. Значит, нужно поторопиться. А то вдруг Римма шашни с кем-то заведет. Если уже не закрутила…

– Он знает, кто это такой.

– Ты Пауст?!

– Некогда мне, братва…

Игнат не договорил и к своему комбайну не повернул. Он с озадаченным видом смотрел на движущуюся машину, которая только что вывернула из-за лесополосы. Иномарка это, «БМВ». И за ней шел джип – какой, Игнат сказать не мог, потому что первая машина сильно пылила. Может, это Хлущ со своей свитой едет? Но машины шли со стороны Приморска. У Леши Гарбуза как раз такой «БМВ».

Местные братки также растерянно смотрели на машину. Запах жареного усилился, и они это почувствовали.

Машины остановились, Игнат увидел, как из «БМВ» выходит Леша. Здоровый, мощный, внушительный, и тяжелая цепь у него на шее реально из чистого золота. А с ним к Игнату направились такой же угрожающей внешности «быки».

– Здорово, Пауст! – угрюмо, исподлобья глянул на Игната Леша.

Ткач попятился от него, споткнулся, упал. На этот раз никто его не удержал, потому что все местные впали в транс. Какой-то работяга, и вдруг – Пауст! А тут еще реальная братва подъехала. А в Приморске бандиты конкретные, не чета здешним. Там рыба, икра – а это не коврижка с фермерского носа.

– Ну, здравствуй, Леша, – сказал Игнат, пряча ствол.

– Чего у вас тут? – Гарбуз подозрительно глянул на доморощенных.

– Да вот, хлопцы тут наехали. Я им должен.

– Здесь закопать или в плавни вывезти? – совершенно серьезно спросил Леша.

– Да нет, пусть живут. Я им уже объяснил ситуацию…

– Об… Объяснил… – кивнул Ткач.

Он хорошо загорел под солнцем, но это не помешало ему побледнеть.

– Ну, чего стоишь? – усмехнулся Игнат. – Пошел! И чтобы я тебя здесь не видел.

Местные быстро скрылись в своей машине и дали копоти в сторону своей станицы.

– А ты, я так понимаю, фермером заделался? – спросил Гарбуз.

– Вроде того.

– Чего так?

– А угадай!

– Римме в глаза стыдно смотреть?

Игнат вздохнул, но голову не опустил. Он перед Риммой со всех сторон виноват, а перед ее братом отчитываться не собирается. Хотя и зла на него не было.

– Я все знаю.

– Ну, тут нетрудно узнать, – пожал плечами Игнат.

– Сказать, кто она такая, эта Лия?

Игнат покачал головой:

– О покойниках или плохо или ничего.

– А разве она?..

– Для меня – да.

– А если оживет?

– Снова похороним.

– Натурально?

– Какой ты жестокий, – усмехнулся Игнат.

– Жестокий!.. Просто тебя уважаю… Так бы я ей…

– Когда вырвешь, тогда и поговорим… Как там Римма?

– Дать бы тебе в рог! – скривился Леша. – В машине сидит. Не хотел брать, напросилась. Тут уже полгорода знает, где ты. Жена, как обычно, узнает последней…

Гарбуз что-то говорил, но Игнат его не слышал. Он во все глаза смотрел на Римму. И она смотрела на Игната – горящими от злости глазами. Он стоял истуканом, а она стремительно шла к нему. И рукой взмахнула, собираясь влепить ему пощечину. Игнат даже не шелохнулся. Пусть бьет. И не важно, что на глазах у людей. Он этого заслужил…

Но Римма не ударила его. Она обвила руками его шею и жадным поцелуем впилась в его губы. И еще махнула рукой брату – дескать, убирайся.

Леша кивнул, забрал своих бойцов и отъехал в сторонку.

Римма оторвалась от Игната, обхватила ладонями его щеки, посмотрела в глаза:

– Паустов, я тебя ненавижу!

– Разумно.

– Почему ты здесь?

– Поехали, прокачу! – Игнат направился к своему комбайну, и она покорно пошла за ним.

И в кабину он ее посадил, и вместе с ней повел машину в поле. Остановился, когда бункер полностью наполнился зерном. А когда подъехал грузовик, Игнат оставил технику на водителя. Пусть разгружает бункер, увозит зерно, а потом отгоняет комбайн домой. На сегодня работа закончилась. А завтра она снова продолжится, если, конечно, Римма согласится жить с ним на ферме.

А она согласилась. Ей везде хорошо, лишь бы с ним и лишь бы он больше не бандитствовал…

Часть III

2005 г.

Глава 30

Коньяк облегчает понимание, кокаин разгружает сознание, а от употребления их вместе – получается стыд и срам. Потому Лия и проснулась в обнимку с худосочной брюнеткой с большой и красивой натуральной грудью. Хорошенькая девочка и такая же безбашенная, как она. Но хорошо им было вчера ночью, а сейчас на эту сучку и смотреть не хочется.

Лия встала на четвереньки, одной рукой уперлась в поджарую ягодицу, другой – в костлявую спину и столкнула брюнетку с кровати.

– Пошла отсюда!

– Чего так грубо? – приоткрыв глаза, спросил Артем.