Сергей Зверев - Подводный патруль Страница 43

– Сюда, – гаркнул Морской Волк, подкрепляя жест словами. – Сюда давай! – но ошарашенная происходящим врач не двигалась с места. – Твою в бога душу мать! Сюда иди, коза ты драная, – Илья Валентинович перешел на чистейший русский язык. Теперь-то уж не понять требований Морского Волка Плужникова просто не могла. Она изо всех сил вцепилась в воротник свитера неподвижного техника и потащила тело к лодке.

Двое моряков быстро приладили трап, автоматика за несколько секунд накачала его воздухом, превратив в твердое резиновое покрытие, перекинутое между кромкой льда и бортом «Адмирала Макарова».

– Помогите девушке, – Морской Волк кивнул в сторону девушки, а сам перевел автомат на пятящихся вертолетчиков и приказал на чистом английском языке: – Оставайтесь на месте. При любом движении буду стрелять.

Летчики послушно замерли неподалеку от винтокрылой машины, подняв руки вверх. Два члена команды «Адмирала Макарова» ловко сбежали на льдину и устремились на помощь женщине. Они подхватили обездвиженного техника за руки за ноги и стали быстро возвращаться. За ними семенила Людмила, едва успевая за широким мужским шагом. Моряки сноровисто перебрались по трапу и скрылись с телом Георгия внутри субмарины. Девушка нерешительно осталась стоять у кромки льда.

– Чего ты замерла? – раздраженно произнес Морской Волк, не спуская глаз с американцев. – Хочешь нас получше рассмотреть? Успеешь еще, налюбуешься. Давай быстро на борт. У нас каждая секунда на счету.

– Здесь остался еще один наш человек, – ответила Людмила, внимательно разглядывая льдину. В каком месте укрылся руководитель экспедиции – она точно не знала.

– Где здесь? – нетерпеливо поинтересовался командир.

– На льдине, – спокойно ответила девушка, – нас трое было. Остался академик Коноваленко. Владимир Феоктистович. Он от американцев спрятался, – пояснила Людмила.

– Не хватало нам тут еще в казаков-разбойников поиграть, – чертыхнулся Морской Волк, – самое время. Старпом! – командир чуть склонил голову к плечу, выходя на связь с рубкой, – дай мне на матюгальник громкую связь. Академик! – прогромыхала через секунду над морскими просторами севера русская речь. – Вылезайте из своей берлоги! Живо! У меня нет времени играть в прятки. Через минуту мы уходим, и хрен с вами. Хотите, оставайтесь здесь зимовать с американцами. – Макаров повернулся к девушке: – Может, вы подействуете на своего руководителя?

– Куда говорить? – поинтересовалась Людмила.

– Сюда, – Морской Волк указал на торчащий возле своего уха микрофон.

– Владимир Феоктистови-и-и-и-и-ич! – Людмила заверещала прямо в ухо так, что у командира едва не лопнула барабанная перепонка. – Это свои-и-и-и-и! Это…

Больше такой пытки Морской Волк вынести не мог и отстранил от себя девушку, морщась от боли.

В это самое время возле невысоких торосов, неподалеку от края льдины и места швартовки субмарины поднялась высокая заснеженная фигура с чемоданчиком в руке и размашистой походкой устремилась к борту подлодки.

– Приготовиться к погружению, – приказал Морской Волк, принимая на борт третьего члена экипажа. Академик изо всех сил старался сдерживаться и вести себя достойно, но губы его не слушались, мелко подрагивая и выдавая огромное волнение от пережитого за последние двое суток.

– Все нормально, профессор, – подбодрил Владимира Феоктистовича Морской Волк, – вы дома.

– Я академик, – уточнил Коноваленко, – спасибо, ребята…

– Извините, академик, – поправился командир, – а академик, это выше, чем профессор, или нет? – полюбопытствовал Макаров.

– Какая разница? – выпалила Людмила и поставила финальную точку в разыгранном ею спектакле – бросилась на грудь сразу обоим мужчинам.

Глава 37

– Борт сто девятнадцать! Отвечайте, черт вас подери! Борт сто девятнадцать! – Швайнштайнгер был вне себя. Он уже три минуты пытался связаться с экипажем вертолета, но эфир безмолвствовал. – Что там у вас такое происходит? – Николас в бешенстве накинулся на связистов.

– У нас все в порядке, – вступился за своих подчиненных капитан китобойного судна, – скорее всего, неисправна аппаратура на вертолете.

– Неисправна? – Церэушник перевел тяжелый взгляд на моряка.

– Или вышла из строя, – поспешно добавил тот.

– Вышла из… – Швайнштайнгер на мгновение замер, потом бросился к капитану, и, схватив его за грудки, заорал: – Немедленно поворачивайте обратно! Ко льдам! Это русские! Русская подлодка! Это ее проделки! Сколько нам туда хода?

– Час, – пробормотал опешивший от такого наскока моряк, – может, чуть больше…

– Час… – обреченно прошептал Швайнштайнгер. О Гавайях, кажется, можно было больше не мечтать. – Гоните, капитан, – обессиленно произнес разведчик, – гоните на всех парах. Может быть, еще успеем…

Спустя сорок минут церэушнику доложили, что радары засекли на одной из льдин приземлившийся вертолет, а еще через десять минут показался и сам экипаж. Летчики радостно прыгали по льду, размахивая руками.

– Спустите шлюпку, – коротко распорядился Швайнштайнгер и первым полез в покачивающуюся на волнах лодку.

– Мистер Швайнштайнгер, – начали доклад вертолетчики, торопливо перебивая друг друга, – нас атаковала неизвестная подводная лодка…

– В чешуе, как жар горя, – скептически усмехнулся Николас.

– Так точно, – подтвердили его догадку пилоты, – открыли по нас огонь из носового орудия. И при этом у нас отказала вся электроника. Поэтому мы на связь с вами не выходили. Кроме того, мы взлететь не можем, – оправдывались воздушные асы.

– А вы давно пробовали? – бесцветным голосом поинтересовался Швайнштайнгер. Летчики, молча переглянувшись, пожали плечами. Мол, если аппаратура не работает и никто ее не чинил, как она может вдруг опять наладиться сама собой? – Попробуйте, – посоветовал Николас, закуривая сигару.

У него не оставалось никаких сомнений, что русская высокотехнологичная мини-субмарина успела наследить и здесь. Пока корвет обшаривал побережье злополучного ледника, на подлодке каким-то образом узнали координаты льдины, на которой находились члены экспедиции, и направились сюда. Может, подслушали переговоры Швайнштайнгера с вертолетчиками, а может, и без прослушки знали местонахождение своих людей. Наверняка те каким-то образом дали о себе знать. Сейчас это уже неважно. На китобое нет ни аппаратуры, ни вооружения, чтобы хотя бы попытаться вступить в борьбу с субмариной. Корвет ВМС США далеко, русская подводная лодка, по всей вероятности, тоже успела отсюда уйти. Может, она всего в каком-нибудь десятке километров, только поди узнай, в какой стороне… Пока вертолетчики искали того, кто пустил ракету, русские успели подойти к берегу, шандарахнули по воздушному аппарату из своей антенны, обездвижили его и вывели из строя радио, потом они забрали на борт членов экспедиции и, ведя на буксире батискаф, спокойно смылись. Все, что нужно было Швайнштайнгеру, за чем он гонялся двое суток почти без сна и отдыха, было сейчас в руках у русских. И каким образом это можно было заполучить обратно, Николас не имел ни малейшего представления.

Ожили и начали осторожно раскручиваться винты вертолета, лишний раз подтверждая догадку церэушника о кратковременной электронной атаке с борта мини-субмарины. Была еще слабая надежда на батискаф, на то, что если уж невозможно засечь невидимую подводную лодку русских, то можно попытаться хотя бы найти глубоководный аппарат. Но Швайнштайнгер не стал отдавать никаких новых приказов. Он повернулся и молча побрел к шлюпке, осознавая, что в этот раз он проиграл. С треском. Ему надоели эти утомительные и бесконечные погони за призраком. Да и, если честно, он слабо верил в то, что такие поиски могут увенчаться успехом. На борту у русских находилось такое оружие, против которого все пушки и ракеты корвета выглядели бесполезной кучей металла. И, скорее всего, не только корвета, а и любого корабля военно-морских сил Соединенных Штатов Америки. Поэтому следовало не гоняться за невидимкой, не пытаться обвинить в чем-то русских, которые, скорее всего, отопрутся, сделав вид, что знать не знают, о чем идет речь, а нужно было немедленно возвращаться в Туле, вызывать туда дознавателей, которые будут работать с видевшими русскую субмарину людьми, а самому немедленно докладывать в самые высокие инстанции о грозящей американскому флоту опасности.

– Всем судам: возвращаемся на базу! – Швайнштайнгер негромко передал в эфир последнюю свою команду и обратился к капитану китобойца: – Принимайте командование. Идем в Туле.

– Товарищ командир, все американские суда взяли курс на Гренландию, – доложил штурман «Адмирала Макарова». – Они, судя по всему, возвращаются на базу.

– А корвет? – поинтересовался командир.

– И корвет тоже, – ответил офицер, – принял на борт вертолеты и уходит из нашего квадрата.